Он некрасив, но добр по христиански. Он умирает, но просит не мстить убийце. Он гоним властью, но способен радовать всю Россию очень жизнелюбивый в своём изысканном поэтическом многоголосье.
Схожий в свой жизнерадостности с ярким желтым букетом Подсолнухов Винсент Ван Гоги.
Он не побоялся закрыть глаза на свою непохожесть и неудобность для других и пошел путём Сердца. Чтобы однажды принести столько радости другим, что никому в его роде и не снилось.
Никогда ни на кого не надеялся, никогда ни от кого ничего не ждал. Не искал оправданья, не винил других за свои ошибки и свои недостатки. Не жаловаться на качество жизни. Просто взял и сделал все сам.
Он посланник красоты и поэтической гордой лиры. В его руках волшебное перо. Строки переливаются лунным светом то вечность делится своими секретами и таинствами. Стихи льются надеждой. Надеждой предстоящих встреч и новых мотивов. Словно несут в сердца мир потаенных снов. Любовь и верность в каждой лирической нотке.
Как и у Леонардо да Винчи и Федора Рокотова, его женщины словно покрыты легкой дымкой таинства и загадочности:
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
Тончайшая работа души. Тончайшая градация оттенков эмоций создает эффект трепетания чувств мужчины.
Да, наплывают видения, что улыбки и правда у женщин Пушкина прекрасны. Легкие и скромные. И взгляды у избранниц поэта спокойные и мягкие. Как будто на этих строчках остались их души:
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Они смотрят на нас, как смотрит помещица Струйская в дымчатом и горчичном цвете на картине Ф. Рокотова.
И до Пушкина тоже старались душу женщины показать. Но как -то без трепета. Застывший полет красивой бабочки. Пусть и нарядный, но бесчувственный, лишенный томительных мотивов. Это все равно что смотреть на картину Пьетро Ротари. (Портрет Воронцовой)
Не получалось у них того внутреннего мира, какой получалось раскрыть Пушкину!:
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Поет и мечтает, и плачет сердце читателя, и тает, полнясь стихами, звучащими на волне небесной тонкости и красоты
Легкий светлый стиль, словно в жаркое лето июля ковш с холодной водой опрокинул на голову, или ветерок весенний влетел в окошко и смел старые уставшие чувства и ощущения, или конек горбунок своими загадочными глазами в душу заглянул!
И лирика переливается всеми цветами радуги, словно муар.
Лира поэта переносит меня, читателя, в какие то другие принадлежности души, другие внутренние опоры, мне под влиянием такой поэзии кажется, что я ощущаю то, что собственное свое привычное положение покинул. Я вдруг начал понимать то, чего я не понимаю; начал понимать, зачем мне надо понимать и мочь то, чего не могу.
Эта поэзия безнадежно проникновенная, красиво и непосредственно переносит меня в то душевное состояние, в котором находился тот, кто писал стихи. Я, читающий поэтические строки, чувствую, как стихия моей души выносит меня из забытья и уносит в мир чувствований, и я сливаюсь с ним. Из отчаянного грешника современности, обуреваемого всевозможными недугами, я становлюсь существом порядочным, годным на какое нибудь духовное наслаждаюсь, живу, люблю, мечтаю и хочется утонуть в этих строках, и так и плыть по волнам своей памяти:
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн таков мой организм.
Душевно! Прекрасно! Светло! Легко! Уютно! Нежно! Глубоко!
Благодарю Бога, что он подарил нам талант, написавший такие изумительные стихи. И рад, что есть люди умеющие чувствовать и понимать прекрасное
Глава. «И это все о нем!?»
Великий мирянин России, ее поэтический пророк, вечно присутствующий в нашей жизни; живой, как ртуть, кудрявый ясноглазый человек, одетая в гранит задумчивая фигура которого возвышается на собственном духовном пьедестале: «но клянусь честью, ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков такой, какой Бог ее дал».
