Проснулся я поздно, всю ночь ворочался, вставал, лешай не давал мне спать. Уснул только под утро. Проснулся в полдень, вышел на улицу, а там в кресле сидит Игорь одноклассник Прохора.
Дэн, привет. Поздоровался он со мной. У тебя нет ментов знакомых?
Привет. Я пожал ему руку. Нет. А что случилось?
Меня менты загрузили.
Как это?
Ну, я с одногруппником пошёл в торговый центр, а он ручку с тетрадкой украл. Нас поймали охранники, я позвонил своим знакомым ментам. И они приехали.
Откуда ты их знаешь?
Я компроматы на гаишников снимал одно время, ну, меня останавливали и пытались развести, а я снимал на видео и спорил с ними. Благодаря мне даже двоих уволили.
Ясно. Твои знакомые менты приехали, что дальше?
Ну, они развели всё. Одногруппника моего отпустили, а я с ними поехал в кафе. Они меня накормили, шашлык купили, пиво.
Зачем ты поехал с ними?
Они сказали, если не поеду, то посадят. После кафе я с одним из них поехал на хату, там ещё было двое ментов и девушка, проститутка, наверное, они били её и насиловали. Представляешь?
Представляю.
Она красивая была, голая ходила, да и они тоже голые были, заставляли её сосать, а она сопротивлялась, но не сильно. Она мне очень понравилась, у неё такая попка была, как на картинке.
Ты не переспал с ней, надеюсь? Я его перебил.
Нет, мне не до этого было, я перепугался сильно. Он меня заставил анашой затянуться.
Как заставил?
Ударил меня и сказал, если я не покурю, то вышибет мне мозги. Я покурил. А потом он мне сказал, чтобы я подкинул анашу в «Бухту» это бар такой, там знакомые мои владельцы.
И ты согласился?
А куда мне деваться было? Они не выпускали меня двое суток. Сказали, что заплатят мне за это неплохо, а если я отпрыгну, то они меня закроют.
И что ты делал там двое суток?
Ничего, просто сидел на кухне, поспать они мне так и не дали, постоянно приезжали мужики, какие-то, наверное, тоже менты, курили анашу, бухали. Приходили бабы, трахались с ними, дрались.
Иди в комитет, напиши на них заявление. Раскроешь оборотней в погонах, героем будешь.
Я боюсь. А вдруг они все там заодно и меня посадят?
Тогда прикинься лохом, пусти слезу, надуй сопли пузырями. Скажи, что тебе страшно и ты не можешь этого сделать. Ты отцу рассказал?
Да.
Что он тебе посоветовал сделать?
Он, так же как ты говорит лохом прикинуться.
Вот и всё, не парься, всё обойдётся.
Игорь меня поблагодарил, мы попрощались, и он ушёл. Позвонила Крёстная и предложила устроить меня к своей знакомой преподавателем рисования, в специализированный центр для детей с аутизмом «Stimulus» странное название для такого центра. Stimulus с латыни это палка, которой погоняли скотину. Владелица этого центра хорошая знакомая моей тёти, зовут её Джама, тоже странное имя. Я когда-то преподавал рисунок детям и подросткам, но вот с аутистами никогда не связывался, но деваться было некуда, и я согласился. Позвонил Джаме, она предложила мне подойти и переговорить. Я собрался и отправился, находился центр недалеко, так что я пошёл пешком, лишай жёг кожу, но прогулка пошла мне на пользу, я немного развеялся после разговора с Игорем.
«Stimulus» находился в новостройке, на первом этаже. Я подёргал ручку входной двери, она не поддалась была заперта «Наверное, чтобы дети не разбежались» подумал я и позвонил Джаме. Она отворила мне дверь, я вошёл и в маленькой прихожей увидел женщину с замученным видом, об этом свидетельствовали синяки у неё под глазами и сами глаза были исполнены печали. Она сидела на лавочке и обувала стоптанные кроссовки, а на коленях у неё лежал расслабленный ребёнок, он пускал слюни и медленно шевелил руками, как-бы пытаясь, что-то схватить в воздухе. На меня сразу нахлынула волна боли, депрессии и отчаяния. Я осознал, куда пришёл, и что меня ждало, хотелось сбежать, но я решил пойти до конца, работа-то ведь нужна. А когда у тебя нет никакой профессии, приходится браться за всё, что попадается, вот, например, за такое. Если бы я знал, что быть писателем, это заниматься чем попало, для добычи средств, то заимел бы ещё какую-нибудь профессию.
Я прошёл следом за Джамой, мимо просторной комнаты с кухонным гарнитуром, раковиной и холодильником.
Здесь у нас что-то вроде кухни. Сказала Джама. Можно разогреть еду, кофе или чай налить. Есть микроволновка, но плиты нет.
