Она, входя в любое общество, излучала какую-то странную энергию, которую Роман называл почему-то, наверное, в шутку, «энергией дохристианского человечества». Может, так оно и было? Ведь каждый, разговаривая с ней или просто оказавшись поблизости, пытался казаться лучше, чем он есть, и какое-то время думал, что таковым и является на самом деле. Наступал некий временный Ренессанс. Но вот, взглянув на часы, Радуга уходила, и мир вокруг вновь погружался в пучину борьбы за существование.
Зачем ей это было надо кто её знает, но Радуга с невероятной быстротой научилась играть на гитаре и начала писать песни. После провала на вступительных экзаменах в Мед (она поступала туда в 15 лет с липовым аттестатом), Радуга с горя поехала на бардовский фестиваль в Повалиху (не сказав матери ни слова), спела там песню «Я уезжаю, товарищ» и заняла второе место (!), растолкав по пути к пьедесталу целые песенные коллективы, бардовские ансамбли и хоры одним только своим припевом «Кто ты, мой старый Товарищ?» Этот фестиваль, как выяснилось, стал переломным моментом во всей её короткой жизни.
Вернувшись в посёлок в бодром расположении духа, она продолжила начатую ещё по зиме Тимуровскую работу (организовала школьников из детдома помогать старикам немыслимая по нашим временам затея!) и неожиданно обнаружила, что у неё появилось много друзей, о которых она раньше и не знала. Её стали приглашать сверстники на дни рождения и просто погулять по улицам, причём, раньше она бы только сморщилась и удрала домой, а сейчас, после фестиваля, ей стало интересно быть там, где много людей. Она уже не дичилась мира, как раньше, и кто знает, может быть, из-за того, что сама строила этот мир своими руками?
Её уже никто не считал отставшей от жизни, и она всерьёз подумывала о том, как бы избавиться от своего белого берета и детской болоньевой куртки.
Можно было бы ещё рассказать пару историй про Радугу, но да простит меня благосклонный читатель! у меня уже нет времени на воспоминания, так как Роман только что купил две полуторалитровых бутылки пива и вот-вот пойдёт к выходу из тёплого бара.
Итак, вернёмся к Роману. Надо сказать, чувствовал он себя как-то странно. То ли было так сильно накурено, то ли что, но образы сидящих за столиками людей почему-то слегка подрагивали, словно готовились улетучиться вместе с дымом; на них было тяжело концентрироваться. В проплывающих волнах тумана над входной дверью проявился символ Близнецов , хотя, возможно, это была просто трещина в стене.
Роман Сергеевич! окликнул чей-то голос. Это была Радуга. Роману не хотелось, чтобы Ким и Клим не застали его дома, а потому решил перекинуться с бывшей своей ученицей только парой слов и быстренько бежать домой. Он развернулся и, приветливо улыбаясь, подошёл к столику.
Пошто шумим? Как дела?
Радуга убрала с соседнего стула свою шапку и почтовую сумку, из которой торчали конверты и газеты, и пригласила сесть. Роман сел.
Ну, здравствуй, Радужкина! Сколь женихов насобирала за отчётный период?
Здрасьте, но я не Радужкина, Роман Сергеич, я Радугина.
А, ну, слава богу. Пиво пьёшь?
Нет. Вы же это прекрасно знаете.
Ну, эт я так, для поддержания беседы
Хотите пирожное?
Не, ты ешь-ешь. Как сено? Как кролики?
Сено-то? Радуга разжевала пирожное и теперь проверяла, не выпала ли пломба. Да я, Роман Сергеич, хозяйством не занимаюсь, вы ж знаете.
Знаю, кивнул Роман, и не одобряю.
Сами ж нас учили быть выше этихмелкобуржуазных интересов удавки творчества.
Про удавку говорил, помню, согласился Роман, но ты ж меня цитируешь совершенно вне контекста. Это ж я тогда вам, вроде, про Шишкина, про Иван Иваныча сказывал, про его времяпро
Всё равно. Мне тогда понравилась ваша фраза, что накопительство материального, как же там
растрата возможностей духовных. Это не я, это один мой друг сказал, Эразм Роттердамский. Видишь ли, так-то оно так, но в жизни надо ведь того жрать чё-то! У меня вот, Роман стал загибать пальцы, кролики, куры, утики, кошка, кот, псина, Конь, правда, мы уж продали его, но не важно и так далее. Понимаешь?
А я, может быть, завтра умру. Так на кой мне все эти утики? Радуга склонила голову. Ну, выращу я этих утиков кровью и пóтом, с сарказмом произнесла она давно заготовленную речь, ну, съем я их всех, ну, схожу в туалет, опять выращу, опять съем, опять в туалет; курятник кухня сортир, курятник кухня сортир
А я, может быть, завтра умру. Так на кой мне все эти утики? Радуга склонила голову. Ну, выращу я этих утиков кровью и пóтом, с сарказмом произнесла она давно заготовленную речь, ну, съем я их всех, ну, схожу в туалет, опять выращу, опять съем, опять в туалет; курятник кухня сортир, курятник кухня сортир
Ну, ты чего это «сортир, сортир», не одобрил Роман. Прекрати ужо
Хочется сделать что-то стоящее, Роман Сергеич. Чтоб после меня не только навоз от утиков остался. Взять к примеру Че Гевару. Он мир своими руками выгибал в другую сторону. Вот это жизнь!
Ну, ну. Это, знаешь, что одному романтика, то другому инвалидность, значительно произнес Роман. Если бы у меня под окном кто-нибудь стал «мир выгибать» в нужную ему сторону, меня не спросясь, я бы ему станину компрессора на ногу уронил. Все эти романтики революции, Роман махнул рукой, ну их Это как эзотерика не лезь в запредельное для разума твоего! Не береди всё это потустороннее всякое, параллельные дела, там, и прочее. Живи, как говориться, проще, но со вкусом дом, хозяйство, семья, чем не жизнь? А все эти мистики-эзотерики от лукавого! Прально? Вспомни ситуацию в Германии в начале 20-го века раздолье для романтиков! К чему это привело? К тому, что вместо нашего кваса, мы щас пьём ихнюю «Пепси-колу», Роман указал на стаканчик газировки. А к проблеме материального и духовного, ну, или там Духа и Тела мы с тобой всегда так или иначе возвращаемся сколько я тебя знаю. И тем не менее. Ты, Радуга, я вот поговорю с тобой, такое чувство, что ты с Плутона вчера прилетела, Роман почесал бороду. Но! У тебя есть своя Идея. Это очень по-человечески хорошо. И я тебя в этом понимаю и поддерживаю в каком-то смысле. Но всё-таки, пойми меня, красна девица, Дух без Тела пшик! И нету. Не слопаешь утиков не напишешь песню, или что ты там сейчас сочиняешь. Улавливаешь, Громозека?
Ну, улавливаю.
Во-от. Я, на пример, сяду с утра сочинять предвыборную программу какому-нибудь депутату и, вот пойми, не могу! Не идёт лозунг и всё тут! Глупость лезет, а так, чтоб нутро пробрало хоть тресни! И что я делаю, м?
Что?
Иду разгребать чердак! Таскаю мусор, работаю лопаткой знаешь, инструмент такой музыкальный, лопата называется, ну вот. В бане ведро холодной воды на себя вылью, полотенчиком оботрусь, мясо с грибами поем, чаёк попью. Вот и весь рецепт. Возвращаюсь к себе в кабинет и махом две предвыборные стряпаю за час! Понимаешь? Тело и Дух так взаимосвязаны, что одно вытаскивает за собой другое. Плохое у тебя настроение вскопай огород. И наоборот, болеешь читай Пифагора, или, там, Агни Йогу, а лучше Новый Завет. Дух вытянет Тело из любой Кали Юги, уж мне поверь, авторитетно заявил Роман и побарабанил пальцами по столу. Ты ж когда тех оболтусов из полыньи вытаскивала, что ты там себе
Воспаление лёгких. И кое-чего ещё
Ну, вот. Я ж твоей мамане тогда советовал, и не валялась бы ты месяц в больнице. Есть такая вещь комплексная молитва и пост называется. И антибиотики, конечно. Как общеукрепляющее Прошлой весной тебе бы это в самый раз сгодилось. Уж мне поверь.
Вот это была Весна, задумчиво проговорила Радуга, так Весна! Такая, что не дай вам Бог, Роман Сергеич.
Мда-а, кивнул Роман и почесал бороду, усмехаясь. Весна была ЕЩЁ ТА!
* * *
Та весна была и вправду «странной весной». Снега было на редкость мало (в декабре снега не было до 20-х чисел, в Новый год шёл дождь!), а Обь возьми и откройся в середине марта явление редкое, да что там говорить редчайшее! В народе поговаривали, что ось Земли после экономических реформ нашего правительства наклонилась сильнее, и климат теперь в Сибири будет чёрт его знает каким. Но, как бы там ни было, кое-какие рыжие в правительстве за всё это заплатят страшной платой, возможно, очень страшной, хотя, скорей всего, при нашей жизни мы это и не увидим. Старики ждали конца света, впрочем, когда они его не ждали? А ещё до того, как раз перед прошлым Новым годом, поползли слухи (после какой-то заметки вгазете), что подорожает соль (почему именно соль?), все ринулись в магазины, раскупили всю соль, а заодно сахар и муку. Цены взлетели до небес, а потом до лета ни одна душа не купила и грамма вышеперечисленных продуктов все запаслись под завязку, как перед доброй войной, и цены неохотно сползли вниз. Кто-то по телевизору мимоходом ввернул фразу о растущем дефиците в спичечной промышленности, и бабушки стали понимающе перемигиваться, направляясь в пять утра в поликлинику за талончиками. Спички в Посёлке были раскуплены в фантастически короткие сроки, и почему-то неожиданно с прилавков исчезла тушёнка. Потом пошли новогодние пьянствования; как гром среди ясного неба, наступило 23 февраля, плавно перетекающее в страшный праздник алкоголизма 8 марта. Только затем наступило короткое затишье.