На какойто миг он закрыл глаза, стараясь проглотить ком из кирпичной пыли, пороха и тротила.
Нет воды
Что ты хотел, спросил он, плюнув на раскалившийся ствол
Чё чё, звезду на плечо! Прикрой твою мать Я спущусь на первый за БК Ты про какихто двухсотых говорил. Что забыл? Виталий закинул в рот жвачку. Ловким движением он вывернул пулеметный ствол, и бросил его на пол.
Во видал, как «балалайка» раскалилась, хоть «тушенку» грей -сказал «Ташкент», стараясь проглотить вязкую слюну. Он вставил новый ствол, подтянул к себе коробку с новой лентой, и зарядил пулемет. Передернув затвор, невозмутимым голосом спросил:
Ну, что отдышался? Ну, тогда пошли работать?!
А, быстрее работать можешь?
Спешка Саша, нужна при ловле блох. На край, когда чужую жену трахаешь
Виталий поднялся со стула, и выплюнул жвачку.
Ну вот, я готов что дальше?
Будь у меня в тылу, будешь прикрывать мой зад! Я спускаюсь на первый и помародерю по двухсотым, сказал Русаков. А ты смотри, чтобы меня «чехи» под подхвостье гранату не подкинули. И наши, чтобы тоже с перепугу не подстрелили У нас уже у всех магазины пустые Патронов нет. Еще пять десять минут, и побежим, как сайгаки по степям Казахстана. Виталий в знак одобрения хлопнул друга по плечу.
Действуй! сказал он. Твой папа тут, и он тебя любит
Только без лирики, ответил «Химик».
Русаков присев на четвереньки, скользнул по школьному коридору в сторону лестничного марша. Вытащив из подсумка гранату, выдернул кольцо, и бросил её между пролетов.
Пехота, берегись граната, проорал он во весь голос. Береженого Бог, бережет, за его спиной пробормотал «Ташкент», и вслед швырнул зажженную дымовую шашку. Взрыв грохнул в фойе школы. Клубы черного дыма и цементной пыли поднялись клубами вверх. Я пошел Вдоль стены броском Русаков прыгнул, в дымовую пелену. Спустившись в предбанник, замер. Осмотрелся. Сквозь висевшее цементное марево, лейтенант увидел двух «двухсотых», которые лежали на полу. Запекшаяся кровь растеклась по площадке большой лужей. Русаков на коленях и ползком скользнул по мрамору и, сходу, прикрывшись стеной, вцепился в «калаш» мертвого чеченца. Дернул освободив ремень. Отщелкнув магазин есть патроны. На душе отлегло. Стягивая «разгрузку» с магазинами, перевернул тело и обмер. На него, из солдатского вещевого мешка смотрело несколько бутылок «Советского шампанского». Русаков от удивления даже присвистнул. Тут до него дошло до нового года остались считанные часы. «Ташкент», ты меня слышишь, сказал он по рации. Говори что хочешь Ты против шампанского что-то имеешь? Хочу так, аж скулы сводит, ответил с шипением ресивер. Горло хочется промочить Ты брат, не поверишь, но тут два жмура, и два десятка пузырей с «шампунем». «Бармалеи» в нору тащили, чтобы новый год встретить. А теперь по твоей милости, не дожили до этих радостных минут. Брать будем, или оставим пехоте, сказал Русаков, с присущим ему сарказмом. Спрашиваешь! Давай хватай, и вали оттуда! Здесь разберемся, прошипела ресивер. Первый уровень, с его огромным коридором простреливается насквозь. Русаков, попрятав магазины в разгрузку, накинул на шею трофейное оружие, и, схватив мешок, крикнул:
«Ташкент», будь готов -цыганочка с входом иду
Русаков прыгнул в сторону лестничного марша, в самое облако дыма, который расползся по всему этажу. В этот миг на улице стало тихо. Было слышно, как потрескивал огонь, пожирая боевую машину, которая стояла напротив школы. Когда поднялись в класс, парни из группы покрытые слоем пыли, сидели вдоль стены на усеянном гильзами полу. Кто, закинув голову назад, блаженно курил. Кто то дремал, прикрыв глаза. «Химик» и «Ташкент» появились в дверях.
Где вас носит, спросил майор Евсеев.
Тылы зачищали, ответил Демидов.
Ну, что приуныли -славяне? Принимайте подарок от дедушки мороза сказал Русаков, стараясь поднять боевой дух.
Саша, что за балаган, спросил майор Евсеев.
За БК ходили, товарищ майор. Да вот на гостинцы нарвались
Это что? спросил Евсеев. Шампанское командир! Вероятно, что «бармалеи» себе к новогоднему столу перли, да «Ташкент» их к Аллаху определил.
За окном пока было тихо, лишь радиостанция голосом командира пехотного полка зажатого в «клещи», вопила на весь эфир. Он просил о помощи. Но это было гдето в районе вокзала. А здесь «духи» смиренно забились в подвалы, и зализывали раны. Русаков вытащил пару бутылок и поставил на школьную парту.
