Хранители семейных историй
Цикл «Пиши как художник»
Автор-составитель Марина Генцарь-Осипова
Автор-составитель Мария Синюкова
Редактура Литературное ателье «Пиши как художник»
Предисловие
Марина Генцарь-Осипова
Бабушкин буфет и старый чемодан. Вековой тульский самовар и хрустальная вазочка. Брошь, что камушек за камушком собирала бабушка морщинистыми пальцами. Толстый ворсовый ковёр другой бабули. Мой самый первый плюшевый медведь ровесник.
Подумать только, Топтыгину уже 39 лет. Сперва он жил в детской комнате, затем переехал вместе со мной в другой город и перебрался на полку рядом с куклой Настей и детскими книгами с родительского чердака. А ещё там стоит шкатулка с советскими открытками, исписанными детским почерком. Их подписывали одноклассники на мои дни рождения.
Хлам?
Нет. Это мои сокровища.
Хранители семейных историй.
Бабушкин буфет отреставрирован и продолжает служить уже четвёртому поколению семьи. Разменял восьмой десяток лет и периодически скрипит артритными петлями. Я выслушиваю и бережно смазываю. Вековой самовар намедни разливал чай на дачной веранде как он был счастлив оттого, что нужен, полезен. Там же, на веранде, в лучах солнца поблёскивала обновлённым лаком старая швейная машинка бабушки. Она теперь стала консолью и наслаждается новой ролью. Ей пользуются и чтят десятилетия нахождения в семье.
Люблю вдыхать новую жизнь в старые, потерявшие товарный вид вещи. Топтыгин, кукла Настя и собрание открыток в шкатулке остались в первозданном виде. Не для пользования. Для души.
Я искренне верю, что каждая вещь может рассказать о своих хозяевах стоит лишь захотеть услышать. Вокруг каждого из нас живёт целый мир вещей, каждая из которых хранит свою историю.
Это мамина чашка с трещинкой мама уронила её, увидев щенка, которого ей принёс отец, ваш дедушка, на день рождения. Вулкан детского восторга в одной маленькой трещинке.
Или вон та старая плюшевая собака с оторванным ухом её мягкий бок хранит следы ваших слёз после неудавшегося свидания с мальчиком из соседнего класса.
И сколько их, таких историй! Стоит только прислушаться, бережно упаковать их в слова, не растерять по дороге самое важное, сокровенное. И пережить ещё раз те милые, грустные или самые счастливые моменты. Из которых и соткана наша жизнь.
«Хранители семейных историй» третий сборник рассказов из цикла литературного ателье «Пиши как художник».
В сборник вошли 50 рассказов лонглиста по итогам авторского марафона текстов. Каждый из них искренний и душевный. Переходя от рассказа к рассказу, вы будете встречаться с самыми разными хранителями семейных историй.
Приятного путешествия по реке воспоминаний.
Светлана Дуюнова
@svetlana_duyunova
БЕРЕГИНЯ
Дом надо осмотреть, на ломаном русском проговорил немец в сапогах с высокими голенищами. Будто дышит кто.
Нежилое все, стылое, окинул взглядом комнату другой и сделал пару шагов в сторону серванта. Иди в задней глянь, а я тут.
У буфета с резными дверцами он покрутил в руках чашку со сломанной ручкой, довольно присвистнул и сунул в карман серебряную ложечку.
Танюшка зажмурилась, прикрыла ладошкой рот и замерла. Вдруг в носу закрутило, засвербело, словно туда попали кусочки ваты из обвисшего матраса.
Апчхи! не выдержала она.
Кто здесь? фриц приподнял край одеяла и заглянул под кровать. Девочка сидела с зажатым ртом и закрытыми глазами.
Мужчина дружелюбно улыбнулся и аккуратно убрал ладошку с ее лица:
Как тебя зовут?
Танюшка от испуга придвинулась к металлической ножке и нахмурилась при виде фашистской символики.
Не бойся, свой я, поспешил успокоить мужчина.
В сенях послышался шум, немец заторопился.
Держи, он достал из-за пазухи тряпичную куклу и сунул девочке. Волшебная. Что загадаешь, обязательно исполнится.
Скрипнули половицы, дверь отворилась.
Что у тебя? первый был с бородой и невысокого роста. Ничего?
