Идеология власти в такой идее идеально совмещалась с повсеместным распространением церкви. Чем больше верующих, тем меньше нелояльных власти людей. Поскольку доверие к церкви колоссальное, следовательно, симбиоз «власть религия вера правое» дело казался идеальной формой манипуляции.
Сегодняшний разговор однозначно не был инициативой пришедшего представителя церкви. Просто для него это преподносят как формулу: «у разных людей, радеющих за страну, мысли сходятся».
В конце концов, благое дело собираемся делать, наконец вымолвил он. Людям нужна вера для сплочённости, для единства целей и образа мыслей. Чтобы меньше пили, курили, чтобы отвращение к наркотикам было. Наконец, вера, она к чистоте приобщает, разврат искореняет. Эта демократия когда-нибудь сама себя сожрёт в загнивающих остатках своей свободы. Разврат их погубит, как сжёг Содом и Гоморру, не так ли?
Вы смотрите намного дальше меня в своих выводах, не говоря уже о простых смертных. Поистине Вы верный патриот нашей великой родины.
Он мысленно поморщился от неприкрытой лести, но внешне улыбнулся.
Рад, что мы говорим на одном языке. У вас уже есть концепция общих действий?
Безусловно, основная стратегия сформулирована, без запинки ответил слуга божий.
Неожиданно деловой язык священнослужителя резанул слух, отчего собеседник пристальнее взглянул на него, показывая, что ждёт продолжения.
Для начала нужно вернуть места божьи туда, где они всегда были. Места, где варвары-безбожники сделали музеи, магазины, склады и т. п. Для этого нужна поддержка с самого верха. Затем в каждой школе нужно ввести уроки слова божьего. Сначала на добровольных началах, потом в обязательном порядке. В идеале на каждые десять двадцать тысяч человек должно быть место для связи с Богом.
Религий много.
Бог один, просто называют его по-разному. Уверен, другие поддержат правое дело.
Всё время хотел спросить, крест золотой или нет? неожиданно сменил тему для разговора человек без галстука.
Церковнослужитель инстинктивно коснулся креста на груди, создав неловкую паузу.
Золотой. Знак чистоты помыслов.
Человек в строгом костюме утвердительно покачал головой, соглашаясь с аргументацией священнослужителя:
Чистые помыслы это единственное, что нам остаётся, когда вокруг враги. Вы одобряете применение силы против людей, не согласных с церковью?
Священнослужитель снова замялся, после чего очень медленно, подбирая слова, будто идя по минному полю, ответил:
Можно соглашаться или не соглашаться с церковью. Сила, в любом случае, должна применяться не за это. Сила это дар, согласованный людьми и Богом для поддержания порядка. Если несогласные нарушают порядок, то они сами призывают к себе наказание в виде силы.
И снова утвердительный кивок собеседника.
А что важнее: жизнь человека, дарованная Господом, или смерть человека ради Господа?
Церковник заёрзал от вопроса. Его руки начали поглаживать бороду, периодически трогая крест, как бы пытаясь найти в этих прикосновениях нужный ответ.
Боюсь, у меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Уверен, что Бог милостив, и найдёт способ и средства, чтобы донести до нас истинную ценность. Жизнь всегда даётся Богом. В ней он живёт с нами, управляет и помогает, чтобы сделать её лучше. Думаю, если человек умирает, то Богу он здесь больше не нужен. Не человек убивает ради Господа, скорее человек умирает без Бога.
Странная логика. И в целом ответа я не получил. Предлагаю закончить на сегодня.
Спустя пять минут он остался в кабинете один.
Человек в черных одеждах обратился к нему:
Будут жертвы. Будут протесты. Лишать людей выбора не лучший путь.
Человек без галстука размышлял, отвечая сам себе, задавая неудобные вопросы, находя обтекаемые ответы. Слова человека в чёрной одежде были для него собственными мыслями.
Жертвы неминуемая часть истории. Уверен, их будет немного. А выбор Выбор подвержен влиянию, манипуляции. Легко им управлять и направлять его. Если не мы, то они. Благо, врагов хватает.
Сегодня церковь в каждый дом, завтра социальные сети запретишь?
Я бы с удовольствием от них один вред. Пока не знаю, как.
Человек в чёрных одеждах поднялся:
Жизнь человеческая как гончарный круг: может создать красоту неописуемую, а может разрушить на начальном этапе. Ты хочешь, чтобы люди перестали создавать красоту и начали делать одинаковые болванки. Это приведёт к стране, полной болванок и оболваненных. Поразмышляй, стоит ли оно того.