Товарищ майор, может по глоточку, обратился он к командиру, сутки во рту воды не было. Разрешите Без лютого фанатизма в честь нового года
Ну только по глоточку, и без лютого фанатизма, сказал майор Евсеев. Русаков ловкими движениями рук снял фольгу и раскрутил проволочку. Без «выстрела» открыл бутылку, и подал её командиру.
Угощайтесь товарищ майор! В честь нового года, и за то, что мы пока без потерь!
Сплюнь накаркаешь еще
Евсеев взял бутылку и влил вино себе в рот. Много пить не стал, а сделав всего лишь пару глотков, передал Демидову. Держи «Ташкент»Два глотка и передай другому, сказал он, обозначив максимум. Так мужики, вином не злоупотреблять! По паре глотков горло промочили, и хватит. Шампанское на голодный желудок это как фугас под броней! Несколько минут передышки, да капли влаги, на какоето время восстановили силы. Настроение поднялось, и даже появился боевой кураж. Пили, молча, стараясь сохранить боевой настрой и чувство меры. В ту минуту было трудно определить, что их ждет через несколько минут. Каждый понимал, что эти спасительные глотки вина могут быть последними.
Шампанское, где взяли?! спросил майор.
Внизу, когда «Химик» за трофейным БК ходил. Там два чеченца зажмуренных они откудато мешок волокли. Ну, я очередь дал, когда мы этаж во время штурма занимали. Попал однако, начальник, сказал Виталий, как бы оправдываясь.А что не надо было? Выстрел пробки и снайпера слились в один. Пуля, скользнув по шлему «Ташкента», рикошетом ударилась в стену. На улице вновь послышалась стрельба.
Снайпер, крикнул «Химик» и, прячась за простенком, оттолкнул Демидова с линии огня.
Вот же, суки снова начали! Не дадут глотку промочить! сказал Виталий, трогая на каске вмятину. Хорошо, что хоть вскользь, сказал он спокойно, будто это была не пуля, а бешеная муха, влетевшая в открытое окно. Виталий поперхнулся. Проглотить вино не успел. Щеки раздулись, как у жабы во время брачного сезона. Не удержав игристое во рту, он «взорвался» фонтаном.
Тьфу ты бля чуть не захлебнулся на поле боя
Это все он сука снайпер Ты, когда глотаешь, оставляй рот открытым. А то ведь разорвать может, пошутил командир. Ага, и полетят клочки по закоулочкам! поддержал Русаков, заливаясь каким то не совсем естественным смехом. Перекур был недолгим. В это мгновение на улице опять началась стрельба и разрывы гранат.
Так парни, перекур окончен к бою! Пехота поперла вот и «бармалеи» возбудились, заорал командир.
Духи, возобновили огонь. Они были на своей земле и поэтому в поднятии боевого духа особо не нуждались. Вопреки логике, «бармалеи» воевали из-за угла, старясь не ходить в открытые атаки. Дудаевцы не стремились переломить ход боя, поэтому напролом не лезли, но достаточно умело огрызались огнем, расставляя на улицах города ловушки для федералов.
«Ташкент», давай, работаем! На полтретьего в окне. Вижу там снайпера, крикнул Русаков. Он глянул в дыру, которую пробила «Муха». Поднялся, взял в прицел окно в противоположном здании. Насторожился, ожидая там движения. В глубине мелькнул блик оптики. Не дожидаясь, когда стрелок выйдет на «передок», Русаков на опережение выстрелил из подствольного гранатомета. Граната ВОГ25 исчезла в оконном проеме. Через мгновение, где бликовала оптика, грохнул хлопок. Есть проорал Русаков.
Виталий заметил, что «бармалеи», подбираются ближе, прячась за горящей броней. С каждой секундой бой вновь набирал обороты. Казалось еще рывок, и «чехам» удастся вытиснить группу во внутренний двор, чтобы уже там добить в условиях стесненного маневра. Пара «Крокодилов» (вертолетов МИ24) испортили басмачам весь замысел. Появились внезапно, видно для поддержки входящей в город пехоты. Они зависли над улицей, поливая из пулеметов, обезумевших от крови радикалов. НУРСЫ проревев за окном, разорвали улицу грохотом разрывов. Снаряды, подняв на воздух тонны асфальта с мясом кровью, перепахали без разбора место боевого контакта. Жизнь для тех, кто попал под огонь, ограничилась секундами летящих в пекло ракет. Огненная волна, тротиловый чад, летящие осколки стекла, стали и бетона заставили группу спецназа отпрыгнуть от окон вглубь помещения. По какомуто наитию, предчувствуя повторный залп, командир заорал:
Вниз валим
Не дожидаясь повторного сброса неуправляемых снарядов, бойцы кинулись бежать. Времени не оставалось счет шел на секунды, пока в «смертельной карусели» позицию занимал ведомая «вертушка».