По прибытию домой, маменька потери своего «богатства» обнаружила. Закатила истерику сиделке. Сообщив, что я ее ограбила, вывезла «антиквариат», доставшейся ей по наследству от всех мужей. Та, бедная, ничего не понимая, рассказала обо всем мне. Мой мозг осознавал, что все, «приплыли». Будет становится только хуже, но психика продолжала сопротивлялась этому принятию, кормя надеждой: «а вдруг показалось, все пройдет, не обращай внимание», мне на адаптацию к новой реальности требовалось больше времени.
Потом маменькин мозг, освободившийся от любых ограничений, вызванных дегенеративными процессами, стал выдавать то, что она думала, без фильтрации. И вот тут началось самое интересное. Она, в порывах откровенности, рассказала, что всю жизнь пила, гуляла, жила в свое удовольствие, меняла мужчин, как перчатки. Меня она ненавидит и иногда очень сожалеет, что я не сдохла (ее определение), пока была маленькая.
Господи, что ты несешь, пугалась сиделка, ведь твоя дочь содержит тебя, лечит, оплачивает мою работу.
А мне плевать, она мне должна, будет делать, что я скажу, никуда не денется, а скажешь ей хоть слово выгоню тебя. Вот вылечу бедро, начну ходить, мы ей не скажем. Ты будешь жить у меня, ухаживать за мной. А когда она будет приезжать, я буду ложиться на кровать, стонать, жаловаться. Она мне должна! рассказала о своих планах злобная старуха.
Внутри меня все разорвалось на части. Понятно, что проблемы с изменением мозговой активности вызваны болезнью, нейронные связи разрушаются, меняют людей до неузнаваемости, но тут как раз тот случай, когда человек стал УЗНАВАЕМ, понятен. Сложился пазл, который всю жизнь расползался в разные стороны, его части никак не подходили друг другу по формату.
Мне пришлось признать факт: безусловной родительской любви не бывает. Наши родители, как все люди, кого-то любят, кого-то нет и то, что мы получим от них это чувство по факту своего рождения одна большая иллюзия. И с ней придется расстаться. Но одно дело осознать этот факт, а совсем другое-принять. Начался процесс горевания, я похоронила мысль, что мать меня, как-то странно, по-своему, но любит. Не любит, если не сказать сильнее.
Из моей жизни начали исчезать одна опора за другой, реальность, существование которой я не хотела признавать, медленно, но верно, начала вторжение в мою жизнь. Все, что я думала о себе, других, что чувствовала, не было правдой, словно я смотрелась в кривое зеркало. Что может быть трагичнее разбитых иллюзий? Теперь с этим знанием надо научиться жить.
Что делать? Куда идти? Как говорил старик Фрейд, не знаешь где «выход», ищи «вход». Чтобы разгрести руины, придется пойти туда, с чего началась моя жизнь. Найти свою первичную травму, пережить ее снова, зажатая там энергия, должна высвободиться и вернуться ко мне. Только так можно избавиться от того груза, который накрыл. Тогда я еще не знала, что это только начало. И эта история всего лишь прелюдия.
Глава 2. Проблемы по наследству, откуда берется хищник с жертвой
«Познающий истину становится одиноким странником, отшельником»
(Ошо)Есть мать-мать, а есть мать не мать. Так устроен мир. Даже в природе мы сталкиваемся с этим феноменом, кукушка не высиживает своих птенцов, подкидывает в чужие гнезда. Меня не подкинули, не выбросили физически, но оставили «на обочине». Ковыряя события своей жизни, заставляя включаться память, которая, по доброте душевной, попыталась многие истории затереть или придать им более обтекаемую форму, дабы защитить меня от нежелательных травмирующий переживаний, я пришла к выводу, что начинать надо ни с себя, ни с моей матери, а идти в гости к «бабке», ведь такой моя мать стала не сама, ей тоже помогли, есть значимые для нее люди, сыгравшие роковую роль в ее жизни.
Помним, уже выяснили, что травматизация наследуется, из поколения в поколение передаются родовые сценарии, подкрепляя опыт каждого следующего. Люди калечат свое потомство, не приходя в сознание. Им даже в голову не приходит, что они делают что-то не так. А если нет понимания неправильности, то что-то изменить просто невозможно.
Передаются кривые установки, семейные «ценности», которые таковыми даже считать трудно. «Нас били и ничего, выросли приличными людьми». Может и приличными, но еще и психически не здоровыми. У людей отсутствует эмоциональный интеллект, понятие, что «хорошо», а что «плохо» размыто, нет психологической гибкости. И надо ждать, когда в роду кто-то сломает этот паттерн, на больном родовом древе вырастет хоть одно здоровое яблоко. Честь невероятная, есть только одна проблема, этому кому-то придется пройти Ад, выдержать его, а потом, как птица Феникс, возродиться из пепла. Сможет ли? Хватит ли сил? Есть ли эмоциональный интеллект, необходимый для таких процессов?
Часто мы хотим свою жизнь выстроить логически выверенной, правильной, даже в ущерб своим чувствам. Вместо того, чтобы разобраться, почему между «как надо» и «как хочу» лежит пропасть, перепрыгнуть которую не у всех получается.
Разобраться со всем нам помогают чувства. Это достаточно длительные переживания, в отличии от эмоций (реактивное проявление), которые потом создают нам эмоциональный фон, формируют наши чувства. Чувства мы можем контролировать, эмоции нет. И то и другое мы можем анализировать, искать причины их возникновения, а значит глубже понимать алгоритмы собственного поведения. Для этого нам необходим эмоциональный интеллект (умение «думать» душой и сердцем), который помогает не запутаться во всех хитросплетениях проявления бессознательного Я.
Пол Экман, известный психолог (в 1972 г) составил список шести базовых эмоций: отвращение, удивление, страх, счастье, грусть, гнев. Позже добавились: смущение, волнение, стыд, увлечение, гордость, презрение, удовлетворение. Способность узнавать их, различать и анализировать, управлять ими, использовать эти знания в жизни было названо эмоциональным интеллектом. Добавьте сюда психологическую гибкость и умение адаптироваться к жизненным ситуациям, создавая здоровые реакции и картина будет завершена.
Психолог Даниэль Гоулман предложил определить составляющие эмоционального интеллекта: самосознание, самоконтроль, коллективное осознание (понимание других) и построение отношений. Есть ли связь эмоционального интеллекта с IQ? Нет. Можно быть гением, напрочь лишенного самоконтроля и самосознания, творящего чудовищные вещи. Все известные психопаты и социопаты были очень умными людьми.
Зачем нам надо так заморачиваться с чувствами, эмоциями, интеллектом? Какая радость от всего этого? Для одной маленькой ерунды: улучшить качество жизни.
Без ненужных рефлексий разобраться со всеми историями жизни, отделить опыт от «граблей», найти истинные причины поведения своего и чужого, разобраться с ограничивающими установками, расширить горизонты, четче понять свою цель, максимально ослабить давление внутри и снаружи, избавиться от ненужного (страха, тревоги, агрессии, гнева) найти баланс, полюбить и найти себя, исцелиться Словом, прийти к осмыслению своей жизни, изменив ее, сделав вкусной и комфортной.
Эмоциональный интеллект развивается на всем протяжении нашей жизни, но, как мы видим, не у всех. Есть люди, которые так захвачены своими чувствами, что у них нет возможности, а порой и желания, контролировать себя. Как правило, это первые признаки психической нестабильности, расстройства личности, а порой и симптомы конкретных заболеваний. Отсюда невозможность построить длительные и здоровые отношения в паре, наладить контакт с детьми, родителями, друзьями, на работе, с социумом, трудности с полноценной реализацией в профессии. То есть, все по кругу, жизнь приводит человека в тупик, когда он начинает понимать, что она не складывается так, как ему хотелось бы, глубоко страдая по этому поводу. Он оставляет себя «в неведении», принимая низкий уровень жизни, как норму: «все так живут». Нет, все живут по-разному, мы выбираем свой вариант.
Бабка. Ее все так звали всегда, сколько себя помню. Старшая дочь в семье, 5 сестер и 1 брат, она была им всем «второй» матерью. Ее установка: «должна любить свою родню, помогать и заботиться», протащилась неизменной через всю ее жизнь. Сестры уже сами были бабушками, а она все еще беспокоилась за них.
У всех жизнь была не сахар, время такое было: голод, революции, войны, разруха. Финал: трое в семье закончили свою жизнь с психическим расстройством, включая брата. Он умер, играя с детьми в песочнице в возрасте семидесяти лет, уверенный, что ему три года. Трое, как положено, от старости и сопутствующих болезней. Но уверенности, что с головой у них было все в порядке, у меня, к сожалению, нет. Но будем брать чистые факты, а не домыслы: 50/50. Говорит ли это о наследственности? Нет. И на том спасибо!
Бабка вышла замуж, родила почти подряд трех дочек. Началась война, муж ушел на фронт. В 1944 года получила похоронку, за время войны похоронила старшую и младшую, осталась одна моя мать. Воспитывала бабка ее в строгости. Ничего лишнего не позволяла. В маленькой комнатушке, где они жили, иногда поселялся кто-то из бабкиных родственников, лучшее место кровать, отдавалась гостю, лучший кусок-туда же. Моя мать спала под кроватью, на матрасе, не думаю, что оставалась голодной, но и это исключать не могу.