Я что-то не слышал об этой резолюции.
Как же, как же, о ней писали в «Биржевых ведомостях» ещё в марте сего года.
Значит, я пропустил это сообщение. Но что же теперь будет?
То-то ж и оно, что может многое произойти.
Ну, немца мы быстро осилим.
В этом нет сомнения. У меня есть знакомый в военном ведомстве, так он говорил по большому секрету, что у нас всего достаточно для ведения этой компании: и оружия, и боеприпасов, и обмундирования, и провианта, и фуража.
Ещё б не хватало провианта! Только мы с тобой поставляем для армии несколько тысяч пудов в год. А сколько таких купцов по всей империи?
Да, всего достаточно, да и людских ресурсов у нас много, так что немца мы должны одолеть и чем быстрей, тем лучше. Но что-то мы с тобой увлеклись разговором. Может чайку? У меня, Фрол Афанасьевич, есть превосходный английский чай, его мне недавно специально из Вест-Индии привезли. Он ни чем не уступает нашему Иван-чаю.
Благодарствую, Григорий Иванович, с превеликим удовольствием откушаю чаю.
Дуня! Дуня! громко позвал горничную Григорий Иванович.
В комнату вошла скромно одетая, стройная, миловидная девушка, горничная Дуня.
Дуня, сообрази-ка ты нам чайку.
Через несколько минут Дуня принесла горячий самовар с заварочным чайником и поставила на стол. Поставила сахарницу с кусочками сахара, два чайных блюдца, положила перед гостем и хозяином по чайной ложке, затем поставила по чашке чаю перед ними и вышла из комнаты.
Отведай Фрол Афанасьевич настоящего английского чая. Наша Дуня его специально по английской методе заваривает.
Откуда она их методу знает? Ведь явно Дуня из нашей губернии, из деревни, а в наших деревнях, англичан отродясь не бывало.
Так это ж я её научил. Меня научил один английский купец, а я научил Дуню, вот теперь она и заваривает чай по всем правилам.
Над чашкой поднимался лёгкий пар, разнося по комнате своеобразный, но приятный аромат напитка.
Фрол Афанасьевич наклонился над чашкой и стал вдыхать, наслаждаясь непривычным запахом.
Очень недурно пахнет, отметил он.
А ты отведай, отведай его, потчевал гостя Григорий Иванович.
Да, проговорил Фрол Афанасьевич, отхлебнув немного напитка и почувствовав приятный, слегка вяжущий вкус чая, отменный напиток, отменный.
А я что говорил! Его пить одно наслаждение. Ты вот ещё сахарку кусочек, другой возьми, попробуй в прикусочку. Это тебе лучше позволит, оценить сей напиток.
Фрол Афанасьевич, расколол сахар специальными щипчиками и маленький кусочек положил в рот, запивая чаем.
Да, божественный напиток, проговорил он, действительно, сей чай ничем не уступает Иван-чаю, а аромат, пожалуй, лучше.
Вот видишь, я, что зря тебе предлагать не буду, самодовольно проговорил Григорий Иванович, продолжая с наслаждением прихлёбывать заморский напиток, пожалуй, скоро англичане перестанут закупать у нас Иван-чай, а перейдут на чай из колоний.
Вряд ли, наш чай закупается многими странами. Да и пользы человеку от него много. Он силу, бодрость и здоровье даёт, а английский чай, ещё неизвестно какую пользу несёт.
Это верно. Наш чай очень полезем человеку, особенно мужеского пола. От него вряд ли кто откажется.
Компаньоны прервали разговор и сосредоточенно начали наслаждаться чаем, погрузившись каждый в свои думы.
Меня вот что тревожит, после некоторого молчания проговорил Григорий Иванович, как бы война с немцами не повлияла на устои монархии.
Монархия сама себя дискредитирует, задумчиво проговорил Фрол Афанасьевич, виданное ли дело, что б какой-то безграмотный мужик давал советы царственной особе.
Да, подхватил Григорий Иванович, мне знакомый из военного ведомства тоже, что-то об этом сказывал. Это уж, совсем ни в какие ворота не лезет, совсем осквернили святую Русь.
Поэтому чего удивляться, что все не довольны этим.
Да ещё, вон пишут в газетах, опять бастуют рабочие в Петербурге и Москве.
А этих я вообще не понимаю. Ещё лет десять назад, на крестном ходе в Коренной пустыне я встречался с Саввой Морозовым, так он сказывал, что для рабочих он создаёт все условия для жизни и работы. Есть возможность поесть на заводе. За полторы копейки там давали на обед борщ, кашу с мясом и компот из сушеных яблок.
Так это очень даже неплохо.
Так это очень даже неплохо.
Не то слово, это хорошо по нашей жизни. Для рабочих из других мест, а особенно из деревень, Савва обустроил специальные дома. Там они могут жить не только в одиночку, но и семьями.
Это тоже неплохо.
Если же у кого из семейных, есть маленькие дети, то им создал детские заведения, где рабочие родители могут оставить ребенка под присмотром воспитателя, там ребенок будет накормлен, напоен и под присмотром. Чтоб родители спокойно работали, а не беспокоились о чаде.
Но ведь не все такие, как Савва. Многие промышленники не заботятся о рабочих.
Хороший хозяин должен заботиться о работниках. Ведь когда у рабочих налажен быт и все хорошо в семье, то они лучше работают. Больше приносят прибыли хозяину. У них не возникает мысли бастовать.
Это верно, вот только не все это понимают.
Кто это не понимает, тот и получает кучу неприятностей на голову.
Совершенно справедливо! Нет государственного мышления у многих промышленников. Да ещё эти смутьяны социалисты, которые революционерами себя прозывают, продолжают народ искушать, как демоны искусители.
Да, бунтарские идеи очень заразительны! Виданное ли дело, вместо того, что б ловить бунтарей и в кутузку сажать, губернский полицмейстер дома вечерами, выпроваживает детей из залы, садиться за рояль и распевает революционные песни!
Не может быть!
Вот те крест, набожно проговорил Фрол Афанасьевич и перекрестился, на святые образа, мне это доподлинно известно, от доверенных людей слыхивал.
По этой причине и нет порядка в Отечестве! Фрол Афанасьевич, может ещё чашечку чая? спросил Григорий Иванович, видя, что гость уже осушил чашку.
Нет, Григорий Иванович, благодарствую покорно за угощение, но пора идти. Мне ещё надо по делам в губернскую управу наведаться с визитом, так, что не обессудь, выпью твоего изумительного чая в другой раз.
Ну, как знаешь, а то может, задержишься ещё?
В другой раз обязательно задержусь, но не сейчас, проговорил Фрол Афанасьевич и встал из за стола.
Григорий Иванович тоже поднялся и стал провожать гостя.
Ты поедешь в Коренную пустынь к возвращению иконы в Знаменский монастырь? спросил Фрол Афанасьевич.
А как же? Обязательно надо ехать.
Вот и я думаю съездить.
Поехали вместе.
Поехали. Ну, прощевай Григорий Иванович.
Прощай Фрол Афанасьевич.
На этом компаньоны распростились, и Григорий Иванович пошел в кабинет. Там он попытался заняться некоторыми неотложными финансовыми документами, но мысли о начавшейся войне не давали покоя.
На улице начало смеркаться. Григорий Иванович зажег свечи, как вдруг в дверь нетерпеливо постучали.
Войдите, ответил Григорий Иванович.
Дверь открылась и на пороге, появился сын. Это был молодой человек, лет двадцати пяти в форме поручика. Григорий Иванович порывисто встал из-за стола и быстро направился к нему. Они, молча крепко обнялись, затем, Григорий Иванович немного отстранил сына от себя и посмотрел оценивающим взглядом.
Как ты возмужал Сергей, и уже поручик. Ведь давно ль подпоручиком был?
Да, отец, недавно присвоили мне звание поручика.
Рад, очень рад за тебя. К нам какими судьбами?
Дали краткосрочный отпуск.
Надолго?
На десять суток. Немного передохну, а там на фронт.
Это хорошо, Дуня приготовит твою комнату.
Дуня недавно у нас горничной?
Да, пару месяцев.
А откуда она?
С Льговского уезда, село кажется, Груней называется.
Где ты таких симпатичных горничных находишь?
Это не я, это мать твоя, Александра Никифоровна, она хлопотала. Её кто-то просил, из знакомых, за Дуню, взять в горничные.
Ну и как, справляется?
Очень работящая, всё исполняет. Александра Никифоровна просто не нарадуется.
Это хорошо. Как поживает мой друг детства Степан Голощапов?
Всё с переменным успехом.
Это как?
Уж больно пристрастился к карточной игре, ни как не может вовремя остановиться.
И много проигрывает?
Очень много. Вот намедни взял у меня в долг приличную сумму, принялся заново за наше купеческое дело, получил приличный барыш. Со мной рассчитался. Я, правда, как с твоего друга детства, не стал с него процент брать. Он ещё закупил товара и с выгодой продал, получив отменную прибыль.