Кое-где земля была покрыта упавшими ветками и поваленными стволами деревьев. Встречались и ровные, мягкие места, покрытые опавшими листьями. В любом случае, идти надо было крайне осторожно. Было очень легко подвернуть ногу на малейшей выемке или поскользнуться на мокрых листьях и получить серьёзную травму, что в этих условиях, было бы роковой неосторожностью. В некоторых местах кроны деревьев смыкались настолько плотно, что дневной свет почти не проникал вниз, создавая сумрачную, хмурую игру света и тени, и кое-где многослойную вертикальную композицию из различных цветовых оттенков. Такие места я старался миновать как можно быстрее. Они меня пугали, везде мне мерещились призрачные тени лесных духов, готовых напасть на меня. В действительности это были ветки высоких деревьев, которые раскачивались в такт ветру, гуляющему там наверху, над зелеными кронами. Это он заставлял их издавать этот леденящий душу, непрерывный скрипучий вой, преследующий меня повсюду. Иногда заросли становились настолько непроходимыми, что приходилось давать большой крюк в обход, чтобы продолжать двигаться вперед. Никогда бы не поверил, что столько различных растений могли расти в одном месте. Я уже не видел никакой романтики в том, что приходилось пешком преодолевать тропические заросли, как это делали разные исследователи. Более того, я мечтал только об одном: выбраться отсюда как можно быстрее. К тому же, я двигался очень шумно, и сердце моё пребывало в состоянии постоянной тревоги из-за того, что, если по моим следам кто-то шел, то обнаружить меня не составляло никакого труда.
Так же как и ночью, сейчас меня окружали различные звуки, другие, не те, что я слышал ночью. Однако насекомые продолжали так же жужжать вокруг, причудливые, странные голоса разных птиц в кронах деревьев, какие-то крики, наверное, обезьян или кого-то ещё доносились со всех сторон. По крайней мере, не было угрожающих, пугающих рычаний неизвестного ночного хищника, или так мне хотелось думать. Животных я видел мало, но нутром я их чувствовал всех.
Я посмотрел на часы. Было десять часов утра. Я шел без остановок уже час и начал уставать. Колено уже давно посылало тревожные сигналы, и я заметил, что оно слегка опухло. Несколько раз судороги сковывали мышцы или что-то там ещё, и мне приходилось мягким, но сильным массажем успокаивать их. Один раз, когда боль в колене стала просто невыносимой, я присел на землю и, облокотившись о ствол высоченного дерева, принялся растирать его руками. Тепло успокоило боль, и я решил немного отдохнуть. Заросли вокруг поредели. Прямо передо мной, на ветку, села птица, похожая на попугая. Её оперение было синего цвета с матовым оттенком, а хвост выделялся своим ярко-красным цветом. Вокруг глаз были белые круги, а клюв был абсолютно черным. Птица издавала крики, очень напоминающие человеческий голос7. Голова птицы вертелась во все стороны, независимо от туловища. Это напомнило мне девочку из фильма «Изгоняющий дьявола». Птица, раскачиваясь из стороны в сторону, приблизилась к плоду дерева и начала его клевать. Плод был красновато-оранжевого цвета, величиной с кулак и по форме напоминал тыкву.
Ты-то точно знаешь, где ты находишься, сказал я про себя точно знаешь.
Я отдохнул с полчаса и потом снова двинулся в путь. Каждый раз, когда надо было обойти открытое место, я старался не сбиться с пути и вернуться на первоначальное направление. Однако я понимал, что мог кружить по одному и тому же месту бесконечно долго, не отдавая в этом себе отчета. Всё мне казалось одинаковым и солнце не особенно мне помогало. Я засекал его положение на небе и сверял с показаниями часов, однако вскоре я понял, что не имею ни малейшего представления о том, что я делаю. В таком темпе я прошагал всю первую половину дня. Час ходьбы и короткий привал. В короткие моменты передышки я читал разговорник на суахили или путеводитель, чтобы хоть чем-то занять голову. Может и пригодиться когда-нибудь, если гипотетически произойдет встреча с местными жителями. Вставать и продолжать путь после отдыха мне становилось всё труднее. Из-за боли в колене я сильно хромал. Около двух часов дня я сдался.
Во всём виноват был я сам. Это я потащил своих друзей в это адское место и по моей вине они погибли. Если бы я их послушал, то сейчас мы бы возвращались из Италии, с большой коллекцией фотографий Венеции и открытками с видами Тосканы. Это я был во всём виноват, и только я. Во всём была моя вина.
