Это еще как, спросил Русаков.
В подобные игры Русаков еще играть не пробовал. Девушки только в последние полгода стали привлекать его внимание, и он чувствовал, что в его душе созрела какаято необходимость общаться с противоположным полом. С ними было необыкновенно приятно и очень уютно. Одно упоминание о девушках, вызывала в нем такой душевный трепет, что он чувствовал всем своим существом, как его организм реагирует на подобные мысли.
Ты Санчело дерёвня! На новый год соберемся у меня на хате, вот там и оттопыримся! Винцо, пивцо
Говнецо, сказал Русаков.
Придурок, сказал Демидов. -Ты дыню медовую хоть раз кушал?
Нет, не кушал, ответил Русаков
Вот у меня и покушаешь. А после бутылкой рулетку раскрутим. А там принимай мамаша, сына мужчину!
Что это за хрень такаябутылочка?
Ну ты Санчело, тюлень мама моя дорогая! Так называется сексуальная рулетка! Выпиваем бутылку водки и когда все будут пьяные, берем пустую бутылку и крутим как рулетку. На кого горло покажет с тем и целуешься.
А если горлышко на мужика покажет? Что с ним лобызаться будешь, сказал Русаков.
Дурак так только гомосеки делают! А тут пацаны, и девчонки садятся в круг через одного. Если горлышко показывает на парня, то ты целуешься с той девчонкой, которая сидит рядом по ходу. Ты понял?! Понял! Хорошо что есть выбор, сказал Русаков вздыхая. А так бы с мужиком лобызаться бы пришлось, как Брежнев Хонекера.
Да жаль, -сказал Виталий вздыхая.
Чего тебе жаль, спросил Русаков?
Жаль, что Ленка ушла надо было флиртануть, сказал Виталик. Хотя, мы её сегодня с тобой еще увидим
А что сегодня?
Сегодня Санчело, в «Доме офицеров» новый французский фильм «Одиночка». Ты любишь французские фильмы с Жаном Бельмондо? Русаков в ту секунду так увлекся своими раздумьями, что почти его не слышал. В его голове крутились мысли, а в них почемуто стоял то образ Ореховой Галочки, которая осталась на Дальнем Востоке. То образ Ленки, которая сказала ему впервые в жизни в глаза правду. Слова Виталия остались гдето там, где его уже не было. Докурив сигарету, он швырнул окурок в сторону, и сказал:
Третий час уже. Домой пойду обедать. Батя на обед сейчас придет, будет потом надо мной глумиться, сказал Русаков. Дай мне жвачку!
Жвачка тут причем, спросил Виталий.
А притом, что я накурился, и от меня табаком прет, как от последнего сапожника.
Виталий достал пластинку и подал Русакову.
Ну так в кино пойдешь? Какое кино, спросил Русаков, словно не слышал. Какое какое французское В главной роли красавчик Жан Поль Бельмондо Наверное, пойду, если мне батя денег даст, ответил Александр. Хочу просить тебя об одной услуге.
Виталий на него удивленно посмотрел:
О чем же?
Не говори никому, про Ленку. Ты же знаешь, ребята на смех меня поднимут. Буду потом в школе, как белая ворона.
Знаешь Санчело, чего тебе не хватает, спросил Виталий.
Нет не знаю.
Тебе не хватает быть мужиком. В твои шестнадцать, некоторые уже полками командовали.
Да ну Ты про Голикова, что нибудь слышал?
А это, что еще за перец такой, спросил Русаков.
Это, Аркадий Гайдар. Он в шестнадцать лет не только полком командовал он уже баб любил, и из «Нагана» белую контру в тайге расстреливал так то!
Ну то Аркадий Гайдар. А мы кто?
А мы с тобой Санек, наследники русских офицеров. Нам камарад, по статусу не положено быть тюленями. Так что давай, вали домой, а вечером перед сеансом встретимся возле ГДО на лавочке.
И Русаков ушел. Впервые за последние дни он испытал какойто необычайный душевный подъем, словно нашел для него чтото ценное и необычайно нужное, и важное. Хандра долгие дни обуревавшая его растворилась не оставив и следа. Знакомство с Демидовым стало для него той переломной точкой, которая круто изменила его монотонную судьбу.
Виталий как выяснится позже, станет в судьбе Сашки настоящим надежным другом, который мог поделиться не только последним пфеннигом, но и в случае беды подать крепкую мужскую руку. Демидов был надежен как автомат «Калашникова». Это качество стало решающим в их отношениях, и Русаков впервые почувствовал, что у него есть друг.
Третий городок военного гарнизона был небольшой. Это был такой поселок, скрытый от глаз иностранных «агентов» и разведок, забором и сосновым бором. Внутри все было на виду: магазины, столовые, дом офицеров и школа и дома офицерского состава. Почти каждый обитатель этого гарнизона знал, где находится: «Океан», «Ранет», «Никель», «Боярышник» это были позывные воинских частей где несли службу их родители.
