Герои заняты своими переживаниями, перекачивают внутри себя не совсем оформленные в слова мысли (а так часто мы и думаем как-то не словами), в них бухнут чувства. Фантазии застилают действительность. Им не очень нужны телевизоры, сотовые, компьютеры и прочее, что вроде как определяет нашу повседневную жизнь. Но именно нашу, тех, кто вот сейчас читает эту мою заметку.
Наверное, не большинство уже, но огромное количество людей живет собой и близкими себе людьми. Вернее, внутри себя и их. Как-то так Я не психиатр. Психиатр бы наверняка объяснил просто и лаконично. И уж точно бы определил и главного героя Николаенко Шишина, и Петровых как психически больных людей. Что, в общем-то, справедливо.
И вживание в их истории а оба романа обладают способностью вживать в себя вызывает ощущение жути. Но эта жуть уютная, что ли. Словно ты из пластикового или, скорее, цифрового мира попадаешь в фанерный Не так давно и фанерный считался ненастоящим, а теперь, по сравнению, с цифровым или пластиковым очень напоминающий настоящий.
Тоже тянет в фанерное подполье. Помучиться вместе с этими наверняка несимпатичными даже на вид, жутковатыми (а их кусачие тараканы внутри описаны авторами дотошно и зримо), но живыми людьми.
Февраль 2018Без контекста
Неожиданно мой сборник повестей и рассказов «Постоянное напряжение» попал в новостные сводки. И не в рубрику «Культура» или тому подобное, а в политические блоки.
Вот привожу сообщение агентства УНИАН:
«Государственный комитет телевидения и радиовещания Украины отказал ООО «Форс Україна» в выдаче разрешения на ввоз в Украину с территории государства-агрессора книг: Роман Сенчин «Постоянное напряжение» и серию «Путешествие вокруг света» (издатель ООО «Издательство «Э»») из-за пропаганды войны и названного русским Крыма. Об этом УНИАН сообщили в пресс-службе Госкомтелерадио.
В частности, сообщается, что приказ об отказе издан на основании решения экспертного совета Госкомтелерадио по вопросам анализа и оценки издательской продукции по отнесению её к категории продукции, не разрешенной к распространению на территории Украины. «Члены экспертного совета признали несоответствие изданий критериям оценки издательской продукции, разрешенной к распространению на территории Украины. В частности, в книге Романа Сенчина присутствует пропаганда имперских геополитических доктрин государства-агрессора и пропаганда войны. Один из ее героев, российский офицер запаса, ностальгирует по войне: «А вокруг Вокруг Новороссия, Сирия То один его однополчанин уехал на Донбасс, то другой добился отправки в Сирию. С гордостью за этих ребят сообщал он и с досадой на себя«». А дальше описание событий в Украине с пропагандистскими лозунгами: «антигосударственный переворот в Киеве», «гибли люди, говорящие по-русски», «Надо вводить войска защитить наших братьев и остановить бандеровцев-фашистов!», пояснили в комитете.
В то же время, серия детских книг «Путешествие вокруг света» не вызвала вопросов что касается содержания, однако в исходных данных изданий сказано: «Отпечатано в России. Республика Крым». «Именно из-за этой «ошибки» в географии (Крым был, есть и будет украинским!) издания не получили разрешения на ввоз и распространение в Украине», подчеркнули в Госкомтелерадио».
Сперва я не понял, о чем идет речь, где я в своей книге что пропагандирую. Но полистал сборник и вспомнил, что в рассказе «Сугроб» действительно бывший офицер Российской армии (уволенный в свое время), ныне работающий охранником в ресторане суши, говорит главному герою нечто подобное. Что ему стыдно, что его товарищи едут на войну, а он прозябает здесь. И пытается оправдаться тем, что у него семья, ипотека
Тут как раз приходит сообщение, что в Сирии турки сбили наш военный самолет, и главный герой, сменщик этого бывшего офицера, прокручивает в памяти, как там всё начиналось в Крыму, Донбассе, Сирии, вспоминает, какие звучали лозунги
Не буду оправдываться. Хочу задаться вопросами: право ли «Госкомтелерадио» Украины, что запрещает к ввозу (для продажи, частным лицам, говорят, можно ввозить практически любую литературу до 10 экземпляров) книги, где упоминаются Крым, Новороссия, слова российских политиков, не обращая внимания на то, в каком контексте они звучат? И как вести себя российским литераторам, пишущим о современной жизни, которая все-таки пропитана и Крымом, и Новороссией с Донбассом, и телевизором, из которого звучат разнообразные призывы и лозунги?