В желудке урчало и очень хотелось пить. Передо мной стоял выбор: как следует поесть и восстановить силы, или постараться сберечь продукты, подвергая риску мой ослабевший организм. Считается, что в джунглях раздобыть пищу и воду не составляет особого труда. Я тоже так думал. И мне очень хотелось есть. Так что я решил выпить банку напитка, съесть изъеденное муравьями печенье и бутерброд. Так я немного утолил навязчивый голод. Мармелад я убрал, посчитав, что он быстро не испортится. Потом, от усталости и после бессонной ночи, меня сморил сон.
Проснувшись, я уловил легкое шипение рядом. Должно быть это была змея, и совсем рядом. Я замер, напрягая слух, чтобы понять, где она могла быть. Страх сковал мне желудок, стало трудно дышать. Однажды я смотрел репортаж о змеях, которых называли «три шага», потому что после их укуса жизни оставалось только на три шага. В данных условиях это было бы даже неплохо. Я панически боялся мучений и боли, и мысль о том, что я мог часами проваляться в агонии, постепенно теряя связь с реальностью и окончательно сойдя с ума перед тем, как умереть, приводила меня в ужас. Если уж умирать, то пусть это будет быстро. Я почти желал такого исхода, чтобы освободиться раз и навсегда от этой непосильной ноши. Я это заслужил. Мне показалось, что шипение приближалось. Я даже различил приближающийся шорох потревоженной листвы. Я почти чувствовал её уже у себя на ноге. Она ползла по моему телу. Я был в этом уверен. Она ползла в направлении моего горла. Сейчас она меня укусит. Я закрыл глаза и, чтобы успокоиться, сделал глубокий вдох. Ничего не произошло, и я открыл глаза. Оставаясь абсолютно неподвижным, я начал вращать глазами во все стороны в поисках змеи. Наконец я её увидел справа, в трех метрах от себя. Она обвила ветку дерева на высоте около двух метров от земли и водила головой в разные стороны, как будто что-то охраняла. Она была зеленого цвета с легким синеватым оттенком и пожелтевшими боками. Длиной она была около метра с длинным хвостом и тонким телом. Она настолько сливалась с деревом, что разглядеть её на ветке среди листьев было почти невозможно8. Когда она соскользнула с одной ветки на другую, я разглядел её белесое брюхо.
Некоторое время я оставался неподвижным, прислушиваясь, пока не убедился, что я слышал именно эту змею, всё остальное было плодом моего воспаленного воображения. Я медленно поднялся и оглядел внимательно землю вокруг себя в поисках другой змеи, но ничего не заметил. Похоже, что эта была единственная змея, единственная, которую мне удалось заметить. Сначала я собирался было обойти её и продолжить свой путь, однако вспомнил, что часто говорили, что мясо змеи по вкусу напоминает мясо птицы. Так, по крайней мере, рассказывали ветераны гражданской войны, вспоминая о том голоде, который им пришлось пережить. Я подумал, что это неплохая возможность раздобыть пищу, да ещё и вкусную. Я начал искать длинную палку, один конец которой имел бы форму «V», чтобы можно было зажать голову змеи. Потом достал нож из кармана и прицепил его на пояс. Вскоре я нашел среди упавших веток одну подходящую и обрезал её так, чтобы один конец её был в форме буквы V. При этом я ни на секунду не терял из вида змею. Процесс подготовки показался мне бесконечно долгим, и я заметно устал, хотя и никакого значительного физического усилия это от меня не требовало.
Закончив подготовку, я стал осторожно приближаться к змее. Она никак не отреагировала на моё приближение, не заметила меня или просто игнорировала. Подойдя к ней на полметра, я поднял палку и со всей силы ударил её по голове. После первого удара она свесилась наполовину с ветки, и мне пришлось ударить её ещё дважды, прежде чем она окончательно упала на землю. Там я сильно прижал её голову к земле рогатиной. Змея сжималась в конвульсиях, непрерывно шипя. Меня вновь сковал ужас. Если я её отпущу, чтобы ударить снова, она меня наверняка атакует. Оставалось только приблизиться и воткнуть в неё нож. Собрав волю в кулак, я подобрался к ней вплотную и наступил на хвост, пытаясь таким образом сковать её движения. Нагнувшись, я воткнул нож ей чуть ниже головы, пригвоздив её к земле. Даже в этом положении она не прекращала свои попытки вырваться и постоянно извивалась. Я вытащил нож и просто перерезал ей основание головы, отделив голову от туловища. После чего я резво отпрыгнул назад в страхе, что она снова может попытаться напасть на меня (бедный невежда!). Хвост продолжал биться о землю, и там где раньше была голова, возник пульсирующий фонтанчик крови. Я ударил её еще пару раз, но, так как ей было уже всё равно, я решил оставить её в покое на некоторое время. Её движения постепенно становились всё более медленными и, наконец, она замерла окончательно. Я тронул её пару раз палкой, но она уже не шевелилась. Она была мертва, и я, наконец-то, мог вздохнуть спокойно.