Нет, подумать только! бузил я, швыряя в котомку запасное белье и носки. Меня на ратные подвиги! Меня! Я и на коне-то плохо держусь, а мне мало того, что дают этого паскудного Бозо, так еще наверняка и копье с мечом будут совать. А я в жизни оружия в руках не держал Ну, не совсем не держал, но владею как собака палкой! Да, дела
Во дворе замка меня уже ожидала целая толпа провожающих. Мамаша утирала фиолетовые слезы кончиком платочка, Леопольд мрачно ковырялся в корзине с лепестками роз. Одна Матильда выбивалась из общего настроя: хохотала, как сумасшедшая. И все из-за доспехов! Я же не успел глазом моргнуть, как огромная куча железа была напялена на меня расторопными слугами. Для этих доспехов идеально подошел бы здоровяк Причард, но он даже в своей обычной одежде качался из стороны в сторону, к тому же оруженосцам доспехи не полагались. Я же болтался в грохочущем рыцарском одеянии, как пестик в колоколе. К тому же проклятый шлем все время съезжал на плечи. Кое-как справившись с этим неудобством, я торжественно принял из рук матушки отцовский меч и чуть не надорвался. Зато упал. Проклятая стальная дубина весила не меньше всего этого рыцарского барахла. Ко всем неприятностям надо прибавить и солнце, которое нещадно накалило доспехи. Даже слуги, которые меня поддерживали, получили ожоги различной степени тяжести. А когда сзади неслышно подошел Бозо и оглушительно заржал мне в ухо, Матильда перестала хохотать и заикала от смеха.
Хватит ржать, прогудел я из шлема.
Прости-ик! Не могу удер-ик! -жаться! Тильда вытерла глаза и протянула мне какую-то бутылочку.
О, нет! Только не это! я застонал и притворился слепым и глухим.
На, бери, настаивала сестра. Это же панацея от всех болезней!
Да, о маниакальном увлечении Матильдой облепихой по всему Фарамору ходили легенды. Сотни раз из уст в уста передавалось предание о том, как Матильда, переодевшись старухой, и нарисовав себе безобразный шрам через все лицо, сбежала из дома в поисках загадочной облепихи. Лазать по долинам и по взгорьям разрешалось лишь лекарям замка, а остальных ведунов и знахарей нещадно отстреливали из луков наши лесничие. Неизвестно как сестре удалось ускользнуть от суровой правды жизни, но вернулась она спустя месяц в изодранном плаще, с исколотыми и стертыми в кровь ногами, зато с радостной ухмылкой на лице и веткой облепихи в лапах. С этого дня я разгадал секрет таинственного названия: проклятая облепиха облепила весь наш сад, а расторопная Тильда ухитрилась привить растение даже к яблоням и вишням. В результате, яблоки росли ужасно мелкие и гроздьями, а вишня поменяла свой величественный бордовый на вульгарный оранжевый цвет. Но самый смак настал, когда облепиха созрела! Матильда носилась по саду с ведром, насыпая целебную ягоду в безразмерный бак для кипячения простынь, потом влезла сверху и, сняв туфли, весело топталась по облепихе, получая, в конце концов, сок и масло, но вместе с тем и огромную порцию насмешек от вашего покорного слуги
Нет, правда! протягивала мне бутылочку Тильда. Это панацея!
Что грязища с твоих ног? саркастически переспросил я. Никогда бы не подумал!
Да нет же, балда! Облепиховый сок! Заживляет всякие гадости внутри. И тебя заодно залечит ты же тоже внутри.
И в доказательство любимая сестричка постучала по доспехам палкой.
Э! Э! Прекрати! издал я тоскующий крик. Так и быть, возьму твою лечебную грязь.
Матильда показала мне язык.
Подразнись мне еще!
Матильда опять высунула язык. И завизжала моя рука, окованная железом, ухватила ее за косу. Так бы и повыворачивал, и повыкручивал в свое удовольствие
Дети! Дети! Перестаньте! гаркнула матушка. Лучше восславим Господа нашего за что, чтобы он вернул назад наших дорогих Германа и Хрунгильду живыми и невредимыми!
Ага, проворчал я. Невредимыми. Конечно. Да с этаким славным конем и невыразимым оруженосцем я мигом всех завоюю и стану королем. И всех остальных гадов разобью! А хвалить опять будут мою бестолочь сестрицу и этого недоразвитого
БАБАХ! Рука у матушки была тяжелая, и я катился футов десять, гремя доспехами и прося пощады. Благополучно застряв в свиной поилке, я услышал, как регочут слуги, и как один из них пробормотал: «Ну и цирк! Почище, чем на ярмарке! А медведя плясать не приведут?». Ничего не скажешь авторитет у будущего наследника поместья еще тот.
Меня, наконец, усадили на старину Бозо. В это время появился конюший, ведущий под узцы Громобоя. Следом за ним двое слуг несли спящего Причарда.
Ой! сказал я сладким голосом. Неужели это мой оруженосец? Как хорошо! Не будем же его будить, и я отправлюсь сам. Счастливо! И, кстати, раз уж вы все здесь, подсадите меня на Громобоя.
Причард Калидомский еще недостаточно оправился от ран. На Бозо его растрясет! пристыдила меня матушка. Ничего, на свежем воздухе полегчает, будет как новенький
Ну, так куда же нам ехать? спросил я тоскливо. Припекает!
Езжай в Камелот, приказала матушка. Найдешь там сэра Ланселота. Только тебе его не надо. Нужен тебе его начальник, король Артур. Может, слышал? Артур друг Ланселоту, а Ланселот был другом твоего отца, он как раз собирается на поиски святого Грааля. С королевского разрешения, может, и тебя возьмет. Если найдешь чашу немедленно вези домой, нигде не задерживайся, никогда не разговаривай с незнакомцами, никогда не говори «никогда», к драконам не приставай и к волшебникам не лезь. Если получится освободишь Хрунгильду. Прекрасную Даму заводить не смей шкуру спущу! Ясно?
Так точ`c! рявкнул я. Голос гулким эхом отозвался в шлеме, и я с тоской пожалел о том, что до сих пор не изобретут чудодейственные лекарства от боли в голове, желательно, чтобы их можно было не разжевывать, а просто глотать вся эта лечебная пакость такая горькая!
Затрубили трубы, забили барабаны, завопил Леопольд, швыряя в меня корзинкой. Полетели лепестки, и я, отплевываясь и сражаясь с зацепившейся за шлем корзинкой, выехал на подъемный мост. Следом мирно топал Громобой, с висящим через седло Причардом. Обернувшись напоследок, я увидел утирающую глаза матушку, скалящего молочные клыки Лео и провожающую меня завистливым взглядом Тильду. Я не удержался и показал ей язык. Вспомнив, однако, что в шлеме этого никто не увидит, я сердито пришпорил Бозо (что, впрочем, никак не отразилось на его скорости), и вскоре через какой-то час замок скрылся из виду.
Доехав до ближайшего леска, я не без труда спешился (попросту вывалился из седла), стащил храпящего Причарда и попытался занять его место. Согласитесь, что рыцарю более пристало скакать на роскошной лошади. Впрочем, попытка стала настоящей пыткой: Громобой с маниакальным упорством сбрасывал меня на землю. Промучившись некое время, я с помощью ножа и ловкости рук избавился от доспехов, спрятал их в кустах и, закинув обратно Прича и усевшись на Бозо, двинулся дальше. Хотя эта бестолочь я имею в виду Бозо и славилась непроходимой тупостью, ехать на нем легкой рысью было одно удовольствие! На более же сложный для его разумения аллюр Бозо уже не хватало, он нервничал и начинал спотыкаться на каждом шагу.
Пересекая границу Фарамора, я уже был в прекрасном расположении духа. Никто не издевается, не смеется, не мешает читать стихи и петь песни! Все это хотелось выразить одним словом, но я его пока не находил.
Да и некогда было. Дорога впереди растраивалась, и я расстроился: куда ехать-то? И указателя нет В тягостных раздумьях нас застиг прохожий высокий старик в белоснежной бороде и сером дорожном плаще с капюшоном. Он быстро шел, опираясь на посох, и вскоре, поравнявшись с нами, прошел мимо
Сэр! крикнул я ему вслед. Не подскажете ли благородным путникам, как тут к Камелоту проехать?
Старец обернулся, кинул настороженный взгляд из-под белых, клочкастых бровей, но дорогу показал махнул посохом в сторону левой дороги. Сам же он свернул направо. Я пришпорил Бозо. Конь с удивлением помахал ушами, но прыти не прибавил. Я сказал ему четко и раздельно все, что о нем думаю, затем взял под узцы Громобоя и, двинув влево, глянул вслед таинственному спасителю. Но тот как будто растворился в воздухе, оставив на придорожном камне какие-то кривоватые руны, вычерченные остроконечным посохом. Я попытался прочесть их, но, как назло, ничего не получалось глаза все время разъезжались, а начертанная писанина никак не складывалась в слова. И тут я придумал, кто может прочесть расплывающуюся надпись! Только тот, у кого с глазами не все в порядке!
Прич, сказал я, ты любишь читать, прочти, что написано на этом камне?
Мой сонный оруженосец приподнял голову с седла.
Ла Би Ринт! напрягая зрение, прочел он.
Какое интересное слово! восхитился я. Хотелось бы знать, что оно означает?