Потом в кабинет врача зашла медсестра, выкатила меня оттуда на кресле-каталке, оставила в коридоре и сказала: «Подожди здесь пару минут, пока я вызову санитара». Около кабинета психиатра, неподалеку от меня, в кресле на колесиках сидела женщина, которая, в отличие от бродящих по коридору отделения странных личностей, вовсе не выглядела сумасшедшей. «Вас сюда тоже по ошибке привезли?» осторожно поинтересовалась я у нее. «Конечно! выпалила она и с нескрываемым раздражением пожаловалась: Я на днях одной бабе руку сломала. А всё почему? Потому, что доверяла своему благоверному, как самой себе, а он, оказывается, пока я была в командировке, в наше семейное ложе баб таскал. Я про это ни сном, ни духом! Вчера приехала домой поздно, без предупреждения, от усталости грохнулась в койку, и прямо на его любовницу угодила. Она как завопит! Оказывается, я ей руку сломала. Мой муженёк для неё врачей из неотложки вызвал, а для меня санитаров из психушки, да ещё в полиции на меня заявление написал за спланированное нападение в ночное время суток». «Нда-а-а», сочувственно покачала я головой. «Ну, ничего, ничего, этот архаровец от меня по суду лёгким испугом не отделается!» подвела итог женщина, гневно сверкнув глазами и проскрежетав зубами. В этот момент к кабинету психиатра подвезли на кресле-каталке мужчину с отрешенным взглядом. Наше внимание: моё и другой пациентки тут же переключилось на него. «Мужик, с тобой-то что?» не сдержала своего любопытства женщина, упавшая на любовницу мужа и сломавшая ей руку. «Последнее время я стал очень рассеянным, посмотрев на нас томным взглядом, признался он. Я всё постоянно теряю». «Это что же?» попросила уточнить жена изменщика. «Преимущественно мочу и кал, а ещё мысли, слова, буквы, цифры», ответил он. «А-а-а понятно», кивнула женщина, пересеклась со мной взглядом и покрутила пальцем у виска. Затем пришел санитар и повез меня в отоларингологическое отделение. В лифте этот высоченный детина прокричал мне прямо в ухо: «Надеюсь, теперь-то тебя вылечат!» «Я тоже на это надеюсь», вздрогнув от его крика, пролепетала я.
******
В отделении отоларингологии перед кабинетом врача собралось такое количество пациентов, что осмотра мне пришлось ждать целых два часа. Все это время я наблюдала за сидящими в коридоре больными, которые переговаривались между собой странными по звучанию голосами. У кого-то он был хриплым, у кого-то прерывистым, либо писклявым, либо осипшим, либо с гнусавым оттенком, а кто-то без конца повторял одно и то же. «У тебя что?» «Гайморит. А у тебя?» «Что?» «Что у тебя-то?» «Что?» «Я спрашиваю, что у тебя?» «У меня всё нормально обычная глухота». Наконец, до меня дошла очередь, и медсестра вкатила мое кресло-каталку в кабинет к отоларингологу высокому энергичному мужчине среднего возраста. Не теряя ни минуты, он приступил к обследованию и проводил его с такой скоростью, что я только успевала крутить головой и открывать рот по его требованию, а он в это время засовывал мне разные металлические инструменты в уши, горло, нос. Его движения были стремительными и хаотичными. Иногда, по ошибке, после обследования носа врач тем же инструментом обследовал мне горло, потом спохватывался и менял его на другой, параллельно с этим диктуя медсестре, и та молниеносно, громко стуча по клавиатуре, вносила данные в компьютер: «Отита нет, гайморита нет, ларингита нет, искривления носовых перегородок нет, инородных тел нет, аденоидов нет». «Странно На слизистой оболочке ни язв, ни полипов, ни эрозии, ни фурункулов Вы вообще-то на что жалуетесь?» остановился на секунду отоларинголог и вопросительно на меня посмотрел. «Несколько дней назад в отделении скорой помощи» начала объяснять я. «Ладно, прервал он меня на полуслове, посмотрим, какой диагноз поставил ранее обследовавший Вас врач». «Ага, отоларинголог заелозил на стуле, уткнувшись носом в бумаги. Вот тут черным по белому написано, что у Вас обнаружена глухота». «Ну что же, воспрянул он духом и скомандовал медсестре: Готовьте её к операции по восстановлению барабанной перепонки! Возьмите кровь, мочу и кал на анализы, помойте ей голову шампунем от вшей потому, что недавно у нас в отделении была эпидемия педикулеза, тщательно промойте ей уши от серных пробок и» «Вы что?! Не надо! не своим голосом закричала я. Никакой глухоты у меня нет!» «Что же Вы сразу мне об этом не сказали?! нахмурился врач. Столько времени потерял на Вашем обследовании! Как будто мне здесь заняться нечем Вы видели, какая перед моим кабинетом длинная очередь?!» Он помолчал с минуту, а потом спросил: «Вы по ночам храпите? Только честно». «Не знаю, может быть», замялась я. «А известно ли Вам, что во время храпа происходит нарушение дыхания? Эта проблема гораздо серьезнее, чем может показаться на первый взгляд». «Вам лучше знать», пожала плечами я, а врач стремительно продиктовал медсестре: «В процессе обследования выявлен синдром остановки дыхания во время сна», и выписал мне направление в другое отделение.
