Я в это верю, я знаю, что такое может быть, но только это большая редкость, если хотите, чудо. Если и есть чудеса, то одно из самых удивительных из них это умение почувствовать, раз глядеть, нащупать и принять ситуацию, полезную для тебя, и сделать тот шаг из бесконечного числа неправильных шагов, который будет правильными и однажды наконец-то выведет на верный путь. И как хочется, чтобы на этом пути хоть чуть-чуть укреплялась твоя уверенность и радость от точного движения, от достойных находок и приобретений в пути, и приходило понимание, что ты делаешь всё правильно. Это не слепая самоуверенность, не тщетная попытка убедить себя в том, что ты прав, а легкое чувство ясности оттого, что ты спокойно скользишь или смело шагаешь по своей дороге, понимая, что так идти и надо. Силы у нас появляются оттого, что мы понимаем, что надо делать именно так, как делается нами.
Сомнение непростая ноша. Неуверенность, неясность это в известном смысле самые большие завалы нашего существования. Как же так получается? Нами руководит либо слепая уверенность, не подкрепленная ничем, либо сомнения, блуждания и ошибки. Последний путь вроде как и верный, ибо через него ты получаешь маленькие крупицы подлинных знаний. Однако платить за это приходится усталостью, одиночеством, непониманием окружающих, самоотречением, потерей равновесия. Порой человек, не понимая, отчего и зачем он что-то делает, просто стремится куда-то, находя в этом некое оправдание своим действиям. Это делание увлекает его, а потому он и порхает по жизни почти в ровном счастии и ясности, ибо его плоть, ум и знания, даже если они крайне малы, находятся в гармонии. Такое благо и происходит от уверенности.
Не имея опыта и знаний, человек всё равно выглядит счастливым, он верит во всё, что делает, он следит за всем, что происходит, он принимает всё на веру, не проверяя ничего. Он ошибается, при этом всё равно ведет себя нагло, порой надменно, моментально обижается, когда его не понимают, влезает во все дела и дыры человеческого социума и близких отношений, обсуждает или осуждает многих, но в этом вертепе, в этой круговерти незрелого миропонимания он умудряется проходить шаг за шагом вперёд, опираясь на ценности, созданные всем человечеством, декларируя их, отстаивая, не задумываясь, порой не только не переживая о чём-либо, но зачастую и нарушая запреты, оправдывая себя в любых неточностях и неясностях. При этом со стороны такой человек выглядит не слепым, а спокойным. Его нельзя назвать счастливым, но стабильным, внутренне сбалансированным, хотя бы в отношении самого себя, можно. Ему близко понятие радости, ибо чуждо состояние неуверенности. Так почему же у некоторых так легко подобное получается? Для меня до сих пор это загадка. И что это всё-таки: принцип покоя или же формула неразвитости? Но даже если неразвитость, тогда почему она приносит утешение, пусть и формальное? Безответственность способна приносить радость, и это видно повсюду. Да, но что это за радость?
Я тоже испытывал радость, немалую радость в жизни. Было время, когда я и веселился, и плакал, отдаваясь слезам и смеху настолько, насколько мог. Но и то, и другое проходило, заканчивалось, исчезало быстро, ибо не находило в моей душе никакой опоры. А после был только один, вечный вопрос: что дальше? Как постигнуть, не сходя с места, собственную глубину? Как ощутить тайну в себе и раскрыть себя, раскопать свой собственный прииск? Инструмент сознания мой мозг, он фокусирует мое внимание, в нём действует моя воля, но способны ли они раскрыть меня, изучить и прочувствовать меня до глубины органов, клеток и движений жизни?
Я полюбил медицину и изучал анатомию и физиологию, пытаясь увидеть в них намёк на ответы к моим вопросам. Как художник, я искал единство и гармонию их проявлений. Безусловно, я многое увидел, но то были явления механики. Тело работало, как механизм, это было очевидно, но я не ответил на главный вопрос: каким образом разрывать круги ошибок, неточностей и неправильных спиралей, вшитых в тебя, но не в тело, за годы твоих нелепых движений, годы, когда ты мог позволить себе больше ошибаться, не отдавая отчёта в том, что за всё рано или поздно придётся расплачиваться. И тогда, когда приходили счета и наступала расплата, ты не понимал: где и как можно было найти то, от чего следовало оттолкнуться, дабы двигаться к себе, невзирая на все созданные тобою же препоны? Способна ли человек исправить то, что он же и наломал? Или природа ошибки, особенно развившейся, поглотит человека с головой? Есть ли необходимость исправлять то, что уже испорчено, и нужно ли это? Упавший в пропасть вверх не полетит. Но хочется сознаться в том, что сесть и сложить, а если точнее свесить руки, дело тоже малоприятное и совсем не утешительное. Тем не менее человеку остаётся только разгребать собственные завалы. Сперва нагромождать, а потом менять что-то в себе, во внешней среде, в тех движениях, которые были сделаны неточно и неправильно. Вот тогда я заключил, что в этих сложнейших коридорах, построенных на терпении, воле и усталости, на слезах и мольбах, на полном неведении о возможности выйти и продвигаться, на ужасе и внутренней истерике, и пролегает самый главный путь: путь человека к себе. И, как говорил Александр Сергеевич, «опыт сын ошибок трудных» становится единственно тем, что нам будет нужно после смерти.
Безусловно, то, что называется опытом, произрастает из исправления тяжелейших ошибок. Иногда бывает такое состояние, когда хочется чтобы просто что-то (или кто-то, или как-то) сложилось чудесным образом, чтобы это тебе взяло и разом помогло. И когда так оно и складывается, то ты неожиданно забываешь о том, что тебя оно и вывело, что тебе это и помогло, и порой снова и снова повторяешь ошибку за ошибкой.
Как же так? Как остановить себя и встать на путь, достойный ясности? Я очень часто наблюдал за тем, как люди, которые много пили спиртного, переставая пить, получали здоровье, яркость впечатлений, силу, энергию, чтобы потом, сорвавшись, втройне, а то и во много крат усерднее набрасывались на старые удовольствия, заливая очищенные коридоры своего тела новыми порциями отравы, и сгорали, дряхлея, гораздо быстрее. Вопрос один: почему? Почему они забыли то, что было когда-то, и не жили уже с воспоминанием о том, что это нельзя, получив природу очищения, исцеления и утешения? Странный это вопрос «почему». Почему они не осознавали возврата, глядя на эти пристрастия в других? Что ими двигало опять в том же, порочном, направлении? Что? Сила самомнения, что они могут со всем этим справиться? Или прилив сил и ощущение, что они отдохнули, а в это время память заставляет взбодриться, но через старое лакомство? Это часто случается, когда привычка возвращается, пусть человек и прошел очищение, вылечился, ему дали шанс. Однако пагуба возвращается, и опять всё по-старому. В чём этот заколдованный механизм возврата на круги своя? Неужели человек так и будет блуждать от одного к другому тупику, ходить по замкнутому кольцу своей, не разгаданной для него самого, природы?
Почему он не разрывает это бедовое кольцо и не выходит на новый виток? Да, такое иногда происходит, но очень редко. А что происходит с тем, кто разорвал? Он сам разорвал, или ему помогли, или нечто совершило это помимо его воли? Тогда кто его направлял в этот момент, кто дал такую возможность, кто выкинул его, катапультировал на новую орбиту, перевёл на новый виток? Он ли сам, или он только стремился к этому, делая всё для того, чтобы неведомая сила вытолкнула его из бесконечного цикла ошибок? Что надо сделать для этого, на каком этапе начинать? И понимает ли человек, что он переходит на этот этап, или это не подвластно его сознанию? Может, это происходит тогда, когда мы бесконечно слабы, устали или стремимся до последнего, изнемогая и выкладываясь, пытаясь перейти в иные пространства? Как это осуществляется? Вот в чем загадка.
Опять загадка, загадка, загадка Настоящий ребус человеческих движений, стремлений и откровений. Но именно это и наполняет нашу жизнь, делает её значимой, опытной. Может, для того, чтобы передавать этот опыт, но только кому? Опять вопрос! Кому, если каждый свой опыт набирает индивидуально? Да и зачем его передавать? Это твой опыт, и всё. Почему тогда каждый, проходя по жизни, набивает столько шишек и шрамов, хотя что такое хорошо и что такое плохо он изучал, а то и понимал ещё с детства. И тем не менее видно, что природа и пространство человека допускают такое блуждание, вечные скитания по коридорам ошибок.
Я бы не смог понять многого, если бы не ошибался, постоянно не ошибался. Сейчас я понимаю смысл того, что надо всё терпеть, терпеть и терпеть, принимать, принимать и принимать. Всё, что с нами происходит, лишь обучает нас и созидает. Это необходимо пройти, потому что это единственно верная для нас школа.
Спустя большой промежуток времени я вновь возвращаюсь к старому, но возвращаюсь иным, пытаясь высказать слова благодарности, слова нежности, слова понимания ко всем тем, кто казался мне обидным, тяжелым, ко всем распрям и сложностям. Сейчас я понимаю и очень хорошо чувствую, что всё, что случалось у меня с этими людьми тогда, приходило путями наших взаимодействий и нашей незрелости. А потому я чувствую, и сердце не позволяет мне ошибаться и обманываться, я чувствую к этим людям любовь. Наверно, сказанным мной словам сейчас никто из этих людей не поверил бы, потому что это невозможно объяснить. Но я чувствую любовь и даже могу сказать, как она проявляется: она проявляется именно в принятии этих людей, в прощении их и в желании видеть их, слышать, улыбнуться, почувствовать их, общаться и взаимодействовать с ними, несмотря на то, что происходило не лучшее для нас. Я всегда в таких случаях хотел дать шанс себе и этому человеку на мирный исход. Я всегда верил и верю до сих пор, что источник благих взаимоотношений в людях неисчерпаем, и что дóлжно искать и находить новые глубины для общения, если только захотеть и начать стремиться к этому. Я это понимал и понимаю это сейчас. Иногда бывает очень грустно, что от тебя отворачиваются, отходят, уходят, бросают по многим причинам. Даже оттого, что ты не можешь осуществить обещанных тебе самим собою желаний, чаяний, на которые кто-то в тебе рассчитывал, ты не должен отказываться и пробовать. Время проходит, но не всё возвращается на круги своя.