«Городские пейзажи сутулятся»
Городские пейзажи сутулятся.
Дождь с небес, что казались чисты,
Заливает вечерние улицы,
Искажает соборов кресты,
Намечает на сердце распутицу,
Долго перебирает листы.
Улыбаюсь уже не по-летнему,
С робкой грустью подросших котят.
Пятипалые листья замедленно
На холодную воду летят.
Меж сырыми тетрадными клетками
Лишь порой промелькнёт этот взгляд
С тихой верой, что тело не сгорбится,
Ощущения станут острей,
Что в дождями пропитанном городе
Не случится чужих сентябрей,
Что заметки, сухие и горькие,
Станут строчками стихотворе
ний
«Все мы будто проросли из камня»
Все мы будто проросли из камня.
И однажды пусть настанет день:
Я сочту, что, видимо, пора мне
Отойти от буден и людей.
Я ступлю на дымную аллею,
Средь берёз пройду и над водой
Попрощаюсь и окаменею,
Вечной став и снова молодой
« Привет! Это ты? Полминуты случайной встречи»
«Привет!»
«Это ты?»
Полминуты случайной встречи.
«А ты изменился может быть, постарел».
«Ещё бы, уже пять лет безуспешно лечим
Сердечные боли насущностью будних дел».
«А по выходным вышиваем весёлых зайцев,
Под тонкой иглой оживает, пестрит канва,
И мне потому начинает порой казаться,
Что я и сама ненароком еще жива».
«Но всё завершилось шумным зелёным маем.
Ты помнишь, как ты ослабла, а я продрог?»
«Прости, мне пора».
Выполняем, пережидаем
И больше не пишем сильных красивых строк
«Лето последнего дня»
Лето последнего дня,
То есть последний день лета.
Жизнь заполняет меня
Неизгладимым куплетом.
И без особенных чувств,
Зная, что всё это мелко,
Я монотонно кручусь,
Как трехколёсная белка
«Стихи рождаются случайно»
Стихи рождаются случайно
И происходят невпопад,
Когда я ставлю греться чайник
И мóю синий виноград.
Поют неведомую близь мне
И повторяют: не спеши,
Поскольку даже в прозе жизни
Живет поэзия души
«Стихи полны неизмеримой боли»
Стихи полны неизмеримой боли.
Когда они рождаются во мне,
Я ощущаю, будто бы невольно
Я соучастник пляски на огне,
А иногда игры с тенями в прятки.
Бессмысленно пытаться не играть.
В который раз дымящиеся пятки
И в ужасе измятая тетрадь
«С чего ты взял, что этот город»
С чего ты взял, что этот город
Хоть чем-нибудь похож на рай?
Его горячий воздух горек,
А солнце хлещет через край.
Он тянет силы, давит, душит,
Но мы спокойны и тверды.
Ах да, в его заветных кущах
Растут запретные плоды
II. Осень в трамваях (сентябрь-ноябрь 2010)
«Выходишь из подъезда, как из спячки»
Выходишь из подъезда, как из спячки.
«Пусть все вокруг смиряются, но я
Земную жизнь устроил бы иначе».
Каким холодным выдался ноябрь.
Обогреваешь губы сигаретой,
Но на мечты и сны не уповай
Твой мир давно придуман: жёсткий ветер
И равнодушно стынущий трамвай
«Скупая проседь снегопада»
Скупая проседь снегопада
Переливалась в волосах.
Ей было многого не надо
Всего лишь жить, любить, писать.
Её не понимали люди:
А как же деньги, как же быт?
Они не знали: каждый будет
Легко когда-нибудь забыт.
Лишь над строкой, где чувство дома,
Где запах лета и земли,
Всплакнёт неведомый потомок,
Истосковавшийся вдали
«Я просыпаюсь очень рано»
Я просыпаюсь очень рано
В душистом облаке шафрана,
Насквозь пропитанная маем.
Но очень скоро понимаю,
Что луг и солнце только снились,
Что счастье жизни просто милость
Последней выпитой таблетки.
А воздух всё такой же едкий
«Есть пустота коварна, как пожар»
«Я просыпаюсь очень рано»
Я просыпаюсь очень рано
В душистом облаке шафрана,
Насквозь пропитанная маем.
Но очень скоро понимаю,
Что луг и солнце только снились,
Что счастье жизни просто милость
Последней выпитой таблетки.
А воздух всё такой же едкий
«Есть пустота коварна, как пожар»
Есть пустота коварна, как пожар,
Что жжёт в груди до судорожной жажды,
Но твой ручей обманчиво-бумажный,
Да ты уже неисцелимо-стар
И никогда не станешь молод впредь.
Спустившись в темноту и холод трюма,
Я ж захочу не лечь и умереть,
А сесть и в одиночестве подумать,
Расслышать звон серебряной струны,
Рассеять все сомненья и печали.
Так в жизни всё имеет от начала
По две непостижимых стороны
«Весь день между пальцев пустой карандаш»
Весь день между пальцев пустой карандаш.
Отчаялись листья дождаться хоть строчки.
Наскальными знаками не передашь
Почти первобытной тоски одиночки.
Но будет весна, зазвучит перестук,
Земля напитается горьким и талым.
И я утолю напряжение рук
Каким-то приятным на ощупь металлом
Об эгоизме
Как поживают те, кто за стеной?
Задумываемся ли мы об этом?
Да что там, варят окорок свиной,
Болтают о погоде, пьют вино,
Мусолят прошлогодние газеты,
Тиранят отупевшие умы,
Слоняются при месте и при деле,
Считаются успешными людьми.
Другое дело мы, где каждый мир,
Страдающий, прекрасный, беспредельный
«Если старые боли не лечатся»
Если старые боли не лечатся,
То виной моей лености то,
Что была в прошлой жизни помещицей
И носила в заплатах пальто,
Протирала фарфоровых слоников
Да варила борщи-кисели,
Ощущала себя беспокойнее,
Если карты не к месту легли,
Но решив, что вернее надеяться,
Заедала чаи калачом
Что ещё обвинить в моей лености,
Если прошлая жизнь не причём?
«Я не хочу прощаться с детством»
Я не хочу прощаться с детством,
Где отчий дом и райский сад,
В котором было интересно
Ловить его случайный взгляд,
Сидеть так близко на качелях,
Кататься в лодке по реке,
Пить лимонад и есть печенье,
Писать секреты в дневнике.
Но только потускнело солнце,
Шиповник начал догорать,
И ничего не остаётся
Лишь перелистывать тетрадь
И с тихой грустью верить в это
Что он опять придет сюда,
Что дальше снова будет лето
И не наступят холода
«А дождь всё идёт и идёт»
А дождь всё идёт и идёт,
Наводит осеннюю скуку,
Кладёт сигарету мне в руку,
В далёкую память ведёт,
Шумит у меня в голове.
Отвлечься от прежних событий
Беру разноцветные нити,
Пускаю цветы по канве.
От них улыбалась душа б
Любого из тех, кто устали.
Но в моде шелка для вуалей
И чёрные перья для шляп.
Слегка искривляется рот.
Открытки безжалостно мокнут.
Сентябрь налипает на окна.
А дождь всё идёт и идёт
«Этот город стал суровым и чужим»
Этот город стал суровым и чужим,
Из дорог-костей и речек-сухожилий.
Каждый день безостановочно бежим,