Значит, все время Блокады в Петербурге были люди, которым с Большой Земли посылались ветчина, яйца, мясные консервы, сыры, не говоря о крупах и хлебе? Причем эти продукты выдавались, и не такому уж малому числу людей. Несколько десятков тысяч советских начальников получали свои спецпайки и жили совсем не так уж плохо посреди вымиравшего города. Да куда там «неплохо»! Неплохо это в плане снабжения продуктами. А они ведь к тому же вполне могли, и кое-что нажить например, драгоценности, произведения искусства. Стоило все это недорого.
Другие же жители Ленинграда получали 125 граммов хлеба в сутки. Половину из этих «граммов» составляли «условно-сьедобные примеси».
Даже официальные цифры говорят, что в Ленинграде осени-зимы 1941 года расходовалось 510 тонн муки в сутки. Но элементарный расчет говорит, что для пайков, реально выдававшихся населению Города, нужно было всего 179 тонн муки26. На что же и на кого расходовалась остальная мука?
Таковы факты во время блокады Ленинграда продовольствие в городе было. Вопрос, для кого оно было, а для кого продовольствия не было. Одни жили себе и даже наживали золото и картины, другие обречены были на смерть.
Добавлю еще, что «бывших» старались не вывозить из вымиравшего города, и например, вторая семья Николая Гумилева, его вдова и почти взрослая дочь умерли от голода. Если же «бывшие» выезжали из Петербурга, то их после Войны старались не пускать обратно.
Вот и получается, что Блокада укладывается в чудовищную, но вполне реальную и вполне логичную картину убийства города.
Казалось бы зачем нужно убийство Санкт-Петербурга? Зачем новая волна смертей и старых петербуржцев, и тех, кто только начал ими становится?
В том-то и дело, что логика тут есть, и беспощадная. Вспомним идею борьбы азиатского и европейского начал в России, причем азиатское начало олицетворяется Москвой, а европейское Петербургом. Эту мысль очень любил и совал куда надо и куда не надо Николай Бердяев, но, в общем, он только ярко иллюстрировал то, с чем принципиально были бы согласны если не все то 90% людей его круга.
Трудно отделаться от мысли, что большевики мыслили так же только знаки у них полярно менялись полюсами. Где у Бердяева был «плюс», у них «в Европе» располагался «минус». Вот и все!
Город, олицетворявший русский европеизм, следовало уничтожить.
Людей, воспитанных в этом городе как русские европейцы, следовало истребить, чтобы не мешали «строить светлое будущее».
Очень интересно, что эта оценка Петербурга полностью разделялась и нацистами. Существовала «специальная оценка нацистами ленинградского населения. Оказывается, в России два мира Москва и Петербург. Москва это олицетворение азиатской деревни, при необходимости она может стать навозом, нужным для рейха.
А вот Петербург это его жители создали из «навоза» империю, стремившуюся на запад. Вывод Петербург опасен для рейха. Петербург необходимо уничтожить.
Была секретная инструкция членам НСДАП чтобы они не вступали лишний раз в разговоры с русскими, и проявляли большую осторожность в этих разговорах. Русские хорошие диалектики, они умеют спорить и «обладают способностью убеждать в самых невероятных вещах». Самыми же опасными в этом отношении людьми объявлялись именно жители Санкт-
Петербурга27.
Удивляться не стоит национальные социалисты гораздо меньше отличаются от интернациональных, чем хотелось бы и тем, и другим.
Привидения Блокады и Войны
Совершенно невероятно, чтобы трагические события 1940-х годов не оставили своих призраков. Поразительно, что в Петербурге почти нет фольклора о призраках воевавших и погибших советских и не только советских солдатах и офицерах. Не говоря ни о чем другом, еще в 1980-е в непосредственных окрестностях Ленинграда оставались непогребенные останки военнослужащих.
Еще более поразительно, что почти не говорят о жертвах блокады.
Причина, скорее всего в том, что тема табуирована не только политически, но и психологически. Есть вещи, которые скорее стараются забыть, вытеснить в самые дальние уголки сознания. Они слишком болезненны.
Помимо индивидуальных психологических причин или не замечать явления, или, по крайней мере, не распространяться (по возможности и не думать) о нем, есть и общественные установки.
Петербурга27.
Удивляться не стоит национальные социалисты гораздо меньше отличаются от интернациональных, чем хотелось бы и тем, и другим.
