Жвачка упала, и фонтан пыли и песка раскидал оставшиеся секунды в тёмные углы. Секундная стрелка лениво соскользнула со своего места, так лениво, что чуть не потолстела до часовой. Но куда ей.
Ой, стрелка отвалилась, пробормотал Кира, Надо найти.
Стрелки нигде не было видно.
Закатилась, наверно, под кресло, сказал Кир и наклонился, чтобы поискать, Нету воздух без времени тяжелел, ему было очень трудно выпрямляться.
Что с тобой? спросила Кира, щурясь в поисках, как все мутно. Ай!
О ее голову стукнулась и крайне медленно от этого рассыпалась минутная стрелка. Все ее части обиженно зазвенели.
Кира схватилась за висок, ее одолела мигрень.
Ну и вид у тебя, хрипло смеялся Кир, опираясь коленями о последние секунды, которые ещё не просочились сквозь пол.
На себя посмотри, обиженно в ответ, горбатый, как дед.
Хорошо быть дедушкой, никуда не надо спешить, можно убивать время едой, или сном, или просто ничего неделанием, сказал Кир и прилёг прямо на потертый в заусенцах паркет, придавив ещё немного песочка.
Кира принялась бурдеть и трогать все руками, потому что не смогла разглядеть глазами. Наконец, она, кряхтя, села в скрипучее кресло, стянула с жидких волос банты и принялась слушать, как дребезжит часовая, самая медленная, но самая сильная, стрелка.
Грохот!
Близнецы одновременно вскочили с пола, моргая сонными глазами.
О, нет! вскричал Кира, она упала стрелка
Что вы тут натворили? посреди хаоса детской стояла старшая сестра, и спите на полу среди мусора.
Мы искали Кир потер глаза.
Близнецы не сговариваясь глянули на абсолютно нормальные часы. Парный выдох.
Опять импровизированный дартс по часам? Займитесь делом. Не убивайте время напрасно!
Через полчаса комната была в идеальном состоянии.
Близнецы стояли под часами и испытывали друг друга взглядами. Наконец, они одновременно медленно сели на корточки и заглянули под кресло. Пусто!
Это ищете? старшая сестра стояла посреди комнаты с улыбкой на лице и стрелкой в руке.
БЕЗУМИЕ
Марина Тагирова
За решёткой на жёсткой койке сидел осуждённый на пожизненный срок. Сгорбленный, седоватый человек со стершимся возрастом.
У него за неделю притупился слух, изменилось зрение полумрак стал роднее солнечного света, чувство голода когда это было? Когда вообще были чувства? Даже страха не было. Чего бояться человеку уже приговоренному, хоть и всего неделю назад?
Что-то скрипнуло.
Спроси меня, мой новый друг. Я тут же
На всё тебе придумаю ответ.
Такая вот игра.
Человек поднял голову. За прутья решётки держался да, мужчина с длинными лохматыми космами, серым нахальным лицом и порочным, хоть и мёртвым взглядом. Одет он был на манер 18-го века, но очень истрепанный и грязный. Вот, что делает с людьми тюрьма.
Ты кто? едва успел спросить осуждённый.
Я тот, кого история отвергла,
Лишь потому, что духом я поэт,
Не коммерсант и, не дай бог, учёный.
А между тем я в чувствах толк познал.
Вернее, я узнал, откуда все они берутся,
Вернее, где их нет
Так разве ж это преступление?
Заключённый дернулся, незнакомец пытался подмигнуть.
Так, преступление это или нет?
Нет.
Я знаю это. Но у тех господ
Велись какие-то дела. И все, чтобы меня
Упрятать в этот Тауэр.
Ведь я не заслужил?
Он прищурился. Глаза его мертво блеснули. Повеяло сквозняком.
Полагаю, нет
Вот именно, мой друг, ведь я поэт!
Поэтов должно возвышать на этой грязной, серой массой,
От коей я так много, тем не менее,
Полезных сведений узнал.
Они должны быть благодарны!
Так?
Длинный нос незнакомца протиснулся между прутьев. Он блестел, будто от пота.
Может быть
Это не ответ, мой друг, точнее!
Видимо, да.
Заключённый что-то ощутил внутри своего полусонного разума.
Тогда меня мог слышать каждый:
Это не ответ, мой друг, точнее!
Видимо, да.
Заключённый что-то ощутил внутри своего полусонного разума.
Тогда меня мог слышать каждый:
На площадях, и в скверах, и в салонах.
А кое-кто и лично, тэт-а-тэт,
Я был последним их услышанным певцом.
Ведь добр я.
Я отпускал их сразу после песен и объятий.
Тебе спою я тоже?
Незнакомец сотворил жуткую вопросительную гримасу, обнажив черно-бурые сточенные зубы.
Давай, пожал плечами заключённый.
В конце концов, этот псих не просочится же сквозь решётку, а другого развлечения все равно нет.
Мужчине даже не пришло в голову, что заключённые не могут одни ходить по коридору, всюду датчики движения. Хотя сейчас коридор на быстро брошенный взгляд показался ему старым.
Жила на свете девушка, она не знала, как любить.
Я предложил ей показать любовь. Она
Смеялась. Но со мною в длинный путь
По чувствам собралась.
Я пел ей песни, я играл ей сказки.
Я целовал её уста, глаза и прочее.
Я ей дарил цветы, рассветы и закаты
Она все это принимала, словно должное.
Потом сказала, глядя прямо мне в глаза,
Что не ко мне, к другому ее чувства просятся.
Гость замолк, драматично схватившись за грудь и дыша как-то влажно натужно.
Я был почти убит! Я бросился ей в ноги.
Я умолял открыть мне эти чувства.
А там уж сам я с ними разберусь
И в нужное направлю русло.
Она отпрянула, себе вцепившись в грудь,
И будто плачет. Тут-то понял я.
Она в груди запретила все чувства
(Как шлюха прячет деньги)
И держит крепче, чтобы я не отнял!
Ты думаешь, я не способен взять своё?
Вопрос прозвучал громко, сипло кость о камень. Лицо незнакомца гулко ударилось о прутья, так что дернулось все его субтильное тело.
Заключенный только и смог кивнуть.
Так, да иль нет, скорее отвечай!
Не мог ты разучиться говорить.
Да, что-то тут было явно не так, но осуждённый не мог собрать мысли в кучу. Он не мог отвести взгляда от мельтешащей серой физиономии.
Я бросился на грудь ее с словами,
Что где угодно в ней добуду чувства.
И вечно будут мне они принадлежать!
Она кричала очень громко, но не долго.
Я разорвал ей грудь, раздвинуть её ребра
И замер, лишь на миг. Сначала
Я подумал, это красное, что все залило мне и ей,
Потом на землю неохотно потекло,
И есть те чувства, что она таила. для другого.
Но я ошибся, потому что не почувствовал тепла в ответ,
Когда губами притянул немного капель.
Одни обида, злоба и досада.
Она уже их отдала, вдруг понял я.
Ведь даже в этой трепетной вещице,
Что из груди достал я,
Была лишь влага красная, чужая.
Незнакомец резко опустил голову и стукнулся макушкой о прутья, свистяще всхлипнул.
Заключённый вжался в угол.
Она лежала молча белая луна.
Я порыдал немного над своей обидой.
Потом потребовал ответа или извинения.
Готов простить был я, смягчившись после злости.
Но ей со мною не хотелось от чего-то говорить.
Она смотрела в небо безотрывно,
Как будто бы желая улететь
Тогда во мне вскипела ярость дико.
Не должно игнорировать поэта!
Я на лицо ей сыпал оплеухи,
Они звенели, отражаясь от земли.
Я бил её и проклинал все чувства. И над ней
Поклялся, что отыщу в любой другой
Прекраснейшее и светлейшее из них,
И силой заберу себе,
Чтоб пустоту души своей поломанной заполнить.
В душе должно быть чувство?
Отвечай!
К заключенному обратился яростный взгляд, горящий красноватым, серый рот шумно вбирал воздух