Сто литров с шести квадратных метров земли?!
В Латинской Америке есть поговорка: «Плохие дороги хорошие люди. Хорошие дороги всякие люди». Я бы ее несколько перефразировала: «Плохой климат хорошие люди. Хороший климат всякие люди». В плохом климате человек не выживет без поддержки других людей. А чтобы получить такую поддержку, надо быть если не хорошим, то по крайней мере приличным человеком, соблюдающим правила сообщества. Правила же должны быть направлены на выживание сообщества в целом и препятствовать доминированию интересов одного человека, или одной семьи, или одного клана. Здесь рождаются предпосылки к демократичности общественного устройства. Один человек и даже один клан не могут обеспечить устойчивое демографическое развитие популяции в условиях высокой смертности и малой плотности населения, как обычно бывает в плохом климате. Необходимо разнообразие генома, отсюда терпимость к инаковости при определенной доле солидарности внутри сообщества, которые, как правило, укоренены в культурах плохого климата.
Плодородный слой почвы, если он вообще есть, в плохом климате тонок, и сообществу приходится следить за его разумной эксплуатацией, избегая его истощения, начиная с перевыпаса скота. Скудная земля плохо, медленно восстанавливается после повреждений, отсюда внимание к экологии хозяйствования.
Плохой климат, скудная земля кидают популяции вызов, если брать терминологию А. Тойнби10, и сообществу приходится давать консолидированный ответ. Ответом в том числе может быть и самоограничение, отказ от потребления, довольствование малым малым количеством еды, одежды, предметов обихода и прочего.
Молдавские климатические условия слишком хороши для того, чтобы изначально в них были предпосылки к демократичности, солидарности, командности, терпимости и устойчивому развитию. Сложно истощить молдавскую землю, сложно разорить пищевую базу, «кормящий ландшафт» (Л. Гумилёв), и, даже если это и происходило в результате войн и прочих социальных бедствий, земля и люди быстро восстанавливались. Коллективизация вместе с засухой в 19461947 годах уничтожила каждого пятого жителя села, а уже через двадцать-тридцать лет колхозы были богаты, а плотность населения одной из самых высоких в СССР.
Молдавская земля относится к человеку как молдавская мать к единственному сыну. Никакого вызова она ему не бросает, и ответ ему давать не на что.
Крестьянин, в отличие от морехода, охотника и ремесленника, не может скрыть или хотя бы закамуфлировать свое благосостояние, свой урожай. Поле у всех на виду, в хлев можно заглянуть. Поэтому крестьянина можно обобрать почти дочиста, оставив ему и его скоту на еду и на семена, зная, что он опять посеет и опять пожнет, и опять всех прокормит.
Молдавского крестьянина можно обирать долго, очень долго, почти дочиста, молдавская земля его все равно спасет и выкормит, он не умрет с голоду, молдавская мать выкормит детей кусочками хлеба, размоченными в горячем изваре, сделанном из винограда, собранного с клочка земли у крыльца.
Дело даже не в том, что так происходит долгие века, а в том, что происходящее долгие века оставило отпечаток в культуре11. Выжгло клеймо в душе. Или нет, все-таки чуть мягче, сделало слепок. Народная культура есть слепок с жизни народа.
Проблема холода, вечная проблема культур холодного климата в Молдове тоже решалась легко. На короткую зиму крестьянам хватало обрезков виноградной лозы и кизяка, то есть засохшего навоза. Конечно, я сейчас не говорю о современном уровне потребления, когда в ванную комнату подается горячая вода. Я говорю о прошедших столетиях, когда формировались правила общественных отношений, национальный характер и ценностные системы. Хотя и сейчас в Молдове есть дома, в которых зимой живут в одной комнате и жизнь вертится вокруг печки, в которой горят обрезки лозы. Газ в Молдове дорогой. Всё по той же самой причине. Молдавский крестьянин найдет, чем ему согреться. Ему всё не до смерти.
Я думаю, что все, или почти все, войны за территорию Молдовы были войнами за право обирать молдавского крестьянина.
Плодородная территория, с развитым сельским хозяйством, на которой произрастают практически все типы культур, от льна до винограда, а сейчас еще и районированные тропические фрукты, с трудоспособным и чадолюбивым населением. Кто бы отказался от такой территории в составе своего государства или в числе своих данников? От нее никто и никогда не отказывался на протяжении ее существования, начиная с Рима, который первый подчинил эту территорию своему управлению. Может быть, не господству, но управлению, распространил свою юрисдикцию, право, налогообложение и перенаправил часть доходов этой территории в свою сторону. В принципе, что далее всегда с этой землей и народом и будет происходить в течение очень долгого времени.
Сейчас эти потоки носят, с одной стороны, совершенно явный характер, с другой часть их ушла в серую зону. В Европу, Россию и весь остальной мир утекает человеческий капитал страны. В эти же стороны утекает и львиная доля доходов оставшегося населения через потребление иностранных товаров и ресурсов. Если верить нашим респондентам, а я им верю, то туда же течет и некая часть финансовой помощи, официально получаемой страной.
«Молдаванское коренное население, как и русское, добродушно и незлобиво; в нем нет большой подвижности, способности и стремления к накоплению богатств; будучи первыми непосредственными производителями ценностей, местные жители не умеют их сберегать и обменивать»12 говорил князь Урусов, губернатор Бессарабии, в своей речи в 1903 году, двести лет спустя после того, как Молдавию описал Кантемир. «Невероятно легко обирать молдаванина: он сам идет навстречу поборам и как будто доволен, когда ему удается всучить солидную сумму аферистам, караулящим его на всех углах»13 так описывает Урусов молдаван начала XX века. «Высокие урожаи дорогих хлебов, близость портов и границы довели в Бессарабии арендную цену на землю до высоких цифр. Удобрение в мое время применялось там редко. Обыкновенно бессарабский помещик оставлял себе виноградники и небольшой кусок земли, а остальное имение сдавал в аренду, большею частью передававшему мелкие участки крестьянам, от которых сам помещик был далек, живя по городам и за границей. Показная роскошь, пользование благами городской жизни, стремление больше получить и еще больше истратить таковы были бросавшиеся в глаза черты бессарабских помещиков»14 Во второй и третьей главах своей замечательной книги Урусов подробно описывает налаженную систему поборов с евреев и молдаван полицейскими чинами. Как это перекликается с Кантемиром: «Самомнение и высокомерие являются матерью и сестрой молдаванина. Если у него есть породистая лошадь и отличное оружие, то он убежден, что нет никого превыше его, и, если ему представится случай, не откажется воевать с самим Богом»15
Молдавского крестьянина можно обирать долго Очень долго. Но даже его можно довести до голода.
Молдавская культура это культура голода на плодородной и щедрой земле. Это культура отжима всех соков земли и народа в пользу нескольких семей или, в самом лучшем случае, кланов. Это культура социального разбоя, упакованного в мягкие, респектабельные формы. Но это и культура выживания не только «через не могу», но и «через не хочу», это культура фантастической жизнестойкости в перманентно плохих социальных условиях. Это культура травы, разбивающей бетон, культура любви, продолжающейся после забвения и жизни, идущей сквозь смерть.
Цитаты к разделу16
Характер определяется не аристократами, не верхней прослойкой, как и фольклор А народ всегда был бедным. Кто страдал больше от всех этих войн? Народ. Кто страдал, например, от засухи? Народ. Потому что у правителя всегда были какие-то свои закрома. Народ формирует сознание нации, общие какие-то черты. Вот эта часть истории, которую мы прошли, когда нас имели все, кто хотел, это всё и создает. Хотя есть эта гордость. Есть воспоминание былой славы. Мы были страной, которая смогла остановить турок при Стефане Великом (ж., 45+, наука)
Султан сказал: кто даст больше, тому и отдам трон Молдовы. Тогда приходили эти фанариоты, которые менялись со скоростью света иногда, потому что приходили сюда и грабили быстро. (ж., 45+, наука)
Привычка подстраиваться. Под того, кто сильнее. На протяжении веков. Когда правили греки-фанариоты, молдавские бояре вместо того, чтобы договориться вместе сбросить чужака, они писали кляузы друг на друга, чтобы приблизиться к этому чужаку. XVIII век. (ж., 35+, СМИ)
Мы не привыкли к собственности, мы не умеем ею воспользоваться правильно и грамотно. Земли были раздарены людям, потом они их потеряли, продали. Знаете, откуда это появилось? Это стратегия выживания. Постоянно были набеги. Создавать что-то на долгие века не имело смысла: то татары заберут, то турки, то какие-то авары. Это стратегия быстрого проживания, быстрого воспроизводства, быстро воспользоваться условиями, а дальше будь что будет. Я не планирую на 20 лет вперед, только на 34 года максимум. «А потом видно будет» вот наш менталитет. Большинство этим руководствуется, даже политические элиты только до следующих выборов, а долгосрочных стратегий нет. Нет государственного мировоззрения ни на уровне граждан станы, ни на уровне элит. (м., 35+, медиа)