******
В отделении отоларингологии перед кабинетом врача собралось такое количество пациентов, что осмотра мне пришлось ждать целых два часа. Все это время я наблюдала за сидящими в коридоре больными, которые переговаривались между собой странными по звучанию голосами. У кого-то он был хриплым, у кого-то прерывистым, либо писклявым, либо осипшим, либо с гнусавым оттенком, а кто-то без конца повторял одно и то же. «У тебя что?» «Гайморит. А у тебя?» «Что?» «Что у тебя-то?» «Что?» «Я спрашиваю, что у тебя?» «У меня всё нормально обычная глухота». Наконец, до меня дошла очередь, и медсестра вкатила мое кресло-каталку в кабинет к отоларингологу высокому энергичному мужчине среднего возраста. Не теряя ни минуты, он приступил к обследованию и проводил его с такой скоростью, что я только успевала крутить головой и открывать рот по его требованию, а он в это время засовывал мне разные металлические инструменты в уши, горло, нос. Его движения были стремительными и хаотичными. Иногда, по ошибке, после обследования носа врач тем же инструментом обследовал мне горло, потом спохватывался и менял его на другой, параллельно с этим диктуя медсестре, и та молниеносно, громко стуча по клавиатуре, вносила данные в компьютер: «Отита нет, гайморита нет, ларингита нет, искривления носовых перегородок нет, инородных тел нет, аденоидов нет». «Странно На слизистой оболочке ни язв, ни полипов, ни эрозии, ни фурункулов Вы вообще-то на что жалуетесь?» остановился на секунду отоларинголог и вопросительно на меня посмотрел. «Несколько дней назад в отделении скорой помощи» начала объяснять я. «Ладно, прервал он меня на полуслове, посмотрим, какой диагноз поставил ранее обследовавший Вас врач». «Ага, отоларинголог заелозил на стуле, уткнувшись носом в бумаги. Вот тут черным по белому написано, что у Вас обнаружена глухота». «Ну что же, воспрянул он духом и скомандовал медсестре: Готовьте её к операции по восстановлению барабанной перепонки! Возьмите кровь, мочу и кал на анализы, помойте ей голову шампунем от вшей потому, что недавно у нас в отделении была эпидемия педикулеза, тщательно промойте ей уши от серных пробок и» «Вы что?! Не надо! не своим голосом закричала я. Никакой глухоты у меня нет!» «Что же Вы сразу мне об этом не сказали?! нахмурился врач. Столько времени потерял на Вашем обследовании! Как будто мне здесь заняться нечем Вы видели, какая перед моим кабинетом длинная очередь?!» Он помолчал с минуту, а потом спросил: «Вы по ночам храпите? Только честно». «Не знаю, может быть», замялась я. «А известно ли Вам, что во время храпа происходит нарушение дыхания? Эта проблема гораздо серьезнее, чем может показаться на первый взгляд». «Вам лучше знать», пожала плечами я, а врач стремительно продиктовал медсестре: «В процессе обследования выявлен синдром остановки дыхания во время сна», и выписал мне направление в другое отделение.
******
Медсестра прикатила меня на кресле-каталке к лифту и там передала на руки уже знакомому санитару. «А теперь меня куда?» спросила я у него. «Туда, где всем положено крепко спать!» ответил он, а я, ничего не понимая, оторопело на него посмотрела. Через пару минут санитар доставил меня в приемную отделения расстройств сна и, буркнув «спокойной ночи», пошел прочь. Оформлять меня никто из медперсонала не спешил, и около получаса я просидела в кресле-каталке перед большим информационным панно. В нем перечислялись заболевания, от которых лечили в этом отделении. Среди прочих, указывалось такое: синдром беспокойных ног. Мне подумалось: «Это о таких людях, наверное, говорят: у него шило в одном месте. Интересно, а как это лечится? Заковыванием в кандалы? Накладыванием на обе ноги гипса? Непрерывным бегом по восемь часов в сутки, пока не рухнешь от усталости на кровать?» Мои размышления были прерваны слащавым голоском медсестры, подошедшей со спины так тихо, что, услышав её, я от неожиданности подскочила на месте. «Врач будет проводить обход только завтра, а сегодня Вам нужно будет у нас немного поспать», сказала она и с этими словами протянула мне на ладони таблетку, а потом подала стакан воды. Медсестра так неестественно широко улыбалась, что мне невольно вспомнился сюжет из художественных фильмов, когда попавший в психиатрическую лечебницу человек, движимый желанием оттуда сбежать, делает вид, что принимает таблетки, а сам кладет их себе под язык, а потом выплевывает на ладонь и выбрасывает в мусорное ведро. Я поступила так же: сделала вид, что выпила таблетку, а сама не стала ее глотать.