500 лет назад Леонардо написал: «Это бывает, если ты рассматриваешь стены, запачканные разными пятнами, или камни из разной смеси. Если тебе нужно изобрести какую-нибудь местность, ты сможешь там увидеть подобие различных пейзажей, украшенных горами, реками, скалами, деревьями, обширными равнинами, долинами и холмами самым различным образом; кроме того, ты можешь там увидеть разные битвы, быстрые движения странных фигур, выражения лиц, одежды и бесконечно много таких вещей, которые ты сможешь свести к цельной и хорошей форме; с подобными стенами и смесями происходит то же самое, что и со звоном колокола, в его ударах ты найдешь любое имя и слово, какое ты себе вообразишь» Это было написано в его трактате «О живописи», который был опубликован лишь в 1651 году.
И даже абстрактный экспрессионизм. Его основоположник Джексон Поллок отказался от кистей, его холст лежал на полу, по которому он разбрасывал и разбрызгивал краски резкими движениями. Его работы напоминают фантастические рисунки Леонардо перед смертью, где стирается грань между предметами и рельефом. Кроме того, еще 500 лет назад гений советовал другим художникам бросать губку, смоченную краской об стену, чтобы придать работе живость.
Предвосхитил кинематограф. Его наброски к картине «Леда и лебедь» показывают все этапы ее движения. Как она встает с колен и до рисунка в полный рост. Чтобы получить движение нужно картины всего лишь поставить в нужной последовательности.
Поль Сезанн и Анри Матисс в начале 1900 специально оставляют на своих полотнах не закрашенные куски, чтобы зритель сам «дорисовал» их. Не по этой ли причине оставил незаконченными свои работы Леонардо. Это касается прежде всего «Поклонения волхвов» и «Святого Иеронима».
Парадоксы в живописи. «Мадонна в скалах» и парящие валуны в пещере. Это потом повторит Рене Магритт
Оптические иллюзии. Двойственное восприятие одного и того же изображения. До Сальвадора Дали это прекрасно изобразил Леонардо в элементах лепнины в работе «Тайная вечеря»
Да, нам легко рассуждать сегодня о достижениях гения с высоты сегодняшних знаний. А ведь мы еще не учли, что все это было создано во времена самой строжайшей цензуры, когда заказчиком выступала церковь, которая и диктовала свои условия, вплоть до цвета платья изображаемых на картине и поворота их головы. Как тут еще раз не восхититься дерзким умом мастера, обходящим все препоны и запреты.
Что мы, сегодняшние, можем извлечь из этого наследия?
Станем ли мы иначе смотреть на современное искусство? Стоит ли водить ребенка на подобные выставки?
Вот что вам советует Ирина Антонова, наш старейший искусствовед, специалист по итальянской живописи эпохи Возрождения
В мире и сейчас, и в обозримом грядущем осталась только реальность как стена, как груда кирпичей, которую нам и показывают, говоря: вот это искусство. Или показывают заспиртованную акулу, но она вызывает только отвращение, она не может вызвать другое чувство, она не несет ничего возвышенного, то есть идеала. Как выстраивать мир вокруг отсутствия идеала?.. Я не пророк, но мне ясно: то, что сейчас показывают на наших биеннале, это уйдет. Потому что консервированные акулы и овцы это не художественная форма. Это жест, высказывание, но не искусство.
Пока есть и он будет длиться долго век репродукций, век непрямого контакта с художественным произведением. Мы даже музыку слушаем в наушниках, а это не то же самое, что слышать ее живьем. Но репродукция ущербна, она не воспроизводит даже размера, что уж говорить о многом другом. Давид и его уменьшенный слепок это не то же самое, но чувство «не то же самое», оно потеряно. Люди, посмотрев телевизионную передачу о какой-либо выставке, говорят: «Зачем нам туда идти, мы же все видели». И это очень прискорбно. Потому что любая передача через передачу абсолютно не учит видеть. Она в лучшем случае позволяет запечатлеть сюжет и тему. Дух становится никому не нужен.
Поскольку искусство, хотите вы этого или нет, это всегда диалог с миром.
Рисунок. Белый лист в паспорту, где написано. Это искусство. Другой такой же лист рядом с подписью: Это не искусство.
И снова вступает в разговор мальчик Леонардо из Винчи.
Где дух не водит рукой художника, там нет искусства. Где мысль не работает вместе с рукой, тамнет художника. Как этому научить ребенка? Распознавать дух в произведении?
Где дух не водит рукой художника, там нет искусства. Где мысль не работает вместе с рукой, тамнет художника. Как этому научить ребенка? Распознавать дух в произведении?
Мы очень не любили друг друга. Я про Микеланджело. Я уже был стар. Он молод и честолюбив. И очень талантлив. Точнее, гениален. Только слепой не увидит в его работах великий человеческий дух. И я простил ему все оскорбления в мой адрес. Это было просто соперничество. И время все расставило по своим местам. Изучайте творения таких, как он. Ваш мозг должен уметь сравнивать и понимать, где живет дух, а где его нет. Только натренированный ум даст вам подсказку.
Это еще раз подтверждает высказывание Ирины Антоновой:
Власть технологий приведет к тому, что все будет исчерпываться получением информации, но будет ли уметь человек грядущего читать глубину, понимать суть, особенно там, где она не явна? Или он не увидит ничего, например, в суриковской «Боярыне Морозовой», кроме фабулы: на санях увозят женщину, поднимающую свой знак веры, а кругом народ. Но почему сани идут из правого угла в левый верхний? Между тем это не просто так, Суриков долго над этим работал и почему-то сделал так, а не по-другому. Будут люди задумываться над тем, почему тот или иной портрет профильный, а не фасовый? Или почему, например, фон просто черный?
Чтобы содержание искусства было доступно людям будущего, надо смотреть на великие картины, надо читать великие произведения они бездонны. Великая книга, будучи перечитанной на каждом новом этапе жизни, открывает вам свои новые стороны. Я пока знаю тех, кто перечитывает великие книги. Их еще много. Но все больше будет людей, кто никогда не станет перечитывать ни Пушкина, ни Лермонтова, ни Гете, ни Томаса Манна. Понимание поэзии тоже уходит. Думаю, в будущем только редчайшие люди будут наслаждаться строками «На холмах Грузии лежит ночная мгла».
Тайны мозга
Наша наука развивается семимильными шагами. Даже ребенок знает, что самый модный телефон или компьютер устаревает очень быстро. Что существует какой-то коллайдер, который скоро доберется до разгадки тайн вселенной.
Но есть одна область, где человек практически бессилен. Он не может разгадать тайны собственного мозга. Если бы это было возможно, то, наверняка, уже появились бы новые Леонардо да Винчи.
Да, есть предположения, догадки, открытия.
Но они не раскрывают суть гениальности. Не могут объяснить, что происходит в мозгу, когда творит великий музыкант, когда рисует талантливый художник, когда пишет книгу писатель. Они могут только делать предположения.
Уже научно доказано, что, если с ребенком не заговорить до четырех-пяти лет, то наш Маугли уже никогда не сможет освоить речь. А, если с ним общаться сразу на нескольких языках, то он легко усвоит их все.
Какой из этого нужно сделать вывод?
Верно. С самого раннего детства как можно больше общаться с ребенком.
Что это значит? Начинать читать книги на других языках?
И да. И нет.
Нам хочется вырастить счастливого человека. Это же самое главное? Гармоничного, думающего, сопереживающего.
Но, в начале, нам самим нужно понять, что такое язык.
Не тот, который во рту, а тот, благодаря которому мы общаемся с друг другом, и даже с теми, кого уже рядом нет. Хотя здесь уже не про язык. Но все по порядку.
Сказка про необитаемый остров
Далеко-далеко в океане есть остров. Очень удобный для жизни. И речки там есть с пресной водой, и фруктов много, и хищники там не водятся. Вот только добраться до него не может никто. Из живущих на нашей планете. Потому что рядом Заколдованный треугольник, мимо которого давно никто ни пролетать, ни проплывать не хочет. Потому что те, кто пробовал, навсегда пропали.
Однако однажды капитан из далекой страны Брейнланд решил добраться до этого острова. Слышал он про него. Видел его карту, которую еще да Винчи нарисовал.
Эх, один раз живем. Нет смысла быть на Земле, если не исполнишь свою мечту. Надо делать то, о чем страстно думаешь многие годы. Он собрал команду из четырех человек, таких же, как он сам, мечтающих о дальних странах и опасных путешествиях, чтобы найти остров, который никто не видел, но о котором много книг написано. Членов команды звали: Ресёчер, Пейнтер, Дэнсер, Мьют и Сингер.