Именно тут, у Выборга, начинается старый Сайменский канал, по которому до сих пор перемещается в глубь финской территории большое число всевозможных грузов и который так любят посещать туристы. При желании отсюда можно попасть не только на Сайму, но и выйти к Вуоксе, которая, как известно, впадает в Ладогу, а от Ладоги рукой подать до Москвы «порта пяти морей»
Что ещё пленяет в этом компактном городке так это какая-то непривычная нам уравновешенность. Это сложно описать Ну, вот, к примеру, шумный порт, притулившийся прямо к улицам старого города и, недалеко, компенсируя портовый шум, пейзажный парк Монрепо, тихий и пустынный, похожий на обустроенный лес. Или вот, на крутом берегу залива бронзовый Пётр (Бог миловал, не работы Зураба Церетели!), взглядом своим сканирующий город почище восходящего солнца. Примерно на том самом месте стоял живой царь во время осады. И на противоположном берегу бухты, на старой Ратушной площади, в противовес русскому монарху, такой же обронзовелый отец-основатель Выборга шведский рыцарь Торгельдс Кнутссон. Считается, что это он во время очередного крестового похода на карелов в 1293 году заложил тутошний замок.
Бронзовые истории
Когда попадаешь в такой «старый город», как Выборг, то хочется запутаться и заблудиться в его криво-горбатых уличках и проулках. Но заплутать тут сложно слишком компактен, логичен и понятен Выборг даже для первопроходца. Так что потеряться в его географии можно только с великого бодуна, после гомерического возлияния в историческом ресторане Круглой башни.
История это не география! Вот где можно плутать всю жизнь, да так и не найти концов. Тем более, когда речь о такой истории, как выборгская, на которую всегда смотрят с двух сторон. Глазами двух противопоставленных бронзовых кумиров, со стороны двух противостоящих миров Востока и Запада.
Здесь показательна судьба самих памятников двум кумирам, впервые установленных почти одновременно, сто лет назад, на закате Российской империи. Их судьба зеркало XX столетия. Как только благодаря гуманисту Владимиру Ульянову (он, кстати, одно время скрывался от правосудия в Выборге) Княжество Финляндское обрело независимость, обезглавленный Пётр слетел со своего постамента и отправился в подвалы замка. Обратно его водрузили спустя 20 лет, после «маленькой, победоносной» Финской войны. Но вскоре ветер опять подул с Запада и бронзовый Пётр, опять свергнутый с пьедестала, опять оказался не у дел. На этот раз, правда, ненадолго Красная Армия, занявшая город в 1944-м, вновь поменяла минусы на плюсы (или наоборот откуда смотреть). Пётр был снова восстановлен в правах на постаменте и теперь уже настал черед рыцаря Кнутссона покинуть пьедестал и отправиться в мрачные подвалы своего замка.
И лишь в начале 1990-х бронзовые взгляды обоих кумиров ревниво перекрестились над водами Выборгского залива
А Ильичу, между делом, тоже поставили памятник. На Красной площади. Красная площадь хоть и центральная в Выборге, в названии не несёт никакого пропагандистского смысла. Была когда-то площадь Красного колодца. Вода в этом колодце приравнивалась к святой. Но сам колодец приравняли к пережиткам и решили, что вместо него лучше будет смотреться памятник Вождю. Ильича взгромоздили на гранитный пьедестал, а воды попранного Красного колодца устремились в подвалы близлежащих домов. Шутники предлагали проделать внутри вождя трубу, которая решала бы мелиоративные проблемы, но в каком месте выводить её из бронзы?
И ещё один выборгский памятник никак нельзя обойти в связи с местной историей. Знаменитого Лося, поставленного финнами в парке и ставшего ещё одним символом Выборга. Страсти разгорелись и вокруг этого бронзового персонажа, доставшегося городу в дар от бурного прошлого. На следующий день после падения недоделанного путча 1991 года пал и Лось, лишившись при падении рога. Никто не взял на себя ответственность за этот акт вандализма, возмутивший и сплотивший всех выборжан, независимо от политических пристрастий. Лося-то за что? После этого пару месяцев постамент пустовал, Лося ремонтировали в Ленинграде. Теперь он стоит на своём обычном месте вновь.