Человек в чёрных одеждах поднялся:
Жизнь человеческая как гончарный круг: может создать красоту неописуемую, а может разрушить на начальном этапе. Ты хочешь, чтобы люди перестали создавать красоту и начали делать одинаковые болванки. Это приведёт к стране, полной болванок и оболваненных. Поразмышляй, стоит ли оно того.
И вышел из комнаты.
Человек в белых одеждах сидел с человеком в чёрных одеждах на лавочке. Они вместе наблюдали, как толпа ломает забор, протестуя против строительства храма на территории парка. Кто-то от ударов силовиков корчился на земле, кто-то успел отбежать. Столкновения получили новый виток, как только власть озвучила официальную позицию, что несанкционированные сборища запрещены.
Все повторяется, только с точностью до наоборот. Раньше убивали за строительство во имя тебя, потом за разрушение против тебя и вот снова за строительство. Чувствуешь запах крови?
Не в этот раз, ответил человек в белых одеждах. Время ещё не пришло.
Честно говоря, думал, что этот этап мы уже прошли.
Честно говорить это не твоё, перебил его человек в белых одеждах. Они растут, где-то больше понимания, где-то его ещё нет. Власть отличное испытание для идеалистических принципов, не каждый с ней справляется.
Они готовы пролить кровь ради тебя. При этом часть из них с тобой душой и сердцем и с той и с другой стороны, сладкий голос человека в чёрной одежде звучал упоительно и миролюбиво, будто он говорил об ароматах цветов. У меня нет таких противоречий. Ради меня последователи не убивают друг друга. Ну разве что для жертвы. Моя кровь всегда одного цвета.
Твоя кровь не имеет цвета. Так же, как и моя. Она лишает и ничего не даёт, кроме пустоты и сожалениям в конце пути. А в данном случае обо мне мало кто из них думает. В шахматах пешки следуют за рукой гроссмейстера. Зачем ты позвал меня? Посмотреть на толпу?
Мне кажется, тебе иногда стоит поближе познакомиться с поклонением; к чему приводит желание угодить тебе. Ты сильно занят?
Разговор ни о чём. Я ухожу.
Не торопись, человек в чёрной одежде примирительно поднял руку. Я просто стараюсь поддержать общение. У меня есть предложение. Я, конечно же, не знаю, каким ты видел исход этой линии, но мне кажется, что моё время очень близко. И скоро настанет час, когда движение свободного выбора погаснет. Ещё немного, и у них у всех будут вшиты чипы, генная инженерия подарит им скальпель Бога, клонирование и техногенные имплантаты, искусственная кровь и оцифрованная жизнь под полным контролем Это ли не конец твоего исхода?
Поэтому предлагаю договор. Ты оставляешь этот мир, которому осталось недолго, а в новом мире я изменю один грех, чтобы им было легче.
Человек в белых одеждах не пошевелился. Лишь смотрел вдаль. В этот момент со стороны толпы раздались крики, и прозвучал звук выстрела. Толпа присела, после чего люди бросились в разные стороны, роняя друг друга, не понимая, что произошло, но стремясь оказаться подальше от эпицентра неожиданного события.
Человек в белых одеждах повернул своё красивое лицо и кивнул:
Я подумаю.
* * *Священнослужитель вытер лицо и бороду. По телевизору показывали новости про столкновения из-за строительства храма.
Человек в чёрной одежде смотрел телевизор, сидя на роскошном диване, закинув ноги на стол.
Жалкие людишки. Бесноватые упыри. Как власть их терпит?
Его речь прозвучала волной возмущения в голове священнослужителя, который тут же ответил:
Безбожники. Не понимают, что им дают свет, хотят в своей тьме оставаться.
Нужно их наказать. Может быть, кого-нибудь покарать. Нужны санкции. Нельзя же так распускать народ, вышедший против слова божьего, подначивал его человек в чёрной одежде.
Безусловно. Но нельзя забывать о дипломатии. Нужно, чтобы они перешли черту. Спровоцировали ситуацию, а закон встанет на защиту.
Верно. Храм должен стоять там, где был. Иначе это будет проигрыш.
Говоря эти слова, человек в чёрном вспомнил, как почти сто лет назад убеждал другого человека в необходимости сноса этого храма. «Как же всё-таки я противоречив»
Священнослужитель продолжал ходить взад-вперёд по комнате, злобно посматривая в сторону телевизора.
«Нужно что-то предпринять. Так это оставлять нельзя. Холуи волю почуяли. Нужно убедить людей главного, что отступать нельзя. Дурной пример заразителен. В его стране нельзя вольнодумствовать. Лишь кнут и никаких пряников. Уступить безбожникам предать Господа».