Вновь и вновь дорога казалась непроходимой; но нам нужно было довести наше паломничество до конца. Услужливые ребята достали заступы и разбивали препятствия (благословения Ганеша!), а сотни малышей и их родителей играли роль зрителей.
Наконец дорога стала виться вдоль двух рядов древних колей; женщины глядели из-за дверей, широко открыв глаза. Мужчины шли по бокам и позади. Шествие увеличивалось благодаря толпам детей. Вероятно, наш автомобиль первым проехал по этим дорогам, где «синдикат повозок с волами» все еще, должно быть, обладал всемогущей властью. Можно себе представить, какую сенсацию вызвали мы группа во главе с американцем, въезжающая на фыркающем автомобиле прямо в их сельское убежище, нарушив святость его древнего уединения!
Остановившись у узкого переулка, мы оказались в трех десятках мет-
ров от наследственного дома Гири Балы. Мы почувствовали волнение
успеха после стольких дорожных тягот, завершившихся труднейшим
финишем. Мы подошли к широкому трехэтажному кирпичному строе-
нию, которое господствовало над окружающими каменными хижинами. Дом ремонтировали: он был окружен бамбуковыми лесами.
С лихорадочной дрожью ожидания, подавляя радость, мы стояли
перед открытой дверью, откуда должна была выйти женщина, которую
коснулось благословенье Божие, навсегда уничтожив при этом чувство голода. Вокруг стояли, разинув рты, деревенские жители, молодые и старые, обнаженные и в одеждах. Женщины глядели откуда-то издалека, но и они были исполнены любопытства; мужчины и мальчишки неотступно следовали за нами по пятам, глазея на это беспрецедентное зрелище.
Вскоре в двери показалась небольшая фигура это вышла Гири Бала!
Закутанная в одеяние из тусклого золотистого шелка, она ступала со-
вершенно по-индийски, скромно и застенчиво, поглядывая на нас из-
под верхней складки своего одеяния из тканей вадеши. Глаза ее блестели подобно углям в тени лица. Чрезвычайно благожелательное и доброе выражение лица сразу очаровало нас, ибо то было лицо постижения и понимания, свободно от малейшего оттенка земной привязанности.
Она покорно приблизилась и безмолвно согласилась разрешить нам
сделать много фотографий, а также заснять несколько кинокадров. Терпеливо и смиренно она выносила все тяготы фототехники: принятие нужной позы, поиски удачного освещения. В конце-концов мы запечатлели для потомства на множестве фотоснимков единственную в мире женщину, прославленную тем, что она живет без пищи и питья более пятидесяти лет (Тереза Ньюман, разумеется, начала свой пост с 1923 г.).
Когда Гири Бала стояла перед нами, целиком прикрывшись своей просторной одеждой, ее тела совсем не было видно. Осталось только лицо с потупленными глазами, руки и маленькие ноги. В глазах светилось само материнство; лицо поражало редким спокойствием, невинностью и миром широкий, детский вздрагивающий рот, женский нос, маленькие блестящие глаза на лице и задумчивая улыбка.
Мои впечатления от Гири Балы сходны с впечатлениями мистера Райта. Духовность окутывала ее нежной сверкающей вуалью Она совершила передо мною пранам обычным жестом мирянина, приветствующего монаха.
Ее простое очарование и спокойная улыбка оказались лучшим приветствием, чем громкие слова: и мы забыли наше трудное, пыльное путешествие.
Маленькая святая уселась, скрестив ноги, на веранде. Хотя лицо ее было изборождено морщинами, свойственными старости, она не казалась высохшей; оливково-смуглая кожа оставалась чистой и упругой.
Мать, заговорил я на бенгали, я думал о том, чтобы посетить вас более двадцати пяти лет. Я слышал о вашей святой жизни от Стхити Лал Найди Бабу.
Она кивнула в знак подтверждения головой.
Да, это мой добрый сосед в Навабгандже.
За эти годы мне пришлось пересечь океаны, но я никогда не забывал своего желания когда-нибудь повидать вас.
Та возвышенная драма, которую вы здесь незаметно играете, должна быть явлена перед всем миром, ибо он давно забыл о существовании внутренней божественной пищи.
Святая на мгновенье подняла глаза, улыбаясь с безмятежным интересом.
Баба (почтенный отец) знает лучше, покорно ответила она Я был счастлив, увидев, что мои расспросы ее не оскорбили. Никогда нельзя заранее знать, как йогин или йогини будут реагировать на мысль о какой-либо публичности. Как правило, они избегают ее, желая в безмолвии следовать по пути глубоких душевных посвящений.
Баба (почтенный отец) знает лучше, покорно ответила она Я был счастлив, увидев, что мои расспросы ее не оскорбили. Никогда нельзя заранее знать, как йогин или йогини будут реагировать на мысль о какой-либо публичности. Как правило, они избегают ее, желая в безмолвии следовать по пути глубоких душевных посвящений.
Мать, продолжал я, тогда простите меня за то, что обременяю вас расспросами. Будьте добры, ответьте лишь на те из них, которые не будут вам неприятны. Я пойму и ваше молчание.
Она грациозным жестом протянула вперед руки:
Я рада ответить вам, если такая незначительная личность, как я, сможет дать удовлетворительные ответы.
Не называйте себя незначительной, запротестовал я. Вы великая душа.
Я смиренно служу всем. И затем я услышал странную фразу: Я люблю готовить пишу и угощать людей.
«Странное время препровождения для святой, которая ничего не ест!» подумалось мне.
Скажите мне, мать, я хочу услышать это из ваших уст, действительно ли вы живете без пищи?
Да, это правда, она немного помолчала; следующие ее слова показали, что она считала в уме. С двенадцати лет четырех месяцев и до моего нынешнего возраста в шестьдесят восемь лет около пятидесяти шести лет я ничего не ела и не пила.
И вам никогда не хочется есть?
Если бы мне хотелось есть, я должна была бы делать это, произнесла она просто, но с достоинством. Эта аксиома слишком хорошо известна тому миру, который вращается вокруг трех приемов пищи в день.
Но все же вы едите нечто! В моем тоне послышалась нота увещевания.
Конечно, улыбнулась она, быстро поняв смысл моего замечания.
Вы питаетесь более тонкими энергиями из воздуха, солнечного света и космической энергии, которая насыщает ваше тело через продолговатый мозг.
(Здесь Йогонанда дает такие пояснения:
«То, что мы едим, это излучения; наша пища представляет собой огромное количество квантов энергии», заявил доктор Джордж У.
Урайл из Кливленда на медицинском съезде 17 мая 1933 года в Мемфисе. «Эта важнейшая радиация, которая создает электрические
токи внутри тела, в нервной системе, сообщается пище солнечными лучами». Как утверждает доктор Крайл, атомы суть не что иное,
как своеобразные солнечные системы. Они представляют собой проводники, наполненные солнечными лучами и подобные множеству свернутых в кольца пружин. Эти бесчисленные запасы энергии в атомах усваиваются во время приема пищи. Попадая в человеческое тело насыщенные излучения, создает новую химическую энергию. Новые электрические токи. «Наше тело состоит из таких атомов, они суть ваши мускулы, мозг, органы чувств, например, глаза, уши и т. д. говорил доктор Крайл.
Когда-нибудь ученые найдут способы, при помощи которых человек сможет жить непосредственно за счет солнечной энергии.»В
природе известна единственная субстанция, которая каким-то образом может улавливать солнечную энергию», пишет Уильям Л.