Я подняла на нее взгляд и нахмурилась.
Да что ж ты так кривишься? Она просто сказала, что ты выросла, подбодрил меня показавшийся из рабочего помещения пожилой ямаец.
Она у нас очень чувствительная, Питер, бабушка отмахнулась от меня. Так, давай я возьму хлеб не этот, а вот тот большой. Нет, нет, самый большой. И еще один белый, одну булочку и масенький кексик для мужа, пусть хоть улыбнется, а то кислый совсем.
Женщина подала мне гигантский коричневый пакет с выпечкой и расплылась в улыбке.
Уж ты помогай бабуле, она-то не вечная.
Что ж Сьюзи во все лезет-то? спросила меня бабушка сдавленным шепотом, когда мы вышли из пекарни. Иногда ямайцы чересчур уж фамильярничают.
* * *Воспоминания подтвердили, что я ничего не путаю, так что я собралась с мыслями и подошла к рыбной лавке напротив.
Извините, обратилась я к продавцу рыбы, швырявшему осьминогов из аквариума в корыто. Там напротив когда-то ведь была пекарня? я указала на бургерную и ее сиявшую над лавками и магазинами неоновую вывеску. Я заметила, что на дверях многих из них висят таблички «ЗАКРЫТО» или «МЫ ПЕРЕЕХАЛИ».
Продавец не отвечал.
Темно-зеленый фасад, хлеб в витрине? Не помню, как называлась, продолжала я, стараясь во время разговора о любимой еде не смотреть на осьминожью возню.
Закрылись, ответил, наконец, рыботорговец, ставя корыто на прилавок. Аренду не потянули, продолжал он на корявом английском. А потом эти явились, указал он на бургерную.
Как? воскликнула я? Сколько же стоит аренда?
Как можно было настолько задрать цену, что люди, которых вынудили осесть именно в Брикстоне, которые устраивались здесь, создавали свою общину, в итоге сдались и уступили свое место корпоративным бургерным?
Он пожал плечами и ушел, хлюпая резиновыми сапогами по мокрому полу.
* * *Квини:
Том, ты сегодня будешь дома? Дай знать
Я стояла на автобусной остановке, и у меня опять начинал болеть живот. Я снова скрючилась, сделала глубокий вдох, а когда выпрямилась, передо мной остановился черный BMW, и доносившиеся из него басы выстукивали ритм и во мне. Окно со стороны пассажирского сиденья открылось, и из него вырвался ароматный дым. Я сделала шаг назад.
Эй, жопастик! послышался знакомый смех.
Это был мой старинный сосед, Ади, невысокий и красивый пакистанец с такими идеальными усами и бородой, будто их подстригали лазером.
Как поживает твоя жопка с тех пор, как ты от нас уехала? Уже ждет меня? он снова рассмеялся.
Ади! Прекрати! сказала я, смущаясь и подходя к машине. Тебя люди услышат!
Ровно с той минуты, как я поселилась в доме отца, Ади не мог от меня отцепиться он не давал мне проходу и до его пышной индийской свадьбы с девушкой, с которой он встречался восемь лет, и после нее. Каждый раз при встрече он как бы невзначай заводил бесконечные разговоры о том, что черные женщины запретный плод для мужчин-мусульман, но в основном его болтовня вертелась вокруг больших черных задниц.
Может, тебя подвезти? он улыбнулся. Только если тебя тошнить не будет. Я видел, как ты там сгибалась.
Спасибо, не стоит, сказала я, поднимая вверх большие пальцы.
Давай садись в машину, за мной там автобус, он потянулся со своего сидения и открыл пассажирскую дверь.
Я открыла рот, чтобы снова отказаться, но от острой боли у меня подкосились ноги. Я влезла в BMW.
Аккуратнее с обивкой! сказал он громче, чем когда-либо. Я на заказ сиденья делал.
Не успела я закрыть дверь, как Ади рванул с места на такой скорости, будто я сидела в центрифуге для тренировки космонавтов.
Дай-ка пристегнусь, сказала я, неуклюже дотягиваясь до ремня безопасности.
Со мной тебе ничего не грозит, он опять улыбнулся и положил руку мне на бедро. Блеснуло толстое серебряное обручальное кольцо.
Ади, сказала я, убирая ее. Обе руки на руль.
Так вот, о чем же я говорил-то, начал он. Эта жопка уже ждет меня? Она вроде стала побольше.
Она того же размера, Ади.
Зачем я села в машину? Лучше бы я просто скончалась на автобусной остановке.
В кармане зажужжал телефон. Я достала его, прочла сообщение от Тома, и у меня упало сердце.
Том:
Только увидел сообщение. Сегодня не вернусь.
Я могу изменить твою жизнь, Квини, Ади снова положил руку мне на бедро. Представь: такая, как ты, и такой, как я. Отвечаю, у тебя никогда не было настолько классного секса.
