Медлить было нельзя из Исландии уже двигался конвой PQ-7. Он вошел в Кольский залив под прикрытием тьмы полярной ночи и густого тумана 11 января 1942 года девять транспортов, 25 000 тонн различных грузов. Разгрузка началась сразу же после прибытия, но были проблемы мороз и метель, темнота, нехватка механизмов и рабочих рук. Вскоре прибыл еще один караван восемь транспортов. Они доставили почти 19 000 тонн грузов: в трюмах были амуниция и продукты, на палубах танки и самолеты.
Отправка танка Mk.III «Валентайн» в СССР, Бирмингем, сентябрь 1941 г.
Фото: Библиотека Конгресса США
Адмирал Головко писал в дневнике 17 января 1942 года: «Разгрузка организована плохо. Оборудование из Мурманска вывезли в первый месяц войны, подготовка же к приему конвоев здесь не велась. Теперь все это сказывается на разгрузке транспортов и погрузке вагонов Сегодня подошел очередной конвой. Около двадцати часов миссия сообщила, что в десяти милях к северу от маяка Гавриловского поврежден торпедой транспорт из этого конвоя. Один из эскортных кораблей взял транспорт на буксир. Я дал указание вести его в Териберку. Для охраны выделены четыре катера МО. Едва успел покончить с этим делом, поступило новое сообщение: в 23 часа 29 минут к северу от Териберки подорван торпедой английский эсминец Матабела. Через три часа он затонул»[63].
Пауль Кемп в своем исследовании «Русские конвои. 19411945 гг.» уточнял, что из экипажа упомянутого эсминца в 200 человек спаслись лишь двое, остальные погибли от переохлаждения в ледяной воде. После одного из сражений во время проводки конвоя известный советский писатель и военный корреспондент Илья Эренбург написал в газете «Красная звезда»: «Немцы разбились вдребезги о бесстрашный дух англичан. Англичане доставляют танки, бомбы, снаряды и хлеб тем, кто борется за свободу».
Немцы, конечно, заметили, что конвои теперь идут в Мурманск, и принялись регулярно бомбить порт, причем интенсивность налетов резко усиливалась в дни прихода конвоев.
Борьба с криминалом
В годы Великой Отечественной войны приходилось сражаться не только на фронте, но и в тылу, пресекая разбой и грабежи. Работникам правоохранительных органов, среди которых было много новичков (опытные сотрудники в большинстве ушли на фронт), пришлось иметь дело не только со шпионами, но и с уголовными элементами, которые воспользовались неразберихой и паникой первых военных месяцев.
В Мурманске в 19411943 годах непростая криминогенная ситуация осложнялась, помимо прочего, систематическими бомбежками жилых кварталов города. Случались дни, когда воздушная тревога объявлялась пять-шесть раз в сутки и мурманчане, бросив квартиры, спускались в убежища. Многие жители трудились в порту на разгрузке судов союзников, доставлявших боевую технику и снаряжение. К тому же в Мурманске ввели затемнение и улицы вечером и ночью были погружены во мрак. Квартиры пустовали, и основным преступлением в Мурманске стали квартирные кражи.
Среди тех, кто успешно боролся с преступными элементами, был сотрудник уголовного розыска Михаил Григорьевич Губарев (с 1943 года заместитель начальника отдела уголовного розыска), задержавший за одну только июньскую неделю 1942 года девять «домушников», промышлявших по мурманским квартирам. Дмитрий Дёгтев и Дмитрий Зубов в книге «Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной войны. 19411945» пишут, что в конце 1943 года сотрудники милиции «выявили и обезвредили воровскую шайку в городе Кандалакша, расположенном на Белом море. Ее члены в течение двух месяцев совершили более двух десятков краж, похитив имущество и деньги на сумму более одного миллиона рублей»[64].
Мурманская милиция несла круглосуточную охрану территории порта не только причалов и складов, но и самих судов, пресекая крупные и мелкие хищения при разгрузке союзных конвоев. Д. Дёгтев и Д. Зубов пишут: «Много проблем для милиции в Мурманске создавали иностранцы, в основном моряки американских и английских судов. Сходя на берег, они проникли буквально во все уголки города, преследуя при этом не всегда благородные и дружеские цели. По маршрутам интенсивного передвижения иностранцев круглосуточно патрулировали группы рядового и офицерского состава милиции. И не случайно. Только за четвертый квартал 1944 года за спекуляцию привезенными из-за границы товарами и совершение различных хулиганских действий сотрудниками милиции были задержаны 66 иностранцев. Некоторых из них потом привлекли к уголовной ответственности по советским законам»[65].
