Но сберегла судьбина лихолетняя
От мин-растяжек и от выстрелов в упор.
Чтоб вы вернулись, непривычно повзрослевшие,
С загаром дочерна на бритых головах.
Чтоб сыновья родились. И чтоб дочери
Не знали слов «отчаянье» и «страх».
Мы выстоим, мы выстоим, мы выстоим!
Да, здесь другие правила игры.
Но вам, привыкшим жить под звуки выстрелов
Какие ж грозы могут быть страшны!
Чахохбили
Чахохбили о, это совсем не то!
Что, вероятно, вы сейчас представили.
Это не курица в томатном соусе,
Это шедевр, ныне неразгаданный.
И есть магическое такое свойство
У этого народа солнечного блюда:
На аромат трав его пряно-острый
Стекается люд просто отовсюду.
Все распри, ссоры как-то забываются
Любовью к миру враг вчерашний лучится.
Нежданным чудом дружба укрепляется.
Растёт уверенность, что все получится.
Когда беда какая иль размолвка вдруг,
О чахохбили-миротворце вспомните!
Как в первобытных племенах садились в круг,
Так вы грузинский ритуал исполните!
Зимнее
Настроение совсем уж зимнее.
Никуда от него не денешься.
Конопатит зубастым инеем
Болевые занозы-трещины.
А назавтра уж так старается
Незаметненько, подло-каверзно,
Чтоб ни капли вчерашней радости
В чашке утренней не осталось бы.
Настроенье поточно-зимнее,
Настроенье надрывно-очное.
Вечерами слепыми длинными
На ретроспективу заточено.
Как же с этим жить? Не приемлю я
Вот такое пустое множество
И вцепляюсь ногтями в землю,
Чтоб зимы не сбылись пророчества.
.. Утро.. Спаааать
«Захлопни меня», дверь.
Орнамент узорчатый, на ум Самарканд..
Слепыми кометами, головой прошивающими стратосферу,
Дни и ночи летят.
А я тебе верю.
А я тебе желаю только хорошего.
Поэтому ччччч
Помолчи немножко.
Пока песня звучит.
Та самая
Пока души кружат парами
С этого всё начинается.
А ещё своё сердце, такое юное, светлое,
Несмотря на прошедшие тысячелетия,
Всё-таки побереги
Одно оно у тебя, нет других.
С грацией мартовской кошки
Запрыгиваю в электричку московскую,
В голове слова, как школьники на перемене,
Бардак весенний..
Девчушки со старомодными бантиками
Скачут в «классики».
Ну, не лезет в голову классика,
Когда зайчиков солнечных мальчишки из окон зеркалят
Мальчишек шкалит.
А здесь
В столице, весной курчавящейся,
Солнце размалёвывает витражи
И баюкает ласково жизнь,
С нуля начавшуюся
before the time.
Вспомнила. Про пижаму.
Ты мне её предлагал.
На самом деле, я сплю.
Пожалуйста,
Думать мне о тебе не мешай.
Ты предлагал мне пижаму.
Такую, в зелёный цветочек.
Но, во-первых, я никогда не носила пижамы. И не буду.
А, во-вторых, что это за манера:
чужие пижамы предлагать?
Спать Ещё полчаса есть поспать..
Солнце звонкое в глаза бьётся, хохочет..
Разбудить хочет?
Зимнее
Настроение совсем уж зимнее.
Никуда от него не денешься.
Конопатит зубастым инеем
Болевые занозы-трещины.
А назавтра уж так старается
Незаметненько, подло-каверзно,
Чтоб ни капли вчерашней радости
В чашке утренней не осталось бы.
Настроенье поточно-зимнее,
Настроенье надрывно-очное.
Вечерами слепыми длинными
На ретроспективу заточено.
Как же с этим жить? Не приемлю я
Вот такое пустое множество
И вцепляюсь ногтями в землю,
Чтоб зимы не сбылись пророчества.
Он уйдёт
Он уйдёт. Когда ты не заметишь.
И, конечно, долго не поймёшь.
Он исчезнет так же, на рассвете,
Как когда-то появился в дождь.
Не оставит за собой ни строчки,
Всё сотрет заботливой рукой.
Чтоб, когда длиннее станут ночи,
Был не потревожен твой покой.
Всколыхнётся тюль порывом ветра.
С солью брызг, ворвавшихся в окно,
Он уйдёт. Когда ты не заметишь.