Многие наши литераторы, вижу, современную жизнь словно бы перестали замечать. По крайней мере в своих текстах. Ушли в прошлое, будущее, в глубокий внутренний мир своих персонажей, где одно вневременное и вечное Может, поэтому и не замечают, чтоб никого не раздражать, никуда не вляпаться?
Февраль 2018А качели летят
В Екатеринбурге есть Ельцин-центр, а при нем театральная платформа, названная без затей «В Центре», где на днях прошла очередная премьера: спектакль «Летели качели» по пьесе белорусского драматурга Константина Стешика, лауреата драматургических фестивалей «Любимовка», «Ремарка», премии «Евразия», автора сценария фильма «Диалоги». Неожиданная и смелая постановка.
Вообще «В Центре» любят эксперименты. Здесь нет привычного театрального пространства сцены, зрительного зала, кулис, рампы. По сути, это квадратное помещение с несколькими колоннами, которое видоизменяется от спектакля к спектаклю. Например, в «Войне, которой не было» (созданной по дневниковым записям Полины Жеребцовой), это разбомбленная квартира в Грозном, пол которой усыпан оплавленными осколками кирпича; в «Колымских рассказах» (композиции по рассказам Варлама Шаламова) зритель оказывается словно бы на сторожевой вышке и смотрит внутрь лагерного барака, стоящего посреди заснеженной тундры; в вербатиме «Сны Екатеринбурга» актеры существуют на ночных улицах города
Обстановка «Летели качели» напоминает квартирник расставленные вроде как беспорядочно стулья, перед которыми белая ширма, символизирующая стену (временами она превращается в киноэкран).
Автору пьесы, режиссеру спектакля Семёну Серзину, большинству актеров тридцать или немного за тридцать. По сути, они создали произведение если не о себе, то о своих сверстниках.
Главный герой спектакля Стас (его роль исполняет Дмитрий Зимин) «рыхлый мужчина за тридцать пять». У него жена (Екатерина Соколова), двое детей; он работает на заводе штамповщиком. Вроде бы взрослая, устоявшаяся жизнь. Но в душе, да и во многих своих проявлениях, в речах, Стас всё тот же подросток, что когда-то попал в лабиринт песен Егора Летова и не может (хотя порой хочет) из этого лабиринта выбраться.
Тянет написать, что «Летели качели» о потерянном поколении. Нет, на самом деле, нет здесь никакого поколения, а есть осколочки того поколения, что когда-то восприняло Егора Летова как мессию. Его песни толкали действовать, менять жизнь, по крайней мере протестовать, вплоть до ухода из этого мира. «Покончить с собой, если всерьез воспринимать этот мир»
Одни покончили, другие большинство повзрослели и остепенились, а третьи существуют подобно Стасу.
Но внешне Стас существует, как остепенившееся большинство. Носит в себе те давние песни, отводя душу в редких встречах с другом юности Андреем (Игорь Кожевин), который тоже вырос на песнях Летова и остался в их лабиринте. Андрей даже имя изменил, став Егором. Хотя уже тяготится этим, чувствуя раздвоенность все его называют «Егор, который Андрей»
С женой у Стаса не клеится она действительно взрослая, у нее взрослые заботы, и он находит в соцсетях шестнадцатилетнюю Ксению (Анастасия Каткова). Присылает свои старые фото, где он молодой и наверняка оригинально одетый, советует слушать песни Летова, пишет о нем Когда они встречаются в реальной жизни, Ксения разочарована Стасом: «Ты толстый». Он оправдывается: «Ну и что? Егор Летов тоже под конец таким стал. Это нормально. Это возраст».
Да, возраст Спектакль действительно про возраст.
В последние годы очень часто повторяют такую, имеющую, правда, множество вариаций, поговорку: «У того, кто в молодости не был революционером, нет сердца. У того, кто в зрелости не стал консерватором, нет мозгов». Конечно, в ней есть доля правды, но ею можно припечатать любого, кто годам к двадцати пяти не вписался в общепринятые рамки жизни.
Герой спектакля находится в некоем промежуточном состоянии, драматичном и одновременно смешном.
Помню, в Москве, возