Ф-1, старик! Натуральные «лимонки». Старенькие, но вполне перцовые. Так жахают мама не горюй. Мы тут в речку одну кинули горную, так рыбы всплыло под центнер. Тройную уху делали А тут сразу ведро дают.
Почему не корыто?
Корыто, старик, русская залепуха. А тут все ведрами меряют. Патроны, детонаторы, гранаты. Совсем даже недорого
Ринат назвал цену и впрямь не шокирующую, но Павел все равно слушал его и потел от ужаса, поскольку разговор велся по обычной телефонной линии. Да еще в те самые времена, когда черное знамя террора уже вовсю полоскалось на ветру. «Бабах исподтишка» становился обыденностью, и власти справедливо свирепели. Ринат же трепал и трепал языком, предлагая бизнес, где миллионы, по его словам, делались за дни и недели
Мина тоже зверь. Куда только приспособить, не придумал еще Нет, Пашунь, тут столько всякого добра, ты себе не представляешь. Горбунок-то наш весь СССР, считай, задарма раздал. Можно танк купить, если сложиться! А можно и БТР последней серии.
БТР?
Ага. Купил и поставил в огороде.
Зачем? В качестве чучела?
Ну На всякий пожарный, мало ли. Так что решайся. Наварим куш и отчалим. Ты романы в какой-нибудь Австралии издавать будешь, я на Памир улечу. Или в Индию. Там любовь с дружбой на каждом шагу и никакого насилия. Ты ведь знаешь, как я к войне отношусь
Опасный разговор Павел Куржаков едва замял. Покупать ничего, конечно, не стал. Кстати, и про Рината больше ничего не слышал. Как-то исчез лихой предприниматель из его жизненной плоскости. Видимо, поднапряг чакры и переместился в иную параллель. А возможно, все-таки наварил желанный куш и уплыл в жаркую Индию.
В общем, времена с тех пор вроде бы переменились, но «Марьпална» у него продолжала стоять за дверью. Все равно как бронепоезд на запасных путях тяжелая, внушающая тевтонскую уверенность. И ничего, что стояла пока без дела. Оно и славно бы так
Подмигнув арматурине, Павел повозился с замками, отпер дверь. И мгновенно понял, что железный прут ему бы ничем не помог. И даже не помог бы ашхабадский АКСУ. Ведро лимонок, пожалуй, спасло бы. Но тоже лишь на некоторое время.
На лестничной клетке монолитно высилась троица людей в черном. Таких обожают показывать в сегодняшних фильмах. Люди Икс и люди Игрек. На лицах двоих черные маски с куклуксклановскими прорезями, третий вроде бы в штатском, но в штатском настолько отполированном и отутюженном, что гражданского в нем заподозрить было никак невозможно несмотря на дипломат с галстуком, на аккуратную прическу. Минимум Джеймс Бонд российской прописки, а то и следователь по особо важным делам, развлекающийся на досуге айкидо и боевым самбо. Но тут хоть можно было чуток пофантазировать, насчет его коллег недомолвок не оставалось. В руках упакованных в форму ниндзя ребят красовались винтовки кажется, ВАЛ-12 и что-то похожее на модернизированную СВД с могучей оптикой. Впрочем, Куржаков в стрелковом оружии не особенно разбирался, мог и ошибаться. На ремнях кожаные подсумки, рации и штык-ножи непривычной конфигурации.
Куржаков Павел Евгеньевич? Одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения?
Да, но я
Извините, мы к вам, вежливо, но решительно перебил штатский и показал корочки. Само собой, с Российским двуглавым и двукрылым орлом, с серьезными и совсем даже не расплывчатыми печатями. Павел вроде и рассмотрел документы, но мало что понял, кроме слова «безопасность». Троица же легко и просто проскользнула в квартиру, словно ручей, разбившийся на два рукава, обошедший справа и слева остолбеневшего хозяина. Дверь сама собой затворилась.
А почему, собственно Павел шагнул следом и остановился. Троица хозяйски изучала его окна и рамы. Штатский, отворив шпингалеты, выглянув на балкон, зорко огляделся.
Я же говорил! довольно промычала маска слева. Седьмой этаж самое то. Считай, весь проспект наш.
Штатский прошел обратно в квартиру, оценивающе взглянув на Павла, достал из дипломата бланк.
Что ж Распишемся здесь и здесь.
Но я, в общем
Про визит президента в Исетьевск слышали?
Президента?
К нам едет президент, терпеливо пояснил штатский. С краткосрочным визитом.
Хорошо, что не ревизор.
Писательского юмора штатский не оценил. Даже губы на мраморном лице не дрогнули.
Я же говорил! довольно промычала маска слева. Седьмой этаж самое то. Считай, весь проспект наш.
Штатский прошел обратно в квартиру, оценивающе взглянув на Павла, достал из дипломата бланк.
Что ж Распишемся здесь и здесь.
Но я, в общем
Про визит президента в Исетьевск слышали?
Президента?
К нам едет президент, терпеливо пояснил штатский. С краткосрочным визитом.
