Получит долю заткнётся! буркнул Хрипатый и поднял вторую сумку. «Наверное, взяли лавку», успел я подумать и тут же «полетел» до ближайшего угла, где перевёл дух и повернул назад. Бежать до лейтенанта уже не имело смысла, а коли так, место моё возле мильтонов: лучше смерть, но смерть со славой, чем бесславных дней позор.
Бармалеи возвращались с тяжёлыми сумками, я трусил налегке, поэтому успел к калитке, когда архаровцы стукнули в тёмное окно и взошли на крыльцо. Я достал зажигалку и, держа её наизготовку, как настоящий пистолет, замер у дощатой дверцы. Ждать долго не пришлось. Ждать вообще не пришлось. В окошке вспыхнул свет, жахнул выстрел, зазвенело разбитое стекло, а после второго выстрела один из налётчиков выскочил наружу и помчался ко мне. Я «стрелял» в упор. Беззвучная вспышка фонарика, спрятанного в стволе, ошеломила его. Резаный, а это был он, брякнулся в грязь лицом, решив, что пуля не миновала брюха. Я прыгнул ему на спину, угодив каблуками ниже лопаток. Тело вроде как раздалось подо мной, выдавив жабье «ква-а-а-а-ах». Подоспевший старшина защёлкнул наручники. Хрипатому они не понадобились. Рядовой Петя прострелил ему бедро да сам же и оказал первую помощь. Он помог и Ляхову. Рука у сержанта висела плетью. Резаный оказался проворнее, первым пальнув из «вальтера». Угодил в плечо и рванул за дверь, но, как сказал рядовой Осипов: «Недолго барахталась старушка в злодейских опытных руках!» В моих то есть. Они меня хвалили, а я цвёл, я гордился собой и радовался, как Буратино, вдруг победивший Карабаса Барабаса в личном поединке.
Первым ушёл Осипов. Вернулся с грузовиком. Погрузились и через час или два с начала «кампании» прибыли в отделение. Нас встретил полковник из городского управления, «лучший друг Резаного», которого лейтенант Филимонов, уверенный в своих орлах, вызвонил заранее. Тут же был и майор, начальник отделения. Этот ходил гоголем и сразу потребовал у старшины вещдоки.
Кротов выложил на стол бумажник и «вальтер». Я снял с Резаного часы и положил рядом. Бандитов заперли в капэзэ. Полковник задержался до прибытия «воронка» из управления. Ему хотелось забрать с собой «лучшего друга». Это, кажется, устраивало здешних мильтонов.
Пиши, Гараев, сочинение на тему своих ночных похождений. Подробно пиши, сказал он, изучая мои документы. Особо отметь заслугу лейтенанта Филимонова по части оперативности принятия решений, а также и своих «товарищей по оружию». Ты, как-никак, участник задержания, а они проявили завидную расторопность в ПОИСКЕ опасных преступников. Ты понял меня?
Понял, как не понять.
Рыбак, значит? спросил полковник спустя некоторое время. А почему к нам? Или у мурманчан хуже ловится? Кстати, а штемпелёк в паспорте почему-то московский, да и в военном билете тот же казус.
Я по «трудовой» из Мурманска, а так из Москвы. Учился в художественном институте. Прошлым летом от Морагентства ходил в северный перегон, вот и решил вернуться на моря. Флот у вас новый, ну и жилье, говорят, строят Квартиры
Видали молодца! Лейтенант аж вскочил. Действительно художник! Думает, здесь только тем и занимаются, что раздают метражи всяким приезжим раздолбаям!
Полковник покосился на него и вздохнул.
К сожалению, в городе нехватка жилья даже для заслуженных кадров, вроде как пожаловался он. Вот и Филимонов Удели в писульке особое внимание лейтенанту до сих пор безлошадник. Авось капля мёду поможет мужику.
Душа пела! Все вернулось на круги своя: куртка на плечи, бумажник в карман, часы на руку, и я не жалел елея, мёда и патоки, сахара и халвы. Что мне подсказка? Я и сам с усам.
Когда судьбоносный документ завизировал высокий чин, который почти сразу и уехал, конвоируя своей «Победой» мрачный «воронок» с Резаным и Хрипатым, лейтенант Филимонов принялся за изучение состряпанной мной бумаги. Розовый сироп и жидкие сопли, склеившие скупые факты ночной операции в героические портреты самого Филимонова и его подчинённых, произвели на него должное впечатление. Если часами раньше, когда я возник перед ним, он смотрел на меня, как солдат на вошь, то теперь я в его глазах принял очертания мессии, попавшего в райотдел не иначе как по прямому указанию Всевышнего.
Несмотря на беспокойную ночь, спать не хотелось. Сказывались возбуждение и эйфория: снова при своих козырях? Это и рождало бессонницу, вполне уместную в дневное время.
День, впрочем, только начинался. Утреннее солнышко косо освещало проспект и старшину Кротова, который манил меня из двери отделения к себе, на трамвайную остановку, самыми дружелюбными, но не лишёнными известного смысла жестами. Я подошёл к нему, и он тотчас облёк мимику в словесную форму.
С тебя, Гараев если по совести, полагается магарыч, подмигнул старшина и расцвёл самой жизнерадостной улыбкой из обширного набора ей подобных. Как, потерпевший?
Я знал, что он пытался выцыганить у лейтенанта «долю» из вещдоков, но получил твёрдый отказ, поэтому понял его состояние жаждущего и страждущего.
Есть желание? Я тоже расцвёл и тоже подмигнул. Ну, если по совести
А разве не по совести? удивился он. Мне вот по кумполу врезали! Он снял фуражку и предъявил для обозрения гладкую тыкву, украшенную старым шрамом и свежей шишкой.
Я же чувствую, что без примочки не рассосётся.
Солнце светило ласково, день, казалось, обещал мир и покой на веки вечные. Я был настроен «по совести» и «по-боевому».
Примочку организовать недолго Я помедлил, ибо, уподобясь зощенковскому персонажу, затаил в душе некоторое хамство. Вы, конечно, крепко выручили меня этой ночью. Можно сказать, спасли, но если выручите ещё раз Может, у вас есть на примете хозяева, которые взяли бы меня на квартиру?
Старшина напялил фуражку и сдвинул брови, изображая трудный мыслительный процесс. Приляпать бы ему бородку и вылитый Ильич, прозревающий светлое будущее страны Советов.
Есть такой хозяин! вымолвил он наконец. У него и вмажем, стало быть. Заодно и обсудим твоё дельце, а там, надеюсь, и договоримся. Мужик крутой, всё может быть, но Ладно, судить да рядить будем потом, а сейчас ноги в руки! Тебя, значит, Михаилом кличут? А меня Сидором Никаноровичем.
А крутого мужика? спросил я на всякий случай.
Крутого пробормотал старшина и почему-то вздохнул да и призадумался снова. Ладно, рыбак-художник, махнул он рукой, не от меня узнаешь, так другие доложат о моём суседе. К тому же тебе решать если даст Дмитрий Васильич согласие на твоё у него прожитье квартировать или нет. Значит, так Фамилие его Липунов. Генерал-майор энкавэдэ в отставке. С довоенных лет был начальником лагеря где-то на севере. Лютовал, говорят, крепко. Он и сейчас ненавидит всё живое, ежели оно на двух ногах. Уволен на пенсию с почётом. С правом ношения формы, которую не носит. Предпочитает ей нижнюю бязевую рубаху и кальсоны. Что ещё? Жена и дочь работают ночными сторожами при универмаге, держат целое стадо коров, штук восемь-девять. Молоком торгуют и стиркой подрабатывают. Офицерам стирают. Рядом часть стоит летуны. У Васильича тоже офицер проживает. Молоденький такой лейтенантик. В пристрое ютится. Сейчас он в командировке, так что, думаю, свято место пусто не будет, а? Старику постоянно деньга нужна на пропой, по-чёрному зашибает, а постоялец убыл на несколько месяцев. Твоя валюта Васильичу в самый раз!
От пространной речи на лбу старшины выступила испарина. Я тоже смахнул со своего что-то похожее, но, естественно, по другой причине.
Сидор Никанорович, а он меня не пришибёт случаем?
А к кому он побежит, когда приспичит опохмелиться? подвигал морщинами старшина. С покойника не поживишься!
Ладно, была не была! решился я наконец. Пошли к твоему вурдалаку. На бесптичье и жопа соловей.
Старшина Кротов заржал, после чего бодрым шагом направился к магазину.
Конечно, можно было бы походить по городу и самому поискать более приемлемый угол. Но сколько это может продолжаться? Искать квартиру в чужом городе всё равно что иголку в стоге сена. А мне хотелось поскорее воткнуться в какую-либо контору. Без прописки не примут. И не всякий хозяин решится по-настоящему оприходовать у себя незнакомого человека. А этот алкаш, казалось мне, вполне мог бы пойти на такой шаг из-за потребности в водяре.
Что будем брать? спросил я у прилавка. Генерал-майор, поди, коньяк употребляет?
Дмитрий Васильич и одеколоном не побрезгает, ухмыльнулся старшина. А когда у него душа горит, а нутро полыхает, согласится на керосин, а лучше на денатурат. Бери «сучок», Миша, в самый раз будет для знакомства.
Я так и поступил, хотя уже не испытывал желания встретиться с человеком, который, на мой взгляд, был ничем не лучше ночных бармалеев. Однако водка куплена Рубикон перейден, и, значит, за Волгой для меня земли нет: надо использовать до конца данность, предложенную старшиной.