Это великая история о том, как одна лира может быть громче всех голосов эпохи. Изумлять и колебать ярые убежденности. Поражать смелостью. Стать окном в инобытие, хотя держать себя в настоящем:
Так жизнь тебе возвращена
Со всею прелестью своей;
Смотри: бесценный дар она
Он был правнуком раба, «Потомок негров безобразный», внуком помещика деспота, нелюбимым сыном в семье. Молчаливым увальнем в малолетстве, «повеса вечно праздный» в юности и вдруг преобразился в живого, как ртуть, как электрические искры, Демиурга А потом еще и провидческий дар!
Ему было больше двенадцати лет, когда галлы Наполеона шли по России и рвались к Москве: « Я пришел, чтобы навсегда покончить с этим колоссом варваров» (Наполеон).
Ему еще не исполнилось полных тринадцать лет, когда император Александр I «взял Париж».
Пережил казнь декабристов на 11 лет, а земную жизнь Христа эпохи феюмских портретов всего лишь на 5.
До смертного часа верил в предсказание гадалки, хранил в себе стихию Алеко и боялся умереть в нищете.
Он умер, когда старшему ребенку было пять лет, а младшему восемь месяцев.
Он не станет дедушкой и не будет знать, что Наталья выполнить его просьбу, не выйдет «замуж за оболтуса» и семь лет будет хранить обет безбрачия, император Николай I погасит все его долги собственными деньгами и издаст первое собрание сочинений поэта, а друзья передадут Наталье 50 000 рублей.
Видел он трех русских царей: первый велел снять с него картуз, и пожурил его няньку; второй его не жаловал; третий упек его в камер-пажи под старость лет.
На него устраивали гонения, а обеспеченные граждане России призывали его к своим дворам, где не обновка и польстительные речи, а талант имел вес.
Пребывал ссыльным, поднадзорным, наводнившим богоспасаемый Петербург возмутительными строчками. Вызывал и споры, и раздражение, и восхищение. Эмоциональный, взрывной, яркий или сразу очаровывал, или отталкивал раз и надолго.
Высвечивал зримым оком изнанку обыденного мира, отыскивал в житейских вещах ту силу светлого смирения, которого праведники ищут в вере, а грешники в покаянии.
Предполагают, что поэт был масоном. Как Моцарт. Как Гете, царедворец, управляющий Веймарским герцогством. Не отступился от декабристов и не выдал их, не проронил ни слова о своей масонской деятельности, унес в могилу.
Его терзала цензура, мучили заботы о хлебе насущном, он не путешествовал по Европе, он не был свободным гражданином.
Он ходил с тростью, на которой возвышался массивный набалдашник так тренировал руку для верного пистолетного выстрела.
Власть для него выражали сыщики Бенкендорфа, доносители (даже отец!), отлучения от столицы, ссылки и изгнания и виселица, на которой были казнены пять друзей, и сам Государь его личный цензор, порой понимающий, позволяющий, но чаще жестокий запрещающий, высылающий.
Он никогда и никому не мстил. Федор Тютчев усмотрел в «Пророке» кощунственную претензию и разразился стих пародией. А Пушкин в ответ напечатал в своем «Современнике» подборку стихов своего недоброжелателя оппонента. Солнце не мстило.
Не было у него никогда и жажды мести. На вопрос, что передать своему убийце, он отвечает секунданту: «Требую, чтобы ты не мстил за мою смерть; прощаю ему и хочу умереть христианином!»
Кюхельбекер в бешенстве стреляет в друга с пяти метров, целясь в голову, промахивается Пушкин отправляет пулю в воздух, весело уговаривает: «Кюхля, пошли пить чай»,
Истинно «не помня зла», поэт прощает Александру I «неправое гонение»:
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж; он основал Лицей.
Глава жандармерии Бенкендорф направляет сыск в ложное место дуэли, тем самым не дав полиции возможности воспрепятствовать дуэли.
Красавица жена Наталья в пятом часу пополудни проезжает мимо и, о Боже, случайно отводит взгляд в сторону, когда ее карета равняется с каретой мужа, спешащего навстречу смерти
Он дрался на дуэле за Черной речкой среди белого дня, у Комендантской дачи, посреди заснеженных аллей и деревьев, почти у всех на глазах, а погребен был втайне, вдали от столицы.
Распятие в конце пути (Черная речка как пушкинская Голгофа) высшая точка, блистательный апогей земного пророка и гения, обдуваемого ветрами искушений, потрясений и свободы.