Ограбили, пролепетал он. Как есть ограбили! Второй раз за день. Стой, гаденыш!
Но стайка карманников уже прыснула во все стороны, поди догадайся, кто улепетывает с кошельком.
«Ладно, пусть их!» думал банкир на ходу, поскольку бежать уже не было сил. «Снявши голову, о волосах не рыдают. Что там, в карманах было-то, рублей пятнадцать от силы. Бомбист же, подлец, унес почти двенадцать тысяч! Причем бумажными деньгами. Золотом и серебром лежало в кассе еще тысяч шесть, но он не позарился. Понятно, чтобы тяжести не таскать там выходило не меньше полпуда! Сразу видно, с образованием грабитель. Крестьяне и работяги с фабрик, те в ассигнации не верят. Монету подавай, хоть мелкую, а чтоб звенела!»
Он остановился, задохнувшись от быстрой ходьбы и шальной мысли.
«Кстати Никто пока не знает, что грабитель оставил кучу денег. Может поживиться, за его счет? Прикарманить остаточек?»
Шубин покачал головой и снова пустился в погоню.
«Нет, вздор! Это же с кассиром придется делиться. Иначе выдаст, мелкий гнус! Но если пополам забрать, все равно по три тысячи выйдет на брата. Стоит рискнуть? Заманчиво»
Он сбился с шага, задышал быстро и судорожно, словно вот-вот свалится замертво.
«Нет, пустое. В сберегательной кассе уже вовсю протокол составляют, а значит никак не можно украсть. То есть, можно, конечно, но придется еще на долю квартального отложить, да городовым отсыпать. Не так много в итоге достанется, чтоб на каторгу за это идти. Да и со службы попрут непременно».
Финансист припустил вслед за Кашкиным, который уже сворачивал за угол.
«Хотя, скорее всего и так попрут, деньги ведь собирались на укрепление флота по личному указу императора. Сгорел, сгорел Шубин!»
Иван Лукич, отвлек его от мыслей полицейский, это что же получается? Грабителя я, хоть и мельком, но разглядел. Одежда у него как у посетителей ресторана на Охотном ряду или оперы какой. По походке, по осанке, по всему выходит, что благородных кровей. С чего же на грабеж сподобился? Налетчики-то обычно костюмчик носят неброский, серенький. А этот в цилиндре, его ж за версту видно! И на кой ляд солидному господину по скользкой дорожке идти?!
Много ты понимаешь! огрызнулся Шубин. Среди солидных господ встречается больше ворья, чем промеж босяков на Хитровке. Прибавь шагу, увалень!
Они приближались к Кокоревскому саду. Сто лет назад его разбил на холме какой-то подзабытый князь, чтобы в гордом одиночестве любоваться видом на Кремль. Потом по его завещанию здесь устроили пансион для отпрысков дворянских фамилий. А недавно имение выкупил купец Кокорев, открыл тут гостиницу и пускает в сад всех желающих. «А как сделаешь что-то для людей, тут и конец всему!» подумал директор сберкассы. «Уже и лестница на холм обветшала, и каменные ступени трещинами пошли, рассыпаются под ногой. Зато все эти новоявленные социалисты рады радешеньки: всегда было только для дворян, а теперь всякий может зайти и нагадить. Обязательно нагадить, именно потому, что не дворяне, а варвары. Вот сначала садик, потом и вся империя падет под их грубым напором. Ох, беда, беда. Может и вправду взять оставшиеся деньги и сегодня же бежать в Женеву? Пока не поздно»
Вот он! Попался! прокричал городовой, опередивший задыхающегося Шубина на семь ступенек.
Когда финансист поднялся на верхнюю площадку, глазам его открылось невероятное зрелище. Возле цветочной клумбы сидел грабитель. Привалился спиной к подножию каменной чаши, цилиндр откатился на пару шагов, но он этого не замечал. Отрешенно смотрел на жестяную коробку, которую держал на коленях. Куда подевался былой апломб, с которым этот тип вошел в сберкассу? Сейчас он больше всего напоминал человека, сбитого резво скачущей лошадью. Бандит даже не поднял на них глаза, все смотрел на бомбу и шептал себе под нос:
Обманули Они меня обманули.
Но самое странное, а для Шубина это оказалось еще и самым страшным, свертка с деньгами нигде не было.
III
К вечеру снова обрушилась непогода. Дождь в одно мгновение смыл солнце за горизонт, только что высушенные бульвары и подворотни утонули в серой слякоти. А вслед за ними зябко задрожали парки и сады, включая Кокоревский, где дежурили Кашкин и два его сослуживца.
Вот ты, Мартын, ноешь и ноешь. Зачем, дескать, мы тут кулючим А нам доверена охрана места про-из-шествия, героя дневного задержания поначалу хотели представить к награде, но когда узнали, что он проспал момент ограбления и денег потом не нашел Сослали в ночной караул, и это Кашкин еще легко отделался. Завтра ждут следователя из Петербурга. Особо важного! По телеграфу в Охранное отделение сообщили про бомбу, а оттуда ответ пришел: стеречь пуще глаза места про-из-шествия и задерживать любого, кто ночью сунется. Для выяснения, значится.
Так-то оно так, но лучше бы нам дежурить в сберкассе, Мартын, невысокий юнец с заячьей губой, кутался в черный клеенчатый плащ с капюшоном. Под крышей. В тепле и сухе.
Третий полицейский, Евсей, краснорожий крепыш из бывших крепостных, курил дрянную махорку, прикрывая самокрутку ладонями от дождя и ветра.
А что же, непременно нужно ждать шишку из столицы? покашливая, спросил он. Нешто сами не справимся?
Хрен знает, пожал плечами Кашкин, может справимся, а может и нет. Но раз в деле замешаны бомбисты, значит оно сразу какое?
Известно какое. Политическое.
О! А значит, без особого следователя никак нельзя!
Городовым полагалось патрулировать сад, обходить его по периметру каждые полчаса, а в остальное время контролировать лестницу, смотровую площадку и зону отдыха. Но в этом углу, где сплелись кроны больших деревьев, было тихо и почти не капало. Потому все трое тут и стояли. А выйдешь из укрытия, пиши пропало! Промокнешь насквозь, да еще и за шиворот натечет
Ты признавайся, как с бомбой справился! Евсей толкнул приятеля в плечо, нарочно, чтобы тот охнул.
Историю эту Кашкин пересказывал уже трижды, но с каждым заходом она обрастала новыми, уже совершенно фантазийными деталями, поэтому слушать не надоедало.
Ну как Открыл я, значится, жестянку. Надо же посмотреть, вдруг там бомбы никакой и нет. А она есть. На первый взгляд, как холодец из свиных мослов. На самом донышке склянка тоненькая и к ней две гайки привязаны. Чуть встряхнешь, стекло лопнет и этот студень взорвется. Погибнем все неминуемо! Помощи ждать неоткуда. Грабитель в полной прострации от страха. Директор ограбленный за сердце хватается, блеет что-то про деньги. Взял я жестянку эту и понес тихонечко, шаг за шагом Смотрю вокруг бабы, дети. А мне как назло чихнуть захотелось. Свербит, что у девицы на выданье. А как тут чихнешь, ежели от любого сотрясения эта зараза взорвется.
Ну?
Вот тебе и ну! Полверсты тащил, в любую минуту жизнью рисковал тут городовой закатил глаза к небу, хотя в темноте это смотрелось не слишком эффектно.
На самом деле все было не совсем так бомба по-прежнему висела на шее у грабителя, а Кашкин его лишь конвоировал, чтобы не сбежал. Но если человек врет часто и нагло, то и сам в какой-то момент начинает верить в собственные россказни.
Пришел на набережную, вижу лодок нет, пустая Яуза. Размахнулся и кинул бомбу на середину реки. Она чуток побулькала и взорвалась под водой. Такая волна поднялась, меня на берегу с головой накрыло. Насквозь промок, хотите пощупайте.
Ливень же, затянулся самокруткой Евсей. Все мокрые.
Не скажите. Меня промочило до исподнего!
Может ты от страха исподнее-то промочил, хохотнул Мартын. А нам щупать предлагаешь
Помолчали. Кашкин насупился, вроде как от обиды, но остальные понимали, что это только поза и вот-вот последует продолжение. Оно и последовало.
Коробка-то два пуда весила, заговорил городовой, потирая шею. И ещё толстенная цепь на ней. Пока дотащил, плечо себе вывихнул.
Два? Ты же всего час назад говорил, что пуд, срезал болтуна Евсей.
А хоть бы и пуд, не смутился тот. Все одно тяжелая.
Как же ее грабитель на шее таскал и вообще не сутулился?
Ты еще определись, куда бомбу кинул, уточнил Мартын. То говорил, в Москву-реку, а теперь, выходит, в Яузу?
А эта Мы до Устьинского моста дошли. Там же стрелка, две реки сливаются. Обшибся в прошлый раз, братцы.
Просто враль ты, стыда не ведающий, без всякого осуждения приговорил Евсей, затягивая новую самокрутку. А мне знакомец сказывал давеча, что пока ты тащил бомбу, на набережную успели прискакать два сапера из артиллерийского батальона. За ними послали, как только кассир тревогу поднял. Аль нет?
Подумаешь, саперы
Они-то бомбу открыли. Со всеми осторожностями, чтоб не рванула. А ты отбежал подальше, рухнул на колени, рыдал, молился.
Молился. А чего же плохого-то в молитве?
Перетрухнул ты неслабо, выходит, а взрывчатка оказалась фальшивой.
Как? ахнул Мартын.
Так, хитро прищурился Евсей. Наш герой не случайно холодец поминал. Им коробку и наполнили, издали похоже на гремучий студень, но армейские понюхали и зараз уяснили, что это не бомба вовсе, а шутиха. Опасности никакой! Поэтому ни в сберкассе, ни в саду, ни в реке ничего бы не чебурахнуло.