Семейство Русаковых жило в доме офицерского состава который находился напротив КПП «Никель», и КПП «Ранет». С окна второго этажа, которое выходило на северную сторону, открывался шикарный вид. Это были руины бывшего штаба сухопутных войск Вермахта «Майбах 1». Возможно, за всю историю существования советского гарнизона не было такого пацана, который не мечтал бы исследовать легендарные развалины с надеждой найти ценный артефакт минувшей войны.
Сбыться мечтаниям, было суждено не для каждого. Бетонные, мрачные бункеры, поросшие от времени зеленым мхом, были взорваны, а подземные коммуникации затоплены. Так что тайно проникнуть под землей в Берлин, в «ставку фюрера» еще никому не удалось.
Время до вечера пролетело почти незаметно. Незадолго до начала киносеанса в общей квартире, где жил Русаков появился сосед.
Немецкие квартиры до военной постройки были в основном четырехкомнатные и каждой семье предназначалось две комнаты с общей кухней и широким коридором. Две комнаты занимала семья майора Русакова, а две занимал сосед. Его семья жила еще в Союзе, поэтому сосед лишь изредка появлялся дома, проводя основное время на службе. Судя по надписям на коробках и куче блоков, лежащих на столе, в его комнате, сосед прибыл служить в Германию из Закавказья. Красивые пачки сигарет «Ахтамар», «Эрибуни», «Арарат» сводили Сашку с ума. У многих ребята на то время имели какие-то хобби: кто слушал музыку, кто рисовал, кто катался на велосипеде. Русаков собирал сигареты. Новые, блестящие и цветные пачки занимали «витрину» под органическим стеклом и были гордостью юного курильщика. Необычное «хобби» было той формой увлечения, которое было введено в ранг обмана. Русаков ненавязчиво приучал родителей к легализации своего увлечения табачными изделиями. Третий день Русаков ходил вокруг соседа, словно акула вокруг своей жертвы, каждый раз сокращая круги.
Ну что ты Санек, спросил сосед, видя, как бегают глаза юнца.
Василий Маркович, а можно спросить вас?
Давай спрашивай, что ты хочешь!
Хочу попросить у вас продать мне по одной пачке ваших сигарет.
А, ты что уже куришь, спросил капитан. Не рановато ли?
Нет, я не курю! Я коллекционирую сигареты. У меня их больше сорока видов, сказал Александр.
Я Василий Макарович, берегу здоровье оно мне еще понадобиться для поступления в военное училище.
А батька твой мне по шее не даст? Он же мой начальник.
Может и даст, но не за сигареты. Я с двенадцати лет коллекцию собираю. Когда у батьки нет курить, он всегда у меня берет. Можете взглянуть сколько у меня всякого разного добра.
И что это все целые пачки, спросил Василий Маркович.
А пустые мне зачем? Пусть их мусорная свалка коллекционирует.
Да ты прав, ответил майор. Он вернулся к себе в комнату, и взяв несколько разных пачек подал их Русакову.
Я вам деньги за них отдам, сказал он, сгорая от восторга.
Скоплю и отдам!
Да, ладно будет тебе, какнибудь переживу, ответил сосед, рассматривая табачную витрину, где были выставлены многие известные советские и иностранные марки.
О, у тебя даже «Филипп Мориц» есть, удивился сосед. Это они с угольным фильтром?
Да! Я за них в Благовещенске целый рубль заплатил, ответил Русаков. Наличие коллекции создавало иллюзию, непорочности юноши, в подобном «греховном» деянии. Но шестнадцатилетний сорванец, уже не по годам был смекалист. Радости подростка не было предела. Не теряя времени даром, он приступил к операции по извлечению сигарет. Умело вскрыв иголкой целлофановую упаковку, Русаков аккуратно достал из неё сигареты, и тут же подменил, на кусок пенопласта, такой же формы. После чего он профессионально заклеил пачку «Рапидом» так, что без эксперта криминалиста доказать совершенную подмену было просто невозможно.
Старшеклассники, жившие в третьем городке, по вечерам собирались возле ГДО. За кафе «Ветерок», который на местном сленге назывался «Чпок» перед фильмом на перекур собирались пацаны. Скрывшись от глаз взрослых, они перенимали друг у друга первые опыты в курении табака.
В каждом военном городке почти все жители знали друг друга. Все были «свои». Не редко чужие матери кормили друзей своих чад, принимая их как родных. Поэтому закуривая сигарету приходилось прятаться от зорких глаз. Увидев у Русакова в руках яркую пачку, с красочной картинкой девушки, держащей чашу с огнем, Крюков спросил: