Подлесный тронул за плечо Мышенкова, который вот уже в течение нескольких минут неотрывно и с тревогой следил за входом в офис, и заявил безапелляционным тоном:
Думаю, окорочкового магната убил кто-то из ваших коллег. Сначала его, затем охранника, ставшего невольным свидетелем. А стрелки перевёл на Бояркину. Ну, я имею в виду трупик и чётки. Ваши соображения? Вам не кажется, что версия очень даже и ничего?
Делая это заявление, Дмитрий внимательно наблюдал за реакцией собеседника, который вполне мог быть убийцей.
Но Но как вы можете такое предполагать?! сделал попытку оскорблённо вознегодовать Мышенков.
Знаю я о ваших взаимоотношениях в коллективе, не стал слушать Дмитрий.
Да, обиженным тоном согласился Мышенков, отношения у нас не совсем простые, однако чтобы так вот!.. К тому же этот несчастный Козюков Ведь чтобы поступить таким образом, я имею в виду это жуткое убийство, нужен же мотив. Откуда же ему взяться, если никто из нас я, по крайней мере, уж точно и в глаза его не видывали?
Бояркина, как она говорит, тоже его не видывала, только лишь по телефону общалась.
Вот-вот, и она-то, возможно, только по телефону А уж мы и вообще По меньшей мере, я. А задушить человека? продолжал взволнованно Лев Николаевич. Да разве ж на подобное способен кто-то из наших? Барыбенко? Людмила Александровна? В Барыбенко сил, как у котёночка. А у Людмилы Александровны пальчики коротенькие, как обрубышки. И Катя на эту роль не подходит тоже никак, смею утверждать. А больше у нас никого и нет. Кроме, разумеется, Марины Григорьевны.
Подлесный с подозрением посмотрел на Мышенкова и спросил:
По-вашему, только она способна человека задушить?
Да нет же, я этого не говорил! взмахнул руками Лев Николаевич, затем с красноречивым вздохом прибавил: Хотя физически, должен заметить, она самая крепкая из нас. Да вы и сами это знаете не хуже меня. Насколько мне известно, Марина Григорьевна позволяла себе и в отношении вас некоторые вольности. Рассказывали даже
Ладно, наслышан я о рассказах! перебил Дмитрий.
Да-да, простите! поспешно извинился Мышенков и замолчал.
Немного поразмыслив, Подлесный решил всё же пригласить Мышенкова к себе, в однокомнатную квартиру на Алтуфьевском шоссе, куда его поселила Лариса, договорившись с одной из приятельниц. Лев Николаевич, чуть помявшись, согласился.
Вот и ладненько, кивнул Дмитрий. Выпьем, поговорим, обсудим и примем решение.
Они и в самом деле выпили и поговорили в тот вечер, однако толком создавшееся положение не обсудили и решения никакого не приняли. Не то у них состояние было, чтобы решения принимать. Лев Николаевич, в частности, впал в состояние крайнего изумления, когда вдруг обнаружил, что они выпили не менее восьмисот граммов водки, и долго не мог из данного состояния выбраться.
Да, по сути, он так и не выбрался из него. Удивлялся, изумлялся, а потом и выпал в осадок, отхлебнув в очередной раз из стограммового стаканчика. Дмитрию, тоже порядком нагрузившемуся, стоило немалых трудов переправить гостя на диван. Он так утомился, что даже всерьёз задумался, стоит ли возвращаться к столу и продолжать застолье или же нет. И пока не отдышался, положительного решения принять не мог.
ВНУТРЕННЕЕ РАССЛЕДОВАНИЕ В УСЛОВИЯХ ОСАДЫ
Марина Григорьна, я на сегодня могу быть свободным? невинным голосом полюбопытствовал Барыбенко.
Увы, нет, сурово отозвалась Бояркина. Все остаются на своих рабочих местах!
Но какая же работа сегодня? всплеснул руками Барыбенко. Я в полной мере, да, после всех этих событий, я полностью и целиком в стадии распада оказался. А Катя? А Людмила Александровна?
Бояркина зловеще усмехнулась, затем скользнула мрачным взором по лицам притихших Кати и Людмилы Александровны.
Никто никуда не уходит! Вы, дорогие мои коллеги, будете со мной до конца, решительно заявила она. К тому же нам необходимо провести внутреннее, служебное, так сказать, расследование.
Василий Александрыч! Барыбенко метнулся к сотруднику милиции, который стоял, взявшись за дверную ручку, и задумчиво улыбался. Василий Александрыч, что же это такое?
Василий Александрович пожал плечами и ничего не ответил.
Катя! Людмила Александровна! Вы чего молчите?
Действительно, Марина Григорьевна, неуверенно проговорила Катя, мне за дочерью в садик нужно.
Василий Александрович пожал плечами и ничего не ответил.
Катя! Людмила Александровна! Вы чего молчите?
Действительно, Марина Григорьевна, неуверенно проговорила Катя, мне за дочерью в садик нужно.
У тебя муж есть, звони ему.
Но он поздно с работы возвращается.
Всё, проехали! отрезала Бояркина. Кто ещё хочет воздух сотрясать понапрасну?
Людмила Александровна открыла рот, но тотчас и закрыла, наткнувшись на строгий взгляд начальницы.
Василий Александрыч! Барыбенко воззвал к правоохранительной системе страны в лице всё того же Василия Александровича. Нас же не оставят в покое! Вы уедете, и эти бандиты или их коллеги завалятся сюда. С пистолетами, утюгами и другими своими бандитскими штучками! И будут нас терроризировать! Вы должны нас защитить!