Но этот звук Какой он чистый!
Какой молящий, неземной:
О, прикоснись ко мне скорее,
Хранитель мой, товарищ мой,
Я оживить тебя сумею.
Его душа слезоточит,
Как Богоматерь на иконе.
Это его ты слышишь стоны,
Когда Вселенная молчит.
***
Я кажется, говорила когда-то:
Мечтаю услышать, как ты играешь.
Я давно уже не ты же знаешь
Знаю.
Твоих рояль давно не помнит рук.
Тогда откуда этот звук?
Не приходя в сознание
Не приходя в сознание,
Не различая лепета
Вселенского, астрального,
Из тысячелетий слепленного,
Невидимым касанием,
Межзвёздной сопричастностью,
Становишься соучастником.
Не приходя в сознание.
Перетекая ядрами,
Межклеточною жидкостью,
Распознаванью радуясь
Меж древними улитками,
Струнами оголенными,
Коротким замыканием,
Становишься улыбкою.
Не приходя в сознание.
Пальцами полускрюченными
Делаешь, что должно.
А там уж как получится.
А там уже как сытожится.
Оперировать малым?
Ссылаясь на многовековую усталость?
Не приходя в сознание.
И где-то мелькнёт предательски
Мыслишка о неизбежности,
О вот за углом заждавшейся
Необоримой вечности,
О выстрелом сердце раненом,
О горестном и о пламенном.
Не приходя в сознание.
И кем бы то ни предписывалось,
И сколько бы там ни осталось,
Средь неоспоримых истин
Довольствуешься малым.
Не приходя в сознание.
Позволь тебе этого не позволить
(На текст Лёна «Позволь, я напишу тебе осень»)
Страшное, вчерашнее. По сути, уже ненужное.
Но дело своё сделало оставило безоружным.
Обогнавшее надежду простую, понятную
Взамен на историю пустую
Прикроватную. С леденцами мятными,
Чтоб меньше тошнило при взлёте
И при посадке.
Разрушительно. Уничижительно. Непростительно.
По отношению к себе, в первую очередь.
Очень.
К точке невозврата слишком близко.
Как Чкалов под мостом пролетал низко,
Из бледно-голубого в алое
Предрассветное, невиданное, небывалое.
Все жёстко. Просчитано. Улыбка змеиная.
Только hardrock и повадки осиные.
Не потому нет тепла, что ветер сдувал.
А просто его здесь никто не желал.
Или не знал?
И что же?
Ни книжек детских, ни рыжих котов,
Ни запаха бабушкиных пирогов?
Никогда-никогда здесь не бывало?
И лоскутного тряпочного покрывала? Тоже?
Но вот же камин, у тебя есть камин.
А зра у тебя есть? По науке кумин?
Ещё нужны кинза и барбарис.
Ну и надеюсь, найдётся рис?
Так мы сейчас сделаем классный плов!
Ой, только не надо вот этих твоих слов :
Не ем, не люблю, устаю, не сплю,
Я просто возьму и тебя накормлю.
Какая-то сплошная жесть-месть:
Залезть-слезть-скрутить-набить
О чём-то потом ещё говорить
И снова жесть, дурь, hard-rock,
Окна на север, не на восток.
Полешек бы в твой подбросить камин.
И чаю EarlGrey в подстаканнике старом.
Да чтоб кто-то рядом сидел, говорил
О чём? Всё равно. О том, что осталось.
Холодно, отчего же так холодно?
Ты говорил, камин есть, плед, где они?
Чем дальше от прялки нить, тем она тоньше.
Позволь тебе этого не позволить. Никогда больше.
Больно-больно, сладко-сладко
Больно-больно,
Сладко-сладко.
Я тихонько, я украдкой,
Я на цыпочках, по краю,
И меня ты не узнаешь,
Опахалом-дуновеньем
Жар непрошенный сниму.
И пока меня не слышишь,
Молча сзади обниму.
Солнце моё, не беги, не спеши
Солнце моё, не беги, не спеши,
Дай попривыкнуть к проросткам души.
Бережно их, неустанно расти.
Слишком ты жадным бываешь, прости!
Кипельно-нежными пусть поживут,
Робкими-свежими в утро войдут
Не торопись, не спеши, не сжигай,
Дай им самим всё почувствовать, дай!
Тебе, тебе
Я засыпаю с мыслью о тебе,
С улыбкой для тебя встаю с лучами,
И дорожу секундных стрелок бегом,
Отщелкивающих ночами.
