Лекарь. Стихотворения - Терентiй Травнiкъ 2 стр.

Всё! Становлюсь хорошим человеком:
Великодушным, добрым и простым.
Ни суета, ни годы  не помеха,
Ни разочарований горьких дым.

Всё! Становлюсь хорошим человеком,
А коли так  знать, вверенному быть:
В подходе к делу буду, как аптекарь.
С энтузиазмом взявшийся за нить 

Расстанусь с ворохом нелепых пересудов,
От гнусных мелочей освобожусь
И накопившихся по ходу фактов дутых 
Ото всего, над чем в свой век тружусь:

Отвергну и подгоны, и привязки,
Сведу печати с призывных страниц
И буду следовать той правильной подсказке,
Учась обыкновенности у птиц.

Всё! Становлюсь обычным человеком
И ничего не требую взамен:
Обычным-преобычным человеком
С его безмолвным тихим житием.

Вроде как не зима, только хочется снега,
Чтобы шёл бы и шёл он с утра до утра,
Чтобы с ним по-другому бы нам, человекам,
Предложили б услуги свои мастера.

И в загадочных швальнях, углах и шарашках
Кустари всех мастей, засучив рукава,
Заварили бы зимнюю кашу-малашу
И зима наконец бы вступила в права.

Это как-то по-русски, когда много снега:
Много снега и вьётся дымок из трубы.
Это как-то по-русски, когда человеку,
Заметая следы, не уйти от судьбы.

Потому нужен снег, что не пишется больше
Без его ворожбы ни стихов, ни картин,
Что нет мочи погудку отыгрывать дольше,
Чем тебе позволяли и должность, и чин.

Приуныли поэты без согласований
Между миром души и пространством вокруг,
Нет ни бренных утех, ни привычных терзаний,
Не встают дети лиры в назначенный круг.

Не скользит, не искрит,
не хрустит под ногами,
Не съезжает по скатам скучающих крыш,
Не идёт на работу с утра вместе с нами
Этот снег, потому, знать, и ты всё хандришь,

Всё пытаешься вынудить душу поверить,
Что с Покровом он всё же в Москве побывал,
Что под вечер укутанным в белый был берег
Там, где мост упирается в старый вокзал.

Всё пытаешься точки над чем-то расставить
Из того, с чем поладить смогли бы деньки,
Что сумело б найти исключенье из правил
И склонить Нет, сподобить тебя на стихи!

Мой друг остался на перроне:
Не захотел, что тут сказать,
Трястись в удушливом вагоне,
Но согласилась вдруг тетрадь.

Теперь мы с ней в одном флаконе 
Подругой мятенькой моей,
А друг остался на перроне,
А другу  всё до фонарей.

Он будет медленно, но верно
Денёчки наши забывать
И станет выражаться скверно
И так же, видимо, писать.

Мой друг остался на перроне:
То ль сдрейфил, то ли просто так,
При форме, в галстуке, в короне 
Не согласился  во чудак!

И с каждым днём все дальше время
Разносит, раздвигает нас,
Работая по верной схеме,
Без уготовленных прикрас.

И больше нет его в законе
И даже нет в поправках дня.
Он где-то на пустом перроне,
А значит, там, где нет меня.

Под утро потеплело: мороз сменила слякоть 
Проваливалось тело с душою в эту мякоть.
И вкусный, как арахис, запечатлённый в сдобе,
Столичный гешефтмахер в откутерьёвой робе
Казался непривычным для среднего момента:
Казался очень личным, почти экспериментным.

Трудяга-рукотворец, как пролетарский ткач,
Московский многоборец, а попросту  ловкач,
В тепле преобразился, почувствовав кураж,
Помылся и побрился  и стал совсем не наш.

Но мне какое дело до деловых особ,
Я тоже вроде с телом и, может статься, сноб:
Вышагиваю стильно по Масловке с утра,
А Масловка цивильна, как бюргера сестра:

Движенье, как по маслу, что сверху, что внизу,
Как будто цензор застлан: идёт без показух.
Невольно вспомнишь мэра и поблагодаришь
За стиль от Эсэсэра, где гладь на всё да тишь.

Свернул на Ленинградку, а там  по Беговой:
Ах, до чего же сладко, когда ты в доску свой!
Когда со знаньем дела твой ежедневный труд,
Когда душа и тело по мякоти бредут.

По ходу из портфеля стаканчик достаю:
Заметь, не для портвейна  я в нём цикорий пью!
И наскоро приходит удачная строка,
Когда поэт в народе  похож на игрока.

Ход сделан, карта бита  спецом, а не пронырой,
Товарищи-писатели ЛИТО «Сиянье лиры».
А впрочем, ждать не буду: не для того я здесь:
По-горьковски, я  «в людях», а там сбивают спесь!

Иду до Белорусской, а дальше по Ямской:
Беру билет с нагрузкой до улицы Тверской.
Москва, цени бродягу, готового с листа
Играть стихи: бумага и ручки  по местам!

С двучетвертного ямба вступаем, ан-момент!
Отлично, только я бы не проявлял акцент,
Но дал вечерним скрипкам
пьяниссимо сыграть,
Но дал возможность снегу попасть
ко мне в тетрадь

Тетрадь под снегом выспится
и оживёт к весне,
А что не так, домыслится: булавкой на стене
Нашкрябаю, как можется, я первую строку,
Коль кожица да рожица в ней будут  всё смогу!

Я буду с тем, кому я нужен 
Я с ним останусь на века:
Рабом, носильщиком и служкой
Плечо и локоть, и рука

Не подведут мои, не бросят,
Я не из тех, кто даст отбой,
Когда о помощи попросят
Обыкновенный  не герой,

А потому не жду награды,
Быть нужным  вот уже она
Дана и в радость, и в усладу
На все пути и времена.

Пою любовь и славлю дружбу,
Как берега свои  река.
Я буду с тем, кому я нужен 
На час, на год и на века!

Не бойтесь ошибок! Не бойтесь насмешек
Случайных оценщиков ваших трудов.
Пусть сколько угодно ругают и тешат
Себя созерцаньем наломанных дров.

Ломайте, колите, рубите до щепок 
Признанье растёт на гряде неудач.
Вцепитесь в мечту и тяните, как репу!
Любитель, давай-ка смелей: напортачь,

Сваргань, отчубучь и состряпай такого,
Чтоб критик бы желчью вконец изошёл.
Пляши от гвоздей: гвозди держат подкову,
Подкова же лошадь твою сбережёт!

А там, без загада, появятся крылья 
Два белых крыла на кобыле твоей.
Заржёт кобылица и выместит пылью:
Не дрейфь  то, что надо! Давай-ка, смелей!

Ребята! Я к вам, кто решился на дело,
Сейчас обращаюсь: не слушайте их 
Малюйте, лабайте открыто и смело
По клавишам жизни картину и стих.

Не бойтесь ошибок! Не бойтесь насмешек
Случайных оценщиков ваших трудов.
Известно: в ферзи выбирают из пешек,
В вершины  из самых отвесных хребтов.

Любители, скромники и дилетанты,
Неспециалисты со всех волостей,
Врубайтесь, вгрызайтесь
зубами в талант свой!
А ну, барабанщик, походную бей!

Вставайте на марш и идите, идите!
Пусть ветер  в лицо! И по  коже мороз!
Сто тысяч подошв до песка изотрите,
Но всё же найдите ответ на вопрос.

Пишите, рисуйте неверию даже,
Схватившему вас за грудки, вопреки:
Пишите, рисуйте, а время покажет,
А время рассудит, а время докажет
И ваши полотна, и ваши стихи!