Ясно. Промямлил я, находясь под впечатлением от увиденного в прихожей.
Я прошёл следом за Джамой, мимо просторной комнаты с кухонным гарнитуром, раковиной и холодильником.
Здесь у нас что-то вроде кухни. Сказала Джама. Можно разогреть еду, кофе или чай налить. Есть микроволновка, но плиты нет.
Ясно. Промямлил я, находясь под впечатлением от увиденного в прихожей.
Далее мы прошли в её личный кабинет, в котором стоял большущий стол, на нём монитор, принтер и стопки папок. Перед столом стояло пневмокресло, сбоку, вдоль стены, небольшой диванчик, на котором лежали подушка и одеяло, Джама лёгким движением схватила одеяло и сунула в шкафчик в углу комнаты.
Садись. Сказала она. Ты работал когда-нибудь с такими детьми?
Нет, только с нормальными.
Они нормальные. Мы их называем особенные, и ни в коем случае не больные.
Ясно, тогда только с неособенными детьми я работал.
Меня начинало это всё угнетать. «Особенные», Джама с грустными глазами и обстановка этого кабинета. Она мне рассказала, что не каждый может работать с такими детьми, для этого нужен дар, и он у неё есть, да, и не только у неё, а у всех, кто работает в этом центре с особенными детьми. Потом она достала папку из стопки на столе, открыла и стала перелистывать страницы с какими-то таблицами и графиками. Она листала и объясняла мне что всё это значит, как надо вести себя с особенными детьми, говорила, что они никого и ничего не видят вокруг себя, и меня тоже замечать не будут, они живут в своём мире. А я думал: «Почему же я выбрал писательство своей профессией, лучше бы поваром был, и тогда не пришлось бы таскаться по таким местам» её я уже не слушал, для меня это была совсем новая, непонятная информация. «Они ничего не воспринимают, с ними, как с обычными детьми нельзя говорить» продолжала Джама вводить меня в курс дела «Им только в командном тоне нужно говорить, хорошо проговаривать слова и чётко формулировать фразы». После того, как она закончила мы отправились смотреть кабинет для рисования. Это была каморка без окон, метр на метр, «Кошмар, как мне там поместиться с ребёнком, это же просто издевательство» подумал я, но промолчал.
Думаю этого достаточно будет для рисования. Сказала Джама.
А куда стол здесь ставить?
Вот сюда поставим. Она ткнула пальцем в угол. Таким детям не важно сколько места, они ничего не замечают, я же говорила.
А, ну, да, говорили.
Пойдём, посмотришь, как мы работаем с детьми.
Пойдёмте.
Мы вышли из маленькой каморки. Прошли через кухню и оказались в большом зале с несколькими маленькими столиками, стульчиками и коробками с игрушками. В углу комнаты был уголок с маленьким гамаком, верёвочной лестницей, натянутой горизонтально и шведской стенкой, на которой висел ребёнок и медленно водил головой по сторонам, он был похож на ленивца. Возле него стояла девушка работник и переставляла его руки и ноги по перекладинам со словами:
Руку сюда. Ногу сюда. Она отцепляла его конечности и прицепляла выше. Молодец, давай ещё.
Говорила она как робот, без интонации, громко и отчётливо, голос у неё был неприятный, а вот задница и ноги, что надо. Высокая девушка, блондинка, грудь небольшая, сосочки торчком, на ней была маечка без лифчика. А попку обтягивали тесные джинсы, я даже про лишай забыл, как увидел её. Из соседнего зала вышла не менее привлекательная девушка, азиатской внешности, тоже в маечке на голое тело и лосинах «Да, что же это такое» подумал я «хотя детям ведь всё равно, они ничего не замечают, но я-то, блин, не особенный». Мне будет тяжело работать в коллективе с такими цыпочками, от них прям разило сексом, и я на это реагировал. Джама видимо это заметила, а она как раз была не сексапильной девушкой, на вскидку ей было лет двадцать двадцать пять, грудь гигантская, но и сама она была тоже крупного телосложения, такой шарик с выпирающей грудью.
Неожиданно тот мальчик, что висел на стенке (а он был мальчиком), встретился со мной взглядом, заулыбался, шустро сполз по перекладинам и пошёл в мою сторону, не отводя глаз от меня и улыбаясь во весь рот. Красивая Попка схватила его и понесла за столик, он потерял меня из виду и опять обмяк. «Вот так не реагируют» подумал я, посмотрел на Джаму, мол, видели он же пошёл ко мне, но она как будто ничего не заметила. Видимо так они ни на что и не реагируют.
Садись вон в бинбег. Джама указала на кресло-мешок. Посмотри, как мы работаем, если хочешь кофе себе налей.