Но оставит всё. Тебе одной.
Никто не дождётся помощи
Задорная, юная, смелая,
Задорная, юная, смелая,
Покуда совсем не злобная,
Движеньями неумелыми
Разбрасывается хлопьями.
С копною волос растрёпанных,
Со смехом, в полях рассыпанным,
Тропинками неутоптанными,
Искрящимися улыбками
Пока ещё не разрушила
Ни судеб чужих, ни помыслов,
Пока ещё за излучиной
Не бьётся в силке беспомощный,
В последнем усилье заячьем,
Отчаянном, разрывающем
По мере её взросления
Становится только злее.
А мы достаем варенье
И чайник упорно греем
Но ближе к концу ощерится,
Ведь так умирать не хочется
Израненная, в пещеры
Забьётся от одиночества
Осветится полнолунием
Зимы беспощадной стойбище,
В замётах ее безумия
Никто не дождётся помощи
Я ухожу. Не предложив прощанья
На текст Лёна «Больно. /Приватный танец пламени».
Я ухожу. Не предложив прощанья.
Спиной вперёд. И так же далека
От трепетных надежд и обещаний,
Как от истока своего река.
Из корневищ спирали неразумья,
Взрастив надежду темень обороть,
Гнетёт полузабытое безумье
И отрицает кровь саму и плоть.
Но, отделив мгновенье от «навеки»,
Содрав все наносное до ядра,
Какое счастье наблюдать побеги,
Что семенами были лишь вчера.
И у ручья забвения, такого
На вкус святого, долгу вопреки,
Я остаюсь, не вымолвив ни слова
Во имя света будущей реки.
Успей сохранить, пока он не стёрся
Успей сохранить, пока он не стёрся
Твой комментарий к открытому шлюзу
Чьей-то души, оголённой остро,
По-детски не ведающей конфузов.
Вдруг это счастье рассыпало жемчуг?
Вдруг это шанс дотянуться душой?
Иль обогреться у старенькой печки?
Вместе побыть, хоть немного, с тобой?
За руку взяв, поцелуем случайным
Так обозначить любовь и тепло?
Чтоб по дороге отсюда до края
Грело и пело, и плыло оно
Это значит работать душой
Это значит работать душой,
Осторожно стекая в пробирку,
По словечку, по капле одной,
Отворяясь волшебному миру.
И навстречу вечернему свету,
О делах неотложных забыв,
Притворяться задумчивым ветром,
И ни разу не загрустить.
А в величье столетнего леса,
Запрокинутого в небеса,
Различить всех ветвей перекрестья
И ночной тишины голоса.
Ты волненья унять не пытайся,
Сердцу нужно гореть и стучать.
Для чего-то ж нас звёзды позвали
Различать, понимать, создавать.
Наверно, я её боюсь
Я не хочу старости
Наверно, я её боюсь
Боюсь немощности, усталости,
Боюсь грусти
Но однажды, лет дцать назад
В московском метро, уже за полночь,
Я увидела пару, явно за шестьдесят,
Для себя совершенно внезапно
Как они друг на друга смотрели!!
У женщины были голубые глаза,
И им явно было, что друг другу сказать..
Я опаздывала на ночной поезд на север,
Но подумала, помню:
Вот так бы я хотела
Состариться, как эти двое,
У которых небо в глазах плещется голубое.
И им всё равно, что вокруг, было,
Они любили
Счастливые, молодые!..
Когда б ежеминутно, ежечасно
Когда б ежеминутно, ежечасно
Не выдавала жизнь своих сюрпризов,
Опробуя всё новые капризы,
Была б она не менее прекрасной.
Но в пресность дней без устали врываясь,
С любовью к тем, кто лёгок на подъём,
Многоголосьем Грузии вливаясь,
Неповторимым делает твой дом,
Твою судьбу, твоё мировоззренье,
Твоих друзей златую книгу дней
Твои несчастья и твоё везенье,
И свет любви единственной твоей.
«Булочка бриош» на Остоженке
Остоженка, Остоженка,
Французские пирожные
На полочках разложены
И пахнут невозможно как!
Воздушные, творожные,
Сомненья преумножили,
Подсчёты неотложные
Мгновенно уничтожили.
Из окон, растревоженных,
Я взглядами провожена,
Я лопаю пирожное.
Ай-ай, неосторожная!
Ну как же тут противиться?
Ведь тяга лишь усилится
И ноги сами двинутся