Какое все-таки трудолюбивое существо человек. За сто лет под контролем Марсианской обсерватории, расположенной на высоте двадцать шесть километров на склоне кратера Олимп, собрать в космосе крупные астероиды: Церера, Паллада, Гигия, Веста и многие другие в единое образование, уничтожить большинство мелких метеоритов пояса, возникших от разрушения бывшей планеты Фаэтон и при этом очистить путь от Марса до Юпитера от опасных обломков этой планеты. Это великий ТРУД.
Да. Эра освоения планет Солнечной системы и их спутников разворачивается. Человечество достигло больших успехов в ближнем космосе. Это в наших интересах и экономических, и технических! И работа продолжается. Мы учимся использовать космос для своего блага. А человек уже смотрит туда, вдаль. Его манит тройная звезда альфа Центавра, звезда Барнарда, Тау Кита, Эпсилон Эридана, Эпсилон Индейца. А теперь вот бескрайняя даль в двадцать световых лет, путь к звезде Глизе 581.
Человечество должно жить. Для этого ему необходимо осваивать все новые и новые рубежи. Иначе упадок, стагнация.
А сегодня? Сегодня я чувствую тебя, моя Аленушка, рядом. Я ощущаю тепло твоего дыхания, глубину твоих глаз, хрупкость и мягкость твоих ладоней. Сегодня мы рядом. И я надеюсь, что до последних дней мы будем рядом. Как бы далеко ни унесло нас друг от друга в пространстве Вселенной.
И снова я окунулся в воспоминания той ночи. При первых лучах рассвета ты пыталась скрыть от меня мучившие тебя мысли: «Неужели это счастье оборвется, тек же, как началось? Можно ли это изменить? Можно ли эти мгновения счастья продлить на всю жизнь?» Я читал эти мысли. Я знал ответ: нельзя. По многим причинам. Главная из них мы опоздали. Опоздали встретиться. Остановить заведенную машину при решении задач Всемирного значения нельзя. Это не тормознуть электромобиль, увидев божественный облик обожаемого существа. Решение задач Всемирного значения важнее душевного состояния человека и даже его жизни.
Состав экспедиции утвержден. Задержка по его пересмотру и подготовке нового члена экипажа уже невозможна. И с этим обстоятельством нужно смириться.
Не плачь, милая. Мы будем вместе. Мы научились общаться без слов, находясь рядом. Научимся на гигантских расстояниях.
Да, да.
А потом, у нас появилась цель. Мы должны встретиться. Мы должны дожить.
Да, да.
И мы доживем.
Наше расставание было тяжелым. Я очень боялся, что ты не выдержишь. Но ты выдержала. «Молодец, подумал я, справилась. Теперь дело за мной. Я должен буду вернуться».
Итак, я на Марсе. Вот он город на поверхности, город прозрачных колпаков. Больших и малых. Самые большие размером со стадион. Связаны между собой герметически закрытыми переходами. Это на случай метеоритного удара. Один колпак разрушится, остальные не пострадают. Дверь из одного помещения в другое открывается посетителем с помощью специального пульта.
Пассажиры, одетые в скафандры, размещаются на легкой тележке, которая на магнитной подушке плавно останавливается у входной камеры города колпаков.
Непродолжительный отдых в кафе. Меня приглашают ознакомиться с городом в недрах Марса. Время есть. Я соглашаюсь, и глубинный лифт уносит меня на сто метров вниз, туда, где расположена основная часть города. Искусственное освещение, легкий транспорт на электротяге, производственные помещения, спортивный стадион с бассейном, агротехнический комплекс с сельскохозяйственными угодьями, фермами, огромными аквариумами для выращивания рыбы.
Меня очень заинтересовало решение задачи сохранения тонуса мышц при гравитации в три раза меньшей, по сравнению с привычной земной. Высокие, расширяющиеся с высотой до диаметра в сто метров сосуды, накрытые сверху сеткой, вращаются, создавая на внутренней поверхности искусственную гравитацию. Каждый из «марсиан» должен ежедневно пробежать определенную врачом дистанцию по внутренней поверхности вращающегося сосуда, прижимаемый к этой поверхности силой инерции.
По окончании экскурсии легкий марсоход лихо подкатил меня к космодрому. Лепестки огромных стартовых площадок были раскрыты, приглашая сигарообразные ракеты к полету. Но эта технология вывода грузов на орбиту Марса уходила в прошлое. На смену технологии, представляющей собой химическую реакцию горения, открытую нашими волосатыми предками, пришла новая использование электрической энергии, получаемой атомными электростанциями.
