корысти и умению продавать ах! все это превращает сердце в камень! Но она выпуталась из
этого изощренного гнилью и вонью места, избавилась от абсурдного проживания жизни.
Еще Франц написал музыкальный момент три в F minor он удивил ее сполна. И они решили
зарабатывать этим на жизнь.
Он начал писать симфонии и дописал до восьмой и не закончил ее, он понял, что тело мужчины
говорит ему, что пора уходить от каждодневной красоты, что есть еще виды, на которые он
должен без предвзятости посмотреть сам, кроме того он совсем забыл о брате.
И он покинул Марию и оставил ее в слезах, уродующих ее лицо и постепенно разъедающих. Она
бежала за ним безустанно, и ему пришлось грубо с ней поступить, чтобы избавить ее от вечной
тоски напрочь и оставить только секундную озадаченность и некоторую ненапыщенную
проходящую злость. Он не знал еще, что это было его самый тяжким испытанием, что горечь
проглотит его и он так и не допишет восьмую симфонию, она останется незаконченной
Он решил, пройдя разные долины и города, поступить в университет на композитора. Кроме того,
показывать свои музыкальные работы известным композиторам Австрии, и он даже не мог
подумать, что прославится. Но скоро его работы не остались недооцененными, и он прослыл
гением. Франц много учился. Он, из-за невосполнимой утраты, которую осознанно утратил, стал
пить, много пить не спал всю ночь и пил-пил. Он пил в местном кафе и вернулся домой к утру
встал, оделся и направился в университет. Ему хотелось отдохнуть и сделать это со вкусом он лег
на лестницу, на проходную лестницу. Все шагали мимо него, переступали, пока одна отважная
женщина не напугала его своим воплем и не прогнала его. Он вымолвил, что можно ли ему здесь
остаться ему удобно она была в недоумении. Экстравагантность он распылял повсюду. Потом
он забежал со скрипкой в класс философов и начал стремительно играть свою композицию.
Он долгое время проводил со своим учителем и что-то крылатое начал к нему испытывать. Это
было что-то невнятное и тонкое, эластичное, как бы он этого не раскручивал и не растягивал, все
время в одной поре и сердце его снова забилось, так что вот-вот выпрыгнет. Он подумал это
привязанность, но некуда было бежать, это было намагниченная любовь. Он испытывал ее без
всякого стыда и быстро искренне об этом рассказал своему учителю, с которым все делился. Тот
попятился и начал объяснять, что это ошибка, наш Франц юнец, который путает свои чувства.
Возможно, ты мне просто благодарен
Да, я Вам благодарен, но кроме этого, я вижу в Вас необъяснимую красоту
Что Вы такое говорите?
Я люблю Вас
Франц впервые захотел кого-то поцеловать он набросился на мистера Грина со вспышкой в
глазах он крепко взялся за его плечи и начал целовать его в каждый уголок губ. Мистер Грин
опрокинулся назад, он опирался за стол и в итоге лег на него.
Простите, у вас такой напуганный вид
Я не гомосексуалист! Больше, юноша, не смейте затеивать что-то подобное!
Простите, я виноват.
Францу никак не было под силу расточить эту объемную проблему сделать так, чтобы любовь,
которая стала уже однозначной, была бы взаимной. Нужно сделать так, чтобы профессор Грин
стал восхищаться Францем и потом, возможно, какая-то дверца приоткроется у профессора Грина.
Он начал усердно учиться и дописал восьмую симфонию, так что Франц был не только лучшим в
университете, но и во всем городе, во всей Австрии но и тут принципиальный профессор
отстаивал некоторое несовершенство Франца и требовал большего, а также с какой-то
презрительностью и предвзятостью относился к его творчеству. Франц лез из кожи вон и не мог
больше трепаться с профессором терпеть его холодность. Он с голодной грудью был истощен
сполна и оплаканный небесами, стонал о великой неразделенной боли. И тут появился его брат,
которой попросту, испробовав все не делал выводы и не трещал обо этом сам с собой, в отличии
от Франца.
Дорогой брат, я так болен сейчас сердцем
Ты не можешь, тебе все дано на время.
Но я не могу, не могу абстрагироваться
Ты должен.
Нет.
Ты добился больших успехов на земле, тебе следует отдохнуть в этом теле.
А что будет, если я не стану?
А что будет, если я не стану?
Ты умрешь от изнеможения. И куда ты попадешь?
Тебе легко говорить!
Ты прав.
Наш Франц был очень раздосадован, но одновременно ему не претила эта отверженность, так он
себя чувствовал лишенным всего рыцарем, более мужественным. Он думал, что жизнь его
потрепала, что он обтерся об нее. А кроме того недосягаемость профессора Грина его очень
прельщала, это было так сладко он словно маленькая девочка вырывался из рук Геракла.
Брат, помоги мне стать на правильный путь, снова
Начни думать, что все это мимолетно.
Но как же страсти и насыщенность жизненного опыта и искренний поиск?
Брось все это.
Я не могу, я хочу испробовать все на этой земле
Не получится, ты раньше умрешь.
Кроме всего, он понял так же, что рассудок его очень центростремителен и эгоистичен, что он
вспомнил о брате только тогда, когда у него появились неразрешенные проблемы. Что он любит
своего брата, только из-за того, что он рядом с ним постоянно и что он его никогда не бросит. И
стало стыдно ему. И перестал он стыдиться и забыл. И было ему все еще грустно из-за утраты им
профессора Грина, которого он так откровенно всем сердцем любил. И в этот раз он уже не хотел
платонической любви, но настоящих интимных отношений причем среди людей на площади
любовный акт, что осветит улицы без фонарей. Но привык он к недосягаемости и стал попросту
восхищаться и превозносить как кубок чемпиона с питьем после долгого изнурительного забега.
Но и это прошло, он бросил навзничь все дела и последовал совету брата своего начал читать
взахлеб все великие рукописи, которые ему только попадались.
И потерял он дар речи и стал писать по-своему, и стал он писателем. И коряво, и не слитно писал,
и писал.
Брат, разве это жизнь, если проводить ее только за писательством?
Если ты не можешь иначе, и познал красоту этого, которая никогда от тебя не уйдет, если ты не
уйдешь от нее сам, то да это жизнь Как для меня, например.
О! Брат! Для меня жизнь это сочетание разных прожорливых кусочков Бытия, которыми я
владею, которых я созерцаю, которых я созидаю
И тогда он понял, что пора ему двигаться дальше ниже, что здесь он все испытал и что не хватит
ему больше героизма идти дальше по земле. И спустился он в безмолвный океан. Там кишит
жизнь, безмолвная жизнь, которую можно охватить одной рукой. И видел он, что она не касается
его и не усердствует, и не нападает, но ему как-то дико. И понял он тогда, чтобы он не менял
ничего не изменится в его сердце, пока И он так и не узнал ответ на этот вопрос
И вернулся он на небеса к Матери своей, которую любил и ценил больше жизни своей.
Ты должен вернуться на землю и найти то, что ты искал, но так и не нашел гармонию с самим
собой, признание, и когда ты будешь везде принят и твой талант будет на расхват ты все это
можешь.
Да, мама, ты права, я верю твоей разборчивости. Я вернусь обратно на землю. Но я так не хочу
возвращаться туда, и не хочу утратить твоего присутствия.
Нет, больше всего ты боишься быть отвергнутым. Взгляни на своего брата, он остался на земле,
обзавелся семьей и стал хорошим трудящимся.
Скатился он громом с небес и сразу, как только шаг его остался на земле, Франц двинулся он в
публичный дом и познал тело мужчины, когда занялся любовью с мужчиной легкого поведения и
был он испещрен могуществом и сливочный рывок в конце объял его необъятное желание и
угасло на время влечение.
Но возжелал он еще познать женщину и сократилась она достоинством перед ним и пала на
колени и совершила оральный ритуал. И это, шептала ему мама с небес, не совсем то, что он
ищет. И не послушался он ее.
Родители земли не ругайте то, что понять не смогли, ваши дети уже давно не ваши рабы!
кричал он гулко на улицах.
Чего ты повздорил сам с собой? спросил его брат.
Нет, ты только подумай, люди делят себя на сочетание между мужчиной и женщиной, но права
женщины быть с женщиной или мужчины с мужчиной ни у кого нет.
И хватило ему сполна этих опытов и занялся он музыкой и писал то, что видел в свечении луны, в
своих чувствах, в дороге. И писал он фортепианные концерты.
И узнала полиция о том, что Франц якобы гомосексуалист, причем открытый. И отправили его