Во время задержания бандиты, которым в военное время грозило суровое наказание, вплоть до высшей меры, часто оказывали сотрудникам охраны правопорядка вооруженное сопротивление, и милиционерам приходилось рисковать жизнью. «Много неприятных часов доставила мурманским милиционерам кража из квартиры, принадлежащей английской миссии. В данном случае дело имело политический оттенок, учитывая и без того непростые отношения с союзниками. Преступники вынесли у англичан все, даже коврик для вытирания ног у двери. Благо в военное время все, даже половые тряпки, пользовались спросом, и все можно было продать»[66]. Расследование этого дела поручили лучшим оперативникам УНКВД. Руководил расследованием полковник А. Д. Сайко. Принятые меры оказались своевременными, следственные действия принесли успех. В течение восьми дней преступники были задержаны, все похищенные вещи возвращены английской миссии.
Народное ополчение Архангельска
Формирование Полярной дивизии народного ополчения началось в Мурманске 5 сентября 1941 года. В этот день штаб 14-й армии издал директиву: «К 11 сентября 1941 года сформировать новую стрелковую дивизию». В ее состав вошли более 200 000 ополченцев работники порта и моряки с рыболовных судов, рабочие и инженеры судоремонтных мастерских, железнодорожники, работники мурманских учреждений и жители окрестных деревень, коммунисты и комсомольцы, беспартийные и заключенные, которые изъявили желание защищать советскую Родину на фронте. Были среди воинов дивизии и добровольцы из числа репрессированных в 30-е годы командиров Красной Армии и флота. Не помня былых обид, они героически сражались с врагом.
Командиром Полярной дивизии назначили кадрового офицера и коммуниста полковника Стефана Владимировича Коломийца, до этого командовавшего 273-м стрелковым полком 104-й стрелковой дивизии 14-й армии. Сначала в дивизии был сформирован 1-й стрелковый полк под командованием полковника Я. А. Зайцева, затем 2-й стрелковый полк под командованием майора С. К. Шушко. При формировании дивизии не хватало стрелкового оружия.
Части дивизии сразу отправили на защиту Мурманска. Они вступили в бой с горным егерями из 3-й горнострелковой дивизии, которые форсировали реку Западная Лица и прорвали оборону 14-й армии Карельского фронта в районе 63-го километра дороги Мурманск Печенга. В этой критической ситуации командующий 14-й армией генерал-лейтенант В. А. Фролов отдал приказ: «Для ликвидации прорыва противника на левом фланге выдвинуть в район озер Куыркъявр, Ножъявр, высоты 238,9 Полярную стрелковую дивизию с целью наступления во фланг и тыл противника с задачей окружения и уничтожения 138-го горнострелкового полка 3-й горнострелковой дивизии немцев».
Вступив в ночь на 15 сентября 1941 года в бой с немцами, бойцы 1-го полка Полярной дивизии разгромили штаб вражеского горнострелкового батальона, взяли в плен несколько офицеров и затем, отбив несколько атак двух других горнострелковых батальонов, удержали оборону и успешно выполнили свою первую боевую задачу.
На следующий день к занявшему оборону 1-му полку Полярной дивизии пришел на помощь 2-й полк и они вступили в новый бой с врагом, а 17 сентября перешли в наступление. К 24 сентября немецкий плацдарм на восточном берегу реки Западная Лица был ликвидирован, и к вечеру этого дня бойцы Полярной дивизии вышли на рубеж реки Западная Лица.
Караваны в тундре: на оленях и собаках
В состав 14-й армии, защищавшей Мурманск, входили оленно-лыжные и оленно-транспортные части. 20 ноября 1941 года Государственный Комитет Обороны принял секретное постановление 930-с за подписью И. В. Сталина: «Призвать из народного хозяйства Архангельской области, Коми АССР: каюров 1400 человек, оленей 10000 голов, нарт 500 штук. Направить призываемых в распоряжение Архангельского облвоенкомата со сроком прибытия не позднее 1 января 1942 года. Обеспечить продовольствием и фуражом на путь следования. Каюров направить в исправной одежде и обуви».
Сформированные в Канино-Тиманском, Большеземельском и Нижне-Печорском районах Ненецкого национального округа эшелоны из людей и оленей несколько сотен километров до места назначения станции Рикасиха Архангельской области двигались своим ходом.
В книге Алексея Киселёва «Война в Заполярье» сказано: «В первую военную зиму во всех дивизиях 14-й армии стали организовываться оленетранспортные подразделения. В них служили саамы, ненцы и коми. Оленей часто использовали не только для отправки раненых и доставки военных грузов, но и при заброске разведчиков в тыл врага, для вывоза подбитых самолетов и их экипажей и для поддержки связи с пограничниками. Оленеводы спасли жизнь многим солдатам и командирам 14-й армии и Северного флота. За годы войны вывезли с передовой более 10 000 человек, доставили на фронт по бездорожью 17 000 тонн боеприпасов и военных грузов, эвакуировали из тундры более 160 вынужденно севших и подбитых самолетов, кроме того, переправили для выполнения боевых заданий около 8000 военнослужащих и партизан, многих в дальние тылы врага»[67].