Привидения Блокады и Войны
Совершенно невероятно, чтобы трагические события 1940-х годов не оставили своих призраков. Поразительно, что в Петербурге почти нет фольклора о призраках воевавших и погибших советских и не только советских солдатах и офицерах. Не говоря ни о чем другом, еще в 1980-е в непосредственных окрестностях Ленинграда оставались непогребенные останки военнослужащих.
Еще более поразительно, что почти не говорят о жертвах блокады.
Причина, скорее всего в том, что тема табуирована не только политически, но и психологически. Есть вещи, которые скорее стараются забыть, вытеснить в самые дальние уголки сознания. Они слишком болезненны.
Помимо индивидуальных психологических причин или не замечать явления, или, по крайней мере, не распространяться (по возможности и не думать) о нем, есть и общественные установки.
Если умерший в блокаду или погибший на Невском пятачке человек появляется в 1970-е годы или появился в наше время, неизвестно, как отнесутся к таким сообщениям окружающие. Вас могут поднять на смех, а могут счесть такие сообщения попыткой оскорбления памяти павших, едва ли не кощунством.
Наконец, тема Блокады всегда была в разной степени табуирована, и остается в значительной степени табуированной хотя и не так, как в советское время. Читатель вряд ли удивится, что мне много раз рассказывали о Блокаде то, что нисколько не соответствовало официальным версиям. Что в этих историях истина, что нет трудно судить.
Призраки умерших в Блокаду почему-то не появляются в исторической части Санкт-Петербурга, в «императорском» городе, существовавшем до конца правления Александра II. Исключение призрак почетного Председателя Императорского Русского Технического Общества в 18921917 годах, Его Императорского Высочества великого князя Александра Михайловича (18661933) но он умер не в блокаду и вообще не в Петербурге.
Внук Николая I, друг детства императора Николая II, которому он приходился двоюродным дядей, он в 1894 году женился на своей двоюродной племяннице Ксении Александровне старшей дочери Императора Александра III, родной сестре Николая II.
Судя по всему, Александр Михайлович был человек исключительного ума. Убежденный сторонник прогресса, он сам водил машину, умел летать на самолете. У себя на даче он поставил одну из первых батарей парового отопления, не раз жертвовал деньги на проведение промышленных выставок и проведение экспериментов, активно развивал воздухоплавание.
Александр Михайлович предсказал неизбежность войны с Японией, и был сторонником «концепции Бадмаева» контролировать и присоединять к Российской империи Центральную Азию, патронировать Китай. Он не был тогда услышан: другим великим князьям слишком хотелось зарабатывать деньги на лесных концессиях в Корее.
Он остался в живых потому, что вовремя уехал из России осенью 1918, после поражения Германии. Он активно убеждал союзников помочь Белому делу, и не его вина не удалось.
Кстати, верил в существование привидений (ну что вы хотите? Феодал Дикий, средневековый тип). Сохранилась его фраза, произнесенная в последние годы жизни, уже во Франции:
Все равно я в Россию вернусь живой или мертвый.
Долгое время я считал, что Александр Михайлович первый раз появился только в 1992 году видимо, не хотел помогать коммунистам, и до падения советской власти оставался не здесь. В 19922009 годах его несколько раз видели в здании Музея прикладных знаний, по улице Пестеля, 2. В его времена здесь находились выставочные залы Русского технического общества, стремившего всемерно содействовать развитию техники и промышленности в России.
По словам наблюдавших его, «этот полупрозрачный худой» с интересом рассматривал экспонаты на выставке; при попытке подойти к Александру Михайловичу он превратился в туманное облако и растворился.
История появления Александра Михайловича в январе 1942 года была рассказана мне совсем недавно. Мой информатор, в 1942 десятилетний мальчик, нес ведро воды с Фонтанки. Мальчик поскользнулся, и, по его словам, «прилег». Задыхался, зелень в глазах, встать трудно.
«Вдруг появился» некто «высокий, худой», и с очень знакомым лицом. Этот «высокий худой» подхватил ведро, донес его до арки и входа во двор. Парень встал и засеменил за своим спасителем, а тот в полутьме арки поставил ведро и исчез так же неожиданно, как появился. Портрет великого князя парень увидел спустя несколько лет в запасниках Музея, и сразу узнал незнакомца.