Свои круги
Несмотря на мороз, я почувствовал пленительное тепло, которое вновь вернулось в Выборг после мрачноватых лихолетий. Улочки Старого города снова чаруют своей мощёностью и горбатостью. Самая красивая улица Морских ворот одним концом взбирается на гору и упирается в башню с часами, другим сбегает прямо к воде залива. Эти действующие часы на колокольне несохранившегося храма должно отнести к разряду очевидно-невероятного. Башня колокольни сложена из почерневшего камня и часы такие же тёмные и древние. А вот поди ж ты идут! Несмотря ни на что, отстукивают время вот уже третий век!
Если судить по жителям, Выборг типичный провинциальный городок, каких по России сотни. Если же всмотреться в архитектуру, то перед нами возникнет типовой кусочек Финляндии.
Природных финнов в Выборге нет они не захотели оставаться в Советском Союзе и, наверное, их можно понять. Оставленный ими город (к слову, считавшийся самым благоустроенным и продвинутым в Финляндии) после войны заселялся как попало и кем попало. И, по первости, несоответствие облика и содержания было одной из тех черт, которые первыми бросались в глаза постороннему. Теперь и это в прошлом. Сегодняшние выборжане уже в основном коренные его жители и по числу патриотов он может поспорить с любым другим городом России.
Но по-прежнему всюду чувствуются остатки былого финского уюта. Бывший музей искусств поставленный на гранитном монолите. Знаменитая библиотека, где прославленный архитектор Альвар Аалто, предусмотрел всё, начиная от акустики и освещения и вплоть до стульев и дверных ручек. Архив. Несколько бывших банков. Гостиница, бывшая.
Чудесный городской сквер это тоже остатки бывшего дендропарка. Сквозь весь сквер тянется липовая аллея, обсаженная полуторавековыми деревьями, а рядом грандиозные дубы с окультуренной кроной. И неожиданные лиственницы. Сейчас, усыпанное снегом и изморозью, все это выглядит особо волшебно и празднично. И я вдруг вспомнил, как мы гуляли тут с друзьями ночью, в мой очередной приезд.
Тогда над Выборгом стояла томительная и нежная белая ночь
Часть 2 Европа: к нам задом
Германия. В логове поверженного врага
Люди думают, что это они играют словами. На самом деле, слова играют людьми. Мы говорим и что-то подразумеваем, представляем. И очень часто подразумеваем вовсе не то, что говорим. Потому что слова лукавы. Термины ироничны. Понятия субъективны. А истинный смысл, если только таковой имеется, часто сокрыт от нас множеством навешанных штампов, замков и печатей. Почему всё это постоянно приходило мне в голову в поездке по Германии?
1. Нюрнберг
«Шестисотый» но не «мерс»
Мы говорим «Нюрнберг» подразумеваем суд, который, если следовать традиции, поставил жирную точку в истории немецкого нацизма.
Тем, кто учился уже в эпоху тестирования, напомню, что с ноября 1945-го по октябрь 1946 года в местном Дворце правосудия состоялся процесс по делу главных военных преступников, развязавших Вторую мировую войну. По нему проходили 24 высших иерарха, идеолога и стратега Третьего рейха. Из тех, кто выжил и дожил до суда. Правда, не все они лично присутствовали в зале 600, где вершилось правосудие. К примеру, Бормана, который загадочно испарился в самом конце войны, судили заочно.
Судьи, среди которых были представители четырёх стран-победителей (от Советского Союза выступал Р. Руденко), опирались на четыре основных пункта обвинения:
Заговор против мира во всём мире.
Планирование, развязывание и проведение агрессивной войны.
Преступления и нарушения военного права.
Преступления против человечества.
Несмотря на такие пункты, трое обвиняемых были оправданы, семеро получили длительные сроки, а остальные были повешены в спортзале местной тюрьмы 16 октября 1946 года. Пропавшего Бормана приговорили заочно, Лей повесился в тюрьме сам, ещё до начала процесса, а Геринг загадочно умер накануне казни, приняв неизвестно откуда взявшийся яд.
Происхождение цианистого калия так и не выяснили, говорит господин Гайм, сотрудник нюрнбергского Дворца правосудия, подозревали одного из охранников, который помог Герингу избежать позорной смерти ведь повешение для военного было наиболее постыдным концом.