Руку я не убирала.
* * *Ади довез меня до дома и унесся, взвизгнув шинами, а я стояла перед дверью с ключом в руке, надеясь, что Том передумал и ждет меня внутри. Его не было.
Снова холодная квартира. Я забралась в постель и попыталась поплакать, чтобы стало легче, но это не помогло. Никак. Звонила Чески. Я сбросила звонок. Позвонила и Мэгги, но я знала она скажет, что ответ мне даст Иисус, так что тоже сбросила. Теперь звонила бабушка, а ее звонки сбрасывать нельзя, так что я ответила.
Привет, бабушка, прокрякала я.
Что случилось? она всегда знала, что что-то случилось.
Ничего.
Ты знаешь, я всегда в курсе, когда что-то случается, Квини, проворчала она, и пришлось сказать, что у меня голова болит.
Ничего у тебя не болит. У нас не болит голова. Это тот белый парень, да?
Не говори так!
Так он белый или нет? Слушай, если тебе грустно, надо постараться не грустить. Если бы я позволила себе погрузиться в печаль, когда мне было четырнадцать и я забеременела Мэгги, куда бы меня это завело? все бабушкины решения упирались в карибскую систему ценностей, которая обязывает меня согласиться с тем, что все мои проблемы пустяки.
Я знаю, но тогда было другое время.
А ты уж у нас считаешь, что трудности зависят от времени? она всегда начинает говорить на патуа[2], когда гордится собственными добродетелями.
Я снова заснула на диване, на этот раз с прижатой к животу грелкой, и проснулась от звука льющейся воды. Я заставила себя встать и потащилась в ванную, включая везде свет по мере продвижения по темной квартире.
Том сидел на краю ванны спиной ко мне и пробовал рукой воду. Он закрыл холодный кран и встал, а потом увидел меня и слегка вздрогнул.
Я думал, ты спишь, тихо сказал он. Испугала меня.
Прости. Я думала, ты сегодня не приедешь.
Допоздна задержался на работе и опоздал на последний поезд домой, Том протиснулся мимо меня. Надо немного горячей воды добавить.
Но твой дом здесь, сказала я ему.
Он не ответил.
Я начала раздеваться, а Том направился к двери. Моя голова застряла в вороте водолазки, открывая обзору мой некогда белый, а теперь уже почти бесцветный, лифчик и извивающееся туловище.
Ты точно уверен, что хочешь от всего этого отдохнуть? я вымученно рассмеялась, и ткань приглушила мой голос. Освободилась я как раз в тот момент, когда он закатил глаза и отвернулся.
Вижу, ты собрала вещи, я безошибочно узнала эмоциональную дрожь в голосе Тома. Когда уезжаешь? он прокашлялся.
Можно я останусь до конца недели? спросила я, забираясь в ванну и выключая горячую воду. Мы бы так провели вместе еще несколько дней.
Том покачал головой.
Мне не нравится эта идея, Квини, он опустил крышку унитаза и сел сверху, отвернувшись от меня. Я завтра снова поеду к маме и папе.
Когда же мы поговорим? спросила я упавшим голосом.
Не знаю, Квини, ответил он, обхватывая ладонями голову.
Я хлопнула рукой по воде.
Господи, ну почему ты так себя ведешь?
Почему я так себя веду? сказал он наконец в полный голос. Последние несколько месяцев были кошмаром. Я все еще пытаюсь забыть то дерьмо, которое ты устроила на дне рождения моей мамы это как минимум. Но Квини, ты постоянно, с самого начала отказывалась со мной разговаривать, все время, что мы были вместе!
У меня перехватило дыхание. Я не знала, что он все воспринимает именно так, и уж точно не ожидала, что он в этом признается.
Ты никогда не рассказываешь, что не так, продолжал он. Никогда! Ты закрываешься, ты плачешь, запираешься в ванной, а я сижу на полу под дверью и твержу тебе, что со мной можно поговорить, если хочешь, но ты отмалчиваешься. Ты почти все время отталкиваешь меня.
Но это мои заскоки!
У нас у всех есть заскоки, Квини! крикнул Том. И я пытался жить с твоими, я честно пытался!
Том, ответила я тихо. Каким бы говном я ни была, ты всегда прощал меня.
Да, прощал, он уставился на свои ноги. Но не уверен, что смогу так дальше.
Той ночью мы спали в одной постели, и я прижималась к спине Тома. Проснувшись на рассвете, я обнаружила, что он уже ушел. На столике стояла чашка остывшего чая, и с нее на меня жестоко смотрела буква «К».
Глава 2
Я не столько помогала с переноской вещей, сколько смотрела, как Ли с работы и Эрдли, друг моей семьи и самый миниатюрный в мире грузчик, таскают в мой новый дом сотни коробок и пакетов из IKEA, набитых книгами, одеждой и всякими безделушками.