Кто мы и зачем на этом свете?
Альберт Савин
© Альберт Савин, 2020
Часть первая. Наши атаки на стереотипы
11. Зачем?
Пожалуй нет для человека более прочной жизненной опоры, чем ощущение своей правоты правоты мысли, слова, убеждения и поступков в соответствии с ними. Но выяснить меру своей правоты нельзя иначе, как сравнением с другими такими же претендентами на правоту в общении с ними. А самое простое и распространённое общение между людьми речь, связанная из отдельных слов-понятий.
И одно дело, когда понятия толкуются в меру индивидуальных способностей, в зависимости от знаний и опыта, и совсем другое, когда они уже истолкованы авторитетными, образованными и опытными людьми в официальных энциклопедиях. И тогда остаётся лишь уточнять насколько они соответствуют изменившимся условиям современности, или продолжают укореняться устаревшими стереотипами.
Например, из Википедии: «Власть это возможность и способность навязать свою волю, воздействовать на деятельность и поведение других людей, даже вопреки их сопротивлению. Суть власти не зависит от того, на чём основана такая возможность».
Вспоминается нечто аналогичное и про государство как политический аппарат насилия.
Но, позвольте сегодня речь о власти, избираемой самим обществом из числа лучших своих представителей, к тому же обязаных проходить через конкурентный отбор между собой и только победившие в этом отборе удостаиваются мандатов на высшие полномочия по распоряжению общенациональными природными богатствами, денежными потоками, трудовыми ресурсами, а, по сути судьбами людей.
Для чего, спрашивается? Неужели для того, чтобы не как обычно, а гораздо талантливее навязывать властную волю вопреки воле тех, кто так старательно их отбирал на свою, выходит, голову?
Очевидно, стереотип мышления о власти настолько укоренился, что не позволяет даже размышлять о совершенно ином предназначении власти как коллективном Организаторе всех организаторов, с подобающими для этого высшими организаторскими качествами.
Не говоря уже о принципиальных изменениях в самих отношениях общества и власти, согласно которым не власть обществу, а общество сдаёт общенациональные ценности во временную аренду власти на срок избрания, с целью проверки практикой и периодической замены ошибочно избранных на более достойных.
И означает это завершение практики распоряжения общенациональными богатствами, денежными потоками и трудовыми ресурсами случайными персонами и только по одному единственному критерию неизвестно как накопленному капиталу. И соответствующими рисками государства то ли они распорядятся ими во благо всего общества, то ли прежде всего на собственное благо.
Очевидно, что с учётом изложенного страницы Википедии были бы достойны иной формулировки понятия о власти. Например, «Власть это избираемый обществом коллективный Организатор экономической и социальной деятельности общества с возможностью периодического совершенствования, и гарантирующий исключительно мирное развитие общества силами внутренней и внешней безопасности».
Конечно же, предвидится вопрос а как же быть со свободой мысли, слова, убеждений и поступков? Но об этом в следующей атаке на стереотипы!
12. Иное понятие о правовом государстве
Автор опускает подробности о том, что в таком государстве д о л ж н о иметь место разделение властей, права и свободы д о л ж н ы быть незыблемыми, а само право д о л ж н о верховодить национальной властью и законами, общественными организациями и самим государством.
Всё верно, если не ставить вопрос: так что же на самом деле верховодит право или вот это волшебное д о л ж н о, которое и является самой решающей гранью между идеальной и реальной конструкциями права?
Но судебная ветвь на то и добавлена, чтобы верховодить истиным положением права, а её решениям обязаны подчиняться все, от рядового гражданина до Президента.
И в демократическом, выходит, обществе необходимо в первую очередь избирать не депутатов, не губернаторов, мэров и префектов, а С у д е й. Тогда почему не так?
Да потому, что эта ветвь власти не владеет главным полномочиями превентивного свойства, способными активно упреждать возможные расхождения между тем, как д о л ж н о и тем, как есть.
К солидному статусу Судов настолько привыкли, что никого уже не удивляет как они ровно столько, сколько существует цивилизация всгда плетутся в самом хвосте уже свершившихся событий с попранием прав и свобод человека, сопровождаемым ничем не обратимыми жертвами, ущербами и потерянным временем, причём таких масштабов что и десяти высших мер ответственности категорически не хватает, на что стали и рассчитывать самые масштабные по выгоде преступления.
Ну а если по тысяче разных объективных и субъективных причин от глухомани до потери единственного кормильца заявлений в правоохраниельные органы не поступает такое государство тоже может считаться правовым?
Выходит, до того самого момента, как схватили за руку фактически можно творить всё: и что разрешено и что запрещено законом при прочном верховенстве права.
И именно поэтому вопрос об идеологии нравственности является единственным всеобщим, в ранге государственой и обязательной для всех под эгидой Конституции с Кодексом персональной ответственности за все возможные проявления безнравственности между людьми.
И может тогда общество в какой-то мере станет правовым не по статусу и количеству судов а по тому, что творится до судов.
13. Иное понятие об автономном статусе
Легко ли раздавать национальные суверенитеты словно сувениры? Наверное легко, если в упоении свободой перепутать эти схожие по звучанию понятия.
Но сегодня и педагоги от обществоведения усердно принялись муссировать проблему приближения к свободной до полной автономии личности при той же тенденции отмежевания от общества, от власти, от государства. Похоже что и модель некоего гражданского общества уже и не мыслится без этого.
Ну а что же на самом деле может из себя представлять автономная личность если автономия подразумевает независимость от внешних факторов, при внутренней самоорганизации и полной самообеспеченности?
А это означает ни много, ни мало а такую личность, которая прежде всего сама достигла широчайшего диапазона способностей от понимания философских материй до виртуозного владения молотком и уходом за своим же отхожим местом.
Есть такие? Если есть, то и им предпочтительно объединяться в коллективы по целому ряду обстоятельств в которых один в поле не воин. А такая автономность и для предпринимательства означает не просто овладеть частью земли-территории, а обеспечить её всей независимой инфраструктурой с собственными источниками воды, тепла, энергоснабжения и тому подобного.
Но разве земля принадлежит не государству, и те же деньги выпускает не оно, а успех твоей собственности не зависит от общего со всеми обменного рынка? Значит и это надо иметь своё независимое.
А может всё же перепутали новые педагоги тенденцию к свободной личности с прежней тенденцией к свободной барской самостоятельности за счёт общей природы, энргоресурсов и аристократической упряжки из целого семейства слуг и служанок что и близко не походит к современному понятию о гуманизме?
14. Иное понятие о частной собственности
Автор заранее соглашается с тем, что о частной собственности известно по сути всё. Но известно с двух противоположных идеологических позиций. Иное понятие о ней есть понятие внеидеологическое и общегражданское. И первый вопрос в связи с этим почему частная, а не традиционно индивидуальная, семейная или коллективная по договорённости?
Очевидно с той целью, чтобы отделить её от общей со всеми земли, что необходима для непосредственного удовлетворения жизненных потребностей специфической направленностью на участие в обменном процессе с целью дальнейшего повышения своего жизненного уровня.
И всё было бы вполне цивилизованно, если бы и в современном понятии о ней не оставалось звучать рефреном от рабских времён владение и живой рабочей силой. Можно и не вспоминать Канта, размечтавшегося о том, что человека никак нельзя причислять к средству для достижения благополучия другим человеком.
Отметим только что там где заранее предусматривается подчинение одного человека другому никакой речи о свободе и свободном рынке быть не может в принципе!
Не менее щепетильным является вопрос о неприкосновенности частной собственности, которая до беспредела заполитизирована. На самом деле она правомерна только в пределах частного владения. Но как только частное лицо, его товары и услуги выходят на общественный рынок они немедленно подпадают под конституционную обязанность власти защищать права и интересы других участников рынка с естественным преодолением полной неприкосновенности.