Ничего, фриц специально спустил одеяло до пола и принялся отряхиваться. Уходим.
Танюшка слышала, как хлопнула калитка, как выругалась бабка Маня, когда немецкие солдаты в шутку поволокли ее однорогую козу. Еще долго ветер стучал пустым ведром у колодца, а когда все стихло, она решила покинуть тайное место и разглядеть подарок.
Это была кукла-оберег. Безликая и мягкая на ощупь. В платье из некрашеного льна, искусно расшитом разноцветными узорами. На голове платок из кружева, а на талии веселенький передничек. Танюшка внимательно посмотрела на берегиню и протянула разочарованно:
У тебя даже глазок нет. Как с тобой играть?
Затем приложила ее к уху. Прислушалась. Снова приложила.
Стучит, восторженно произнесла она. Правда, стучит.
* * *
Ба, у куклы, правда, сердечко? семилетняя Соня приложила к уху залатанную берегиню и прислушалась к стуку, что шел изнутри.
А немец был ненастоящий? перебил сестру смелый Никитка.
Всем спать, в комнату вошла мама двойняшек. Бабушке нужно отдыхать. Завтра продолжите расспросы.
Чур, я с куклой, Соня прижала игрушку и вопросительно посмотрела на бабушку. Старушка одобрительно кивнула и поспешила успокоить насупившегося внука:
А ты положи с собой меч и будь начеку. Танюшку с куклой ждут приключения.
Пожилая женщина проводила взглядом родных и тяжело вздохнула. Болью в груди отзывались воспоминания из детства. Не отпустило.
Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, капли сердечной настойки неспешно разбивались о толстое дно стакана и возвращали в прошлое.
* * *
Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать, Танюшка восторженно отсчитывала звуки, исходившие из груди куклы. Смеркалось. Спохватилась. Принялась наскоро засовывать берегиню под платье. Чтобы не упала, обмотала бечевкой.
Эй, сиротская, что там у тебя? главарь мальчишеской банды Федька любопытно разглядывал торчащий колтун на животе девочки. С голоду пухнешь?
Это бабка Маня супом с очистками закормила, соврала Танюшка.
Брешешь, сиротская, он приблизился к девочке и в предвкушении достал руки из карманов. Я видел, как ты из углового дома выходила. Что украла?
Танюшка осмотрелась по сторонам. Никого. Бежать не было смысла. Федька на целую голову выше и ноги у него длиннее. По привычке зажмурилась и сжала кулачки.
Отстань от нее, малый, раздался удар плеткой и знакомый голос.
Танюшка посмотрела вслед драпающему Федьке, а затем принялась изучать внешность защитника. Он похож на того, что подарил куклу. И черный крест на одежде. С загнутыми концами. Хотела закричать, но голос не шел. Бежать. Ноги не слушались.
Я свой, немец протянул руку.
Тук-тук-тук, раздавалось в Танюшкиной груди.
Тук-тук-тук, исходило из тряпичной куклы.
* * *
В заброшке зажгли свечу. Немец не отходил от Танюшки.
И глаза у тебя, как у моей Маруси, фриц разглядывал лицо Танюшки. Желтоватый язычок неровного пламени выхватывал из темноты блестящие зрачки и дрожащий подбородок.
Расстреляли? девочка облизнула губы. От волнения рот пересох, а руки теребили подол платья берегини.
Мужчина кивнул и сжал в кулаки ладони. Затем быстрым шагом подошел к девочке, взял из ее рук куклу и в одном месте распорол ткань по шву.
Смотри, из мягкого тряпичного тельца он достал нечто металлическое, на цепочке. Это были маленькие серебряные часики. Ажурные. В форме овала.
Сердечко, воскликнула Танюшка и потянулась за сокровищем. Приложила к уху и восхищенно проговорила:
Тикают.
Немец аккуратно нажал пальцем на серединку крышечка отвалилась. Внутри половинки показалась маленькая черно-белая фотокарточка.
Это Маруся.
С такими же, как у Танюшки, белокурыми волосами, прямым носиком и милыми ямочками на щечках. Дочь русского солдата, у которого фашисты отняли дом, семью, имя.
Сохрани их, мужчина вложил часики в руку девочки и серьезно посмотрел на ребенка. Ты смелая.
Танюшка подсела к немцу и тихонечко провела ладошкой по небритой щеке:
У папки тоже так кололось.