Тебе, тебе звонят колокола.
В тебя-меня вонзается игла.
С тобой, тобой шаги мои легки.
И счастье есть. Запретам вопреки.
Не упусти его, не упусти,
Схвати его, прижми к своей груди!
Твои-мои, по кромке у воды
Запомнит свет бегущие следы.
Заговорит, задышит, запоёт
Такое счастье хрупкое моё.
Всему виной нежданная слеза.
Всему виной влюблённые глаза.
Как где-то там, за Междуречьем, за
Сияет взор на пыльных образах
Не отличить мерцанье в небесах
От звона звёзд в волшебных голосах.
Тебе, тебе душой принадлежу.
Тебе, тебе ни слова не скажу.
Поёт весь мир, наполненный тобой,
И потому ты был и будешь мой!
Целую ручки
Я что-то поняла в тебе самом?
А может быть, в себе, заиндевелой?
Иль показалось?
Барахтаясь под безнадежным льдом?
Себя пытаясь обозначить смелой?
Уже немало
****
Созвон в веках. Из перемётных сум
Краюха хлеба.
Не впопыхах, нацеленно иду
Туда, где не был.
Откуда зов доносится немой
Неразличимый,
Где ты опять проходишь стороной,
Мелькая мимо
И не понять, о Боже, не понять:
Средь зол что лучше.
Суда небес, увы, не избежать
Целую ручки
Мне бы вспомнить для чего же
Серо. Холодно. Уныло. Все недавнее забылось.
Неужели разучилась противляться сентябрям?
Эх, сейчас бы на гитаре кто-то спел, да кто-то милый.
Я б душою растворилась, поняла бы, что не зря
Осень давит и занозит, льет дождями и тоскою,
В послезавтрашнее утро наверстать зовёт печаль.
Мне б согреться и оттаять, мне бы вспомнить
для чего же
Я на свете существую
Да от самых от начал
Соприкасаются родные души
Соприкасаются родные души.
Чужие мимо ходят отрешённо.
Кредит доверья тяжело нарушить,
Но если всё же то вопрос решённый.
Не раз, не два попытками понять
И возместить ущерб оттолкновенья
Не сможешь ни познать, ни описать
Весь ужас наступившего мгновенья.
За что, за что? Ведь пять минут назад
Все было так. И распрекрасно было.
И вдруг ушло. Ты тычешь наугад
Подряд все кнопки. Но они остыли
Остановись. Судьбу не обвиняй
В том, что случилось что бы ни случилось.
Вот сто дорог. Любую выбирай.
Той больше нет. Она тебе приснилась.
Продлите жизнь родителям своим
Продлите жизнь родителям своим,
Которые давно не в этом мире.
В стихах и песнях поблагодарив
За то уже, что они просто были.
Вводили в мир неискушенных нас,
И пусть по-своему, но всё-таки любили.
И провожали в школу в первый класс,
И за пятёрки искренне хвалили.
Гордились нами за любой успех,
Хоть показать считали неприличным.
И лишь подслушанный из кухни смех
Давал понять: мы им небезразличны.
А мы, своей судьбой поглощены,
Их беды разделить и не пытались
И много лет потом своей вины
Не ощущали и не признавали.
Они любили так же, как и мы!
Страдали так же и ночей не спали!
На долю их гораздо больше тьмы
И непростых решений выпадало
Мы можем чтить их песни и стихи,
И вспоминать тревоги их и помощь.
Продлите жизнь родителям своим.
Чтоб дать им знать, что на Земле их помнят.
«Мы выстоим, мы выстоим, мы выстоим!»
А.Р. и В.Р.
«Мы выстоим, мы выстоим, мы выстоим!»
Так повторяй и свято этим верь словам!
«Мы выдержим, мы выдержим, мы выдержим!»
Кому же счастье задолжало, коль не вам?
Двадцатилетним вам, цвет юности отдавшим
За маразматиков интриги и корысть?
Родителям, два года просыпавшимся
Чтоб до заката кое-как дожить?
Не бате, в медицине ставшим докой
Между больницами и Новою Землей?.
Не маме, оседавшей у порога
От каждого письма чужой рукой?
В квартирке, макраме всей занавешенной
Чтобы ночами не сойти с ума?
Два сына, две кровинки. Воды вешние
Несли по свету в утлых челноках.
И сколько раз казалось: вот последнее
Прощанье с палевом чужих враждебных гор.
Но сберегла судьбина лихолетняя