Максим со злостью посмотрел на меня.
Пф, фыркнул он. Делай, что хочешь. Но помни: это приведёт тебя лишь к смерти. На них, кивнул он на меня, рассчитывать не стоит. Это слабые люди. Рискуй своей жизнью сам, а я лично рисковать не собираюсь. Максим договорил и ушёл. Но я заметил в его голосе какой-то еле заметный страх. Хотя, может мне просто показалось.
Видимо, ты слышал наш разговор Павлов немного замялся. Но я не понял из-за чего. Он ведь всё правильно сказал.
Забей на него, сказал я. Он вечно всем недоволен.
Ладно Павлов сразу собрался. Пойдём.
Павлов пропустил меня, я вышел в коридор и он закрыл дверь.
Давай повторим правила.
Держаться позади тебя и идти только если ты позовёшь, начал я и замялся, собираясь с мыслями: Если что восставшим уничтожать головы Только это их убьёт.
Да, кивнул Павлов.
Держаться от крикунов позади и обходить их как можно больше.
Ну, в общем-то, верно.
Тогда мы идём? спросил я, подходя к двери нашего крыла.
Да. Идём, кивнул Павлов, открыл дверь и нырнул на лестничную клетку.
Мы вышли из подъезда и пошли вдоль дома. Павлов внимательно смотрел по сторонам всё было чисто. Как будто все восставшие куда-то исчезли.
"Куда мы идём? Я думал, мы пойдём по домам, как и раньше. Если я правильно помню там дальше садик только. Может Павлов хочет что-то показать? " думал я на ходу.
Шли мы недолго. Мы шли в тот садик, о котором я подумал.
Ещё подходя, меня оттолкнул вид этого здания: серое, пустое, мёртвое. Поначалу оно казалось обычным, как будто в выходной день. Но потом всё больше были видны черты опустошения и заброшенности: разбитое окно на втором этаже, какая-то грязь на стенах, полуоткрытые калитки на входе во внутренний двор, которые качались, поскрипывая, на ветру.
Я вспомнил слова Павлова о том, что казалось, будто прошёл целый месяц с начала этого апокалипсиса.
Вид заброшенности придавал этим, когда-то весёлым и светлым местам, несвойственную мрачность. Мне стало жутко от этого, и я ближе подошёл к Павлову.
Павлов, мы идём в этот садик? спросил я.
Павлов кивнул.
А зачем? у меня немного подкашивались ноги, и неприятный холодок шёл по телу.
Я хочу связаться с командованием я же уже отвечал, сказал Павлов.
Я понимаю, но как? Почему оттуда?
Я не могу сказать.
Военная тайна?
Вроде того.
Мы подошли к самым дверям. Павлов заглянул внутрь, но не зашёл.
Разве это так важно? Ты посмотри вокруг разве остался смысл от этих секретов? при этих словах я повёл рукой в сторону, захватывая землю.
Павлов держал руку на входной ручке.
Это имеет смысл для меня, ответил он с тяжестью. Но ладно. Тебе я отвечу, но пообещай, что никому не расскажешь.
А кому я могу рассказать? усмехнулся я.
Костя, с силой сказал Павлов.
Ладно.
В городе есть несколько секретных линий для связи. Ещё с тех времён. Ну, ты понимаешь. Раньше на месте этого садика была администрация района. Её потом, при перестройке, перенесли через улицу в новое здание.
Павлов говорил тихо, почти шёпотом.
И ты думаешь, она до сих пор работает? спросил я.
Не знаю, пожал Павлов плечами. Пока не попробуешь не узнаешь.
И он вошёл внутрь. Я вошёл следом. Внутри было так же холодно, как и на улице, и стоял тяжёлый, немного тошнотворный, запах.
Слушай начал он, медленно идя по коридору. Теперь он говорил ещё тише, чем на улице. Я заметил, как ты не ладишь с Максимом Я видел твои синяки.
Я не отвечал и почувствовал, как внутри меня что-то сжалось при этих словах.
Я, конечно, понимаю, что ты не привык просить помощи, продолжил он, но ты должен сам дать ему отпор. Понимаешь? Павлов остановился посреди коридора и внимательно посмотрел на меня.
Я несколько секунд смотрел на него, не зная как ответить.
Да выдавил я из себя. Я понимаю, что должен ему дать отпор сам, потому что в будущем защитников у меня может и не быть. А таких Максимов может быть очень много.
Да, и это тоже, быстро проговорил Павлов. Он повернулся ко мне и присел. Я ведь тоже не смогу вечно тебя защищать. Есть такие люди просто Они трусы внутри, но их высокое эго даёт им такое сильное чувство уверенности в себе, что внешне они выглядят очень сильными людьми. Однако это просто обман, попытка скрыть свою натуру труса. При любой реальной опасности, эта их маска быстро испаряется и остаётся только трусость вот тогда они "поджав хвосты" бегут, даже бросая друзей, понимаешь? И поэтому ты должен быстрее поставить его на место. Иначе можешь пострадать сам.
Я это всё знаю, но спасибо, я решил попробовать дать отпор Максиму в следующий раз.
Павлов кивнул с улыбкой, и мы пошли дальше.
Конечно, слова Павлова не были откровением, но раньше я думал, что это глупые мысли. Я просто не думал, что у него есть слабости он ведь всегда был окружён лучшими людьми, и с ним хотели дружить все, кому было так же наплевать на нравственность, как и ему самому. Таких людей я никогда не хотел понимать, потому что они просто противны. Но теперь слова Павлова помогли мне осознать, что мои мысли были не просто глупыми мечтами. Я и раньше замечал эту трусоватость, но откидывал, не придавал виду.
Войдя в садик, я увидел то, что вызвало у меня сильную тоску. Никогда бы не подумал, что увижу детский сад в таком виде На полу лежали почерневшие, разорванные игрушки. В стенах были видны следы от пуль. В проходе лежали кусочки деревянной мебели. Место было разграблено Всего неделя, и такое
М-да, видимо помимо нас в этом районе есть ещё и мародёры сказал Павлов, осматривая следы от пуль. Я уже видел пару раз такое, но подумал, что это просто следствия спешки. Или военная зачистка.
Павлов присел, поднял гильзу с пола и повертел в руках:
Пистолетная сказал он задумчиво.
Может, тогда не будем проверять это место? спросил я осторожно. Мне не хотелось здесь находиться.
Нет уж, раз пришли, то давай что-нибудь поищем, сказал Павлов, вставая с корточек и отбрасывая гильзу. Даже одеяла будут полезны через день-другой мы снова отправимся в путь, а там только один Бог знает, что будет.
Ладно, я нехотя согласился.
Мы решили вместе осмотреть здание, чтобы подолгу не задерживаться.
У этого здания был один этаж, а в нём три больших зала-комнаты (видимо здесь и играли не так давно дети), небольшой общий туалет и столовая. Всё это было на плане эвакуации, что висел у входа.
Так, а где эта твоя линия должна быть? спросил я, смотря на план. Палов был в стороне от меня.
Не знаю. Наверное, где-то у директора садика или вроде того, пожал он плечами.
Я показал Павлову этот план, и мы решили пойти по очереди в каждый зал-комнату. И в самом конце в столовую.
Первый зал был очень большим и в конце его, у самой стены, где были окна, я увидел кровати. Точнее, это раньше были кровати. Сейчас же пустые железные каркасы.
Часто по заброшкам лазил? спросил Павлов.
Никогда не любил заброшенные места, мне физически было неприятно это видеть. В голове создавался неприятный контраст.
Ну Мне они тоже не особо нравились, сказал Павлов, открывая шкафы у другой стены. Видимо, здесь уже ничего нет. Пойдём дальше.
Пошли.
В двух других залах тоже ничего не было, кроме кроватей, маленьких столов и шкафов. Кроме этого ещё висели пустые полки на тусклых стенах.
Выйдя из третьего зала, я услышал какие-то звуки из столовой. Я остановился и вслушался.
Ты чего остановился? Павлов остановился и вопросительно посмотрел на меня.
Ты не слышишь что ли? спросил я шёпотом.
Что я не слышу? Павлов тоже перешёл на шёпот.
В столовой кто-то мычал, что-то падало и шелестело.
Звуки с кухни! Там кто-то мычит. Может, ранен?
Мне вдруг стало очень страшно. Я никогда раньше не видел раненных людей. Не считая восставших.
Тебе не показалось? лицо Павлова стало серьёзным.
Нет. Я точно слышал.
Хорошо. Стой здесь, а я проверю, кивнул он и юркнул, пригнувшись, в проход.
Я не смог подавить любопытство и медленно пошёл за ним.
За проходом был большой зал, где хаотично стояли столы и повсюду разбросаны стулья. Некоторые столы были перевёрнуты, и в стене справа снова были дырки от пуль.
Павлов на корточках медленно, перебежками и пригнувшись, двигался к кухне. Когда он дошёл до коридорчика, который туда вёл, я быстро перебежал за один стол, потом за другой, чтобы посмотреть поближе.
"А вдруг ему понадобиться помощь, а меня рядом не будет? Я должен быть на подстраховке", подумал я про себя.
Добравшись до проёма, за которым были выходы к другим помещениям кухни, я, недолго думая, нырнул внутрь за Павловым.
Я осторожно, пригнувшись, стараясь не шуметь, шёл по коридору, держась за стены. В повороте слева, его не было. Здесь была мойка посуды с одной стороны и ряд больших раковин вдоль другой стены.
"Может здесь купали детей? Тарелкам же не нужны такие раковины, подумал я про себя. В посудомоечной машине моется посуда Хм, но мыть детей в столовой? И меня тоже мыли в столовой, когда я был в садике? Да нет. Бред какой-то", я пошёл дальше.