Хорошо, что не ревизор.
Писательского юмора штатский не оценил. Даже губы на мраморном лице не дрогнули.
Мы обязаны обеспечить безопасность визита, все на той же вежливо-терпеливой ноте продолжил он. Сами понимаете, это значит держать под контролем пути-выезды, крыши, чердаки и прочие дела. На вашем балконе пока поживут эти двое.
Как поживут? опешил Павел.
Не волнуйтесь, вас это никоим образом не коснется. Живите, как жили. Их можете вовсе не замечать. Балкон это их территория, все прочее ваше. Заходить в квартиру они не будут.
Павел покосился на ребят в черном.
А как же это Попить-покушать, ну, и разное то-сё?
Про то и сё не беспокойтесь. Они ни в чем не нуждаются. А вам необходимо расписаться. Здесь и здесь. Что ознакомлены с условиями, что не возражаете, что обязуетесь хранить и не разглашать.
Павел машинально расписался, где указал ухоженный перст штатского.
Спасибо за помощь, штатский уложил бланк в файлик, ловко спрятал в дипломат.
Извините, а когда все это закончится?
Время в договоре прописано. От полутора суток до недели. Но недели нам, конечно, не понадобится. Скорее всего, хватит двух-трех дней.
Павел кивнул.
Вот и все, штатский протянул руку, пожал не то чтобы крепко, но наработано и как-то казенно. Балконом в эти дни рекомендуем не пользоваться. Поэтому если надо забрать какие-то вещи, сделайте это сейчас. Ну, а я к вам больше не приду, не обессудьте. Так что всего доброго.
Быстро и бесшумно российский Джеймс Бонд вышел в прихожую, щелкнул входной дверью, а Павел запоздало подумал, что надо было поглядеть на его обувь и поискать потом аналогичную. Чтобы передвигаться с той же бесшумной грацией. Ему-то по жизни с обувью вечно не везло: если попадалась удобная, отчего-то быстро разваливалась, а неудобная наращивала такие мозоли, что Павел раздаривал ее уличным бомжам.
Рассеянно он вышел на свой и уже вроде как не совсем свой балкон, оглядел застекленное пространство. Ничего жизненно важного здесь вроде не оставалось. Удочки, гантели, палатка, случайное тряпье, остатки старых обоев
Осторожней, пожалуйста, детина с винтовкой протиснулся к перилам, раздвинув рамы, струбцинами принялся умело прикручивать зловещего вида конструкцию. Что-то вроде «электронного ухо-глаза». Павел где-то читал о таких, но воочию видел впервые. Возможно, и видеть такое простым смертным не дозволялось. Но он-то бумажку гербовую подписал, значит, наверное, и право такое получил.
Если бы я был террористом, брякнул он, я бы вон на тот кран залез. Стройку-то почти не охраняют, а кран высоченный. Обзор лучше вашего будет. И проспект как на ладони, и половина площади.
Бойцы-ниндзя сказанное услышали. Оба враз глянули на кран, однако ничего не сказали. Павел потоптался еще немного. Уходить с родного балкона на целых два дня было грустно.
А еще, будь я террористом, поделился он, я бы купил мину направленного действия в Ашхабаде, скажем. У поэта знакомого. Ну, и заложил бы в урну. Они у нас из раствора штампуются, совсем хлипкие. А потом дождался бы момента и по рации с любой крыши послал бы сигнал.
Бойцы и на этот раз отреагировали вяло. Один из них продолжал химичить с принесенными приборами, второй через огромный бинокль изучал окрестности.
Павел хотел рассказать им, что сделал бы, будь он президентом, но благоразумно промолчал. Оставаться на балконе долее становилось неприлично, и, потоптавшись, он вернулся в комнату. Какое-то время постоял у стола и понял, что работать сегодня уже не получится. Стало досадно. Спрашивается, чего ради боевая дружина не пошла этажом выше? Наверное, все-таки пронюхала про жильцов алкашей. Ясное дело, на его симпатичной лоджии скучать легче, чем в тамошнем хлеву.
В общем, невезуха она и есть невезуха. Мало того, что президент выбрал для визита их периферийный городок, так еще и эти ребята остановили свой выбор на его балконе. Конечно, срок не велик всего-то два дня, но и эту пару дней следовало как-то прожить. Чтобы не было потом мучительно больно и грустно. А ведь все равно будет. Квартиру свою Павел любил. Даже относился к ней, как к живому существу существу молчаливому и безотказному, всегда готовому дать приют, тишину и возможность подзарядиться для последующих будней. Здесь он мог быть самим собой, ходить голым и показывать кукиш зеркалу и здесь же, отравленный алкоголем, он не раз и не два приходил в себя, по сути оживал и рождался заново. Подобно стволовым клеткам родные стены, пол и потолок помогали ему восстанавливать ежедневно убывающую энергию, в сущности, реанимировали отравляемый жизнью организм. Теперь же получалось так, что этим источником, этой родной субстанцией Куржакову придется делиться с чужаками.