Я вошел в здание, где меня ждал изящной формы металлический вагончик, который был уже полон путешественниками на орбитальную станцию. Вагон герметически закрылся, въехал в небольшое помещение, послышалась работа вакуумных насосов, откачивающих воздух в помещении. Затем открылся шлюз входа в вакуумную трубу магнитной дороги, которая поднималась по склону кратера Олимп на высоту двадцать шесть с половиной километров, где уже господствует космос.
Внимание, произнес командир летательного аппарата, на высоте двадцать шесть километров пятьсот метров наш аппарат приобретет первую космическую скорость. Время разгона двести пятнадцать секунд, ускорение полтора g, расстояние до выхода в космос триста пятьдесят километров.
Прошло три с половиной минуты, и пассажиры почувствовали облегчение, искусственная сила тяжести прекратилась. Наступила невесомость. Аппарат вышел на орбиту вокруг Марса со скоростью чуть более трех километров в секунду. Через час корректировки движения он пристыковался к орбитальной станции, похожей на ежа, у которого вместо игл в разные стороны торчали сигарообразные тела космолетов тактического назначения.
Знакомство с капитаном орбитальной станции, обед в благоустроенной столовой для персонала, кратковременная прогулка по обширным отсекам и вот, наконец, объявление диктора. «Гражданин Громов, ваш вылет к спутнику Юпитера Ганимед через тридцать минут. Просьба явиться на посадку в межпланетный космолет К-318».
Я нажал кнопку вызова транспорта на пульте. Небольшая тележка беззвучно подкатила ко мне и на мягкой магнитной подушке покатила к указанному месту. Мимо пролетали рабочие места исследовательского сектора с многочисленными телескопами инфракрасного, оптического, ультрафиолетового, радиодиапазонов, установки регистрации рентгеновских и гамма-излучений. Затем тележка выкатилась в царство роботов, совершенно не похожих на людей, несмотря на высокий искусственный интеллект. Эти крабовидные, длиннорукие, круглые и квадратные образования паяли, резали металл, собирали сложные конструкции двигателей космолетов. Здесь была ремонтная база, обслуживающая космический флот Марса.
Вскоре нагромождение металлических конструкций сменилось ярким искусственным освещением. Тележка несла меня по агротехническому комплексу. Справа и слева расцветала буйная растительность оранжерейного хозяйства. Далее животноводческий комплекс с искусственной гравитацией в виде вращающегося цилиндра с внушающим уважение радиусом Наконец, орбитальный космодром.
Я вошел в космолет, поприветствовал немногочисленных пассажиров и устроился в отведенное мне раздвижное кресло. Среди пассажиров оказалась группа детей, возвращающихся на свою родину спутники Юпитера Ганимед и Европу после увлекательной экскурсии по родине человечества Земле. Я заметил некоторое оживление в среде ребят, шушуканье, и вслед за этим десять пар глаз с любопытством уставились на меня. Один из ребят, самый шустрый, не выдержал и спросил:
Вы Андрей Громов?
Да, Громов.
Мы вашу голограмму видели в планетарии. А наши родители строили ваш корабль. А вы действительно улетаете на всю жизнь?
Да, улетаю. Но надеюсь вернуться.
А вы нам расскажете у нас дома о вашем путешествии?
Если будет время, расскажу.
В этот момент раздался голос командира космолета.
Внимание! Командир и экипаж приветствуют вас на борту космолета К-318. Цель полета спутник Юпитера Ганимед. Ускорение 0,5 g, разгон десять часов, полет по инерции со скоростью сто восемьдесят километров в секунду. Расстояние до цели шестьсот миллионов километров, время в полете сорок земных суток.
Глядя в иллюминатор, я наблюдал, как уходит, становится все меньше и меньше эта, теперь уже с футбольный мяч, планета, названная красной благодаря большому количеству окислов железа на ее поверхности. И опять я задумался: «Мог ли я поступить иначе? Отказаться в последний момент, в день вылета от участия в экспедиции? Нет. Я нарушил бы ритм работы огромного коллектива. Поиск и подготовка нового командира заняла бы много времени. Следующее положение планет Марса и Юпитера, соответствующее минимальному расстоянию между ними, будет только через два года. Программа межзвездного полета кардинально нарушится. Нет. Личные интересы в таких случаях должны уходить на второй план».