Что? Где это? А-а! Сейчас приходить! и объяснил присутствующим. Тут в одной квартире кран к черту!
А как же это? показала Рина на фигурки детей, лежащие на земле.
Завтра докрашу. А вам бог воздаст!
Цвика, пытаясь разрядить обстановку, спросил стендаписта:
А не думаете ли вы сочинить чего-нибудь более современное?
Что ж, я хотел бы написать о необычном человеке которого все принимают за идиота, хотя его поступки проникнуты состраданием к ближнему особенно, к женщине, любовнице богатого человека. Мой герой считает ее непорочной и хочет взять в жены, а она не может принять его чистый наивный дар и убегает с разбойником Впрочем, это еще не закончено Я продолжу, когда будет время.
Рыжий Леон тихо спросил Рину:
А то, что было у нас с тобой можно продолжить?..
Нет! резко отрезала она горячим шепотом. С меня хватает лжи и этого чудака и твоей!..
Внезапно Мошон-Смешон глянул на часы и заторопился:
Ах, я опаздываю на передачу! Спасибо за гостеприимство!
Он встал и быстрыми шагами пошел прочь
Ребята, это же из Достоевского! проговорил Илья.
Его место в сумасшедшем доме фыркнула Сарит.
А может быть, нужно было открыть ему правду? подумала вслух старшая из сестер.
Нет, как всегда возразила младшая. Это очень забавно: встретить человека, который ведет себя как настоящий дурак!
Тут Рина, которая не отводила взгляд от удалявшейся фигуры соседа, увидела, что он, на мгновение обернувшись назад, открыл смеющуюся физиономию.
Боже мой, это мы с вами дураки! воскликнула она. Забыли, что он знаменитый юморист!
И ею тоже овладел смех, передавшийся всем остальным, кроме маленького Таля. Тот проснулся и горько заплакал, обнаружив пустоту в ветвях, где раньше были его деревянные друзья.
Потерпи, мотек, утешала его мать, завтра они все будут на месте!
Но ребенок не понимал странные поступки взрослых и проговорил твердо:
Момо!
Цвика, самый отзывчивый из всех, схватив одну из лежащих на земле фигур, полез вверх и поставил ее там, где она стояла раньше.
Это слегка успокоило Таля, но не надолго. Он упрямо поднял пальчик и потребовал:
Дуби!
И что же Цвика, которому протянули снизу другого мальчика, полез выше, потом, качаясь и рискуя упасть, вернул на место и его.
Стоявшие внизу наградили клоуна аплодисментами, и только Таль продолжал смотреть на всех холодными серебряными глазами:
Мики!
Мать ахнула:
Нет, мотек, это слишком высоко!
Сынок скривил губы, грозя снова удариться в плач.
Ладно, ладно, остановила его Рина, ты победил!
Подтянувшись, она ухватилась за толстую ветвь и, приняв снизу третью фигурку, стала подниматься к вершине, где стояла маленькая избушка. Внезапно издали донесся низкий угрожающий звук, знакомый ей и Илье. Лицо Рины посерело, ноги стали скользить, она прижалась к гладкому стволу платана, как к тотему, сулящему спасение.
Впереди уже показался мощный силуэт Аэробуса, наполняя воздух страшным грохотом, голова Рины закружилась, и первым желанием было отступить, укрыться в спасительной глубине избушки, и вдруг ей вспомнилось то постыдное, что случилось когда-то у фонтана Дизенгоф как она испугалась вертолета и чуть не упала перед множеством людей, среди которых стоял Илья. И сейчас было похожее: Аэробус, казалось, шел почти прямо на нее, нет, шептали ее губы, нет, а там, в прозрачной кабине летчик будто кричал ей: Не отступать! Никогда не отступать! И тогда она заставила свое тело окаменеть, а сердце застыть, и тут сознание ее померкло, не дав ей услышать, что лайнер с грохотом прошел мимо, и увидеть Илью, который спешно поднимался к ней
Ешу
Она лежала на постели, изможденная, без кровинки в лице, и если кто-нибудь пытался говорить с ней, показывала пальцами, что не слышит.
И речь Рины была прерывистой, непонятной. Её охватил страх от мысли, что она к тому же и онемеет, но врач, вызванный Ильей, сделал ей успокоительный укол и сумел разговорить пациентку.
Убедившись, что слух медленно возвращается к Рине, он рекомендовал полный покой и ушел вместе с расстроенными гостями.
Илья, конечно, остался. Присел рядом и, гладя ее беспомощные руки, пытался пошутить:
Ты победила в этом аэросоревновании!
Он смотрел в осунувшееся лицо Рины, ожидая увидеть, как ее глаза окрасятся в янтарный цвет, но они оставались прежними, печально-карими.
Она прошептала:
Пиррова победа Еще секунда и сердце мое могло бы не выдержать. А что будет в следующий раз?
Следующего раза не должно быть! сквозь зубы процедил Илья. В голове его снова забилась давняя безумная идея о ракете, которая разрушит посадочную полосу Аэробуса, и ему найдут другое место.
Он наскоро приготовил Рине какую-то еду и кофе и, стараясь не замечать ее укоризненного взгляда, помчался домой. Там, за этажеркой, в потертой коробке лежала ракета, которую он осмотрел тогда же, получив её от Муссы, и прочел о ней все, что было в Интернете. С тех пор, погруженный в мутный поток будней, Илья не вспоминал об этом, но она, холодная, зловеще враждебная, казалось, не забыла ничего и ждала своего часа
Уже брезжил бледный рассвет, когда Илья подъехал к аэродрому, ярко освещенному огнями. Оглядевшись, он заметил небольшой двухэтажный домик, и удача! железные скобы, ведущие на крышу. Отсюда хорошо было видно широкое летное поле в первых лучах восходящего солнца.
Илья открыл тяжелую коробку.
Так-так, бормотал он, вспоминая армейские учения, и хотя то, что теперь было в его руках, отличалось от наших ракет, принцип был тот же. Он ввинтил трубки одну в другую, потом взрывную головку, и тогда вспыхнула лампочка готовности зеленая, как глаза Малки, его верной овчарки, с которой они в милуим прочесывали развалины Газы, и где она улавливала малейший подозрительный шорох. И сейчас Илья тоже различал странное движение в кустах можжевельника и несколько приглушенных звуков, похожих на «Алла». Мозг его, переполненный безумием этого дня, отказывался вместить дикую догадку о том, что здесь, почти рядом, таится враг, цель которого та же, что и у него. Это невероятное совпадение замутило вдруг ясность его мысли, в которой уже не было четкой грани между прошлым и тем, что происходит сейчас.
Тут снова прошелестело это «Алла», и он уже не был в силах сдерживать рвущуюся вперед Малку, она тихо визжала и рвала из рук поводок, и наконец, вырвавшись, ринулась в темноту, и был взрыв и отчаянные вопли, и тревожная сирена на территории аэродрома
Илья не помнил, как оказался на земле и побежал, чувствуя ужас и прохладные капли, внезапно упавшие на его пылающее лицо.
Дождь, дождь! бормотал он и сорвал с себя рубашку, подставляя грудь холодным брызгам. Потом, вспомнив о машине, поплелся между узкими улочками, и когда увидел свой старенький Фиат, ему почудилось, что это не он нашел его, а тот своего потерянного хозяина.
Илья кинул рубашку в кабину и, обессиленный, присел на кромку дороги, впитывая всем телом живительную влагу. Внезапно к нему приблизился странный человек маленький, но в большой черной шляпе.
Реб ид! произнес незнакомец. Тит мир а тойвэ!
И видя, что тот не понимает, перешел на иврит:
Вы еврей?
Да.
А имя?
Илья.
Илья? возмутился тот. Нет, в Танахе сказано Элияhу! Слушайте: нам не хватает двух мужчин для миньяна. Хотите помолиться с нами? Я Иосиф, казначей из бейт-кнесета, он показал на приземистое здание за его спиной.
У Ильи не оставалось на это сил, но умоляющим глазам его собеседника нельзя было отказать
Он оделся и, пройдя внутрь, перестал сожалеть о своей уступчивости молельный зал напоминал собой музей давно состарившихся вещей: выцветший занавес с давно стершимися надписями, тяжелые и почти непрозрачные от пыли люстры и то, что поразило его больше всего не потерявший своего цвета и изящества мозаичный рисунок на каменном полу.
И словно с полотен Питера Брейгеля сошла сюда группа мужчин в белых талитах, с которыми познакомил Илью его проводник, коротко назвав каждого по имени, а перед белобородым старцем поклонился:
Овадия, учитель кабаллы!
К ним подошел широкоплечий лысый человек, выделявшийся властной осанкой, как понял Илья рав:
Что ж, господа, придется еще подождать, пока, с божьей помощью, появится десятый!
Иосиф, водрузив на голову Ильи бумажную кипу, усадил его рядом с собой и положил перед ним молитвенник, открытый на нужной странице.
Нетерпеливо ожидая начала, Илья с любопытством осматривал необычную мозаику.
Это арфа Давида, пояснил казначей. Очень древняя. Да и весь дом стоит с незапамятных времен. Нужен большой ремонт!
А почему вы не ходите в новую синагогу, что открылась в центре города?
Мы люди немолодые, улыбнулся тот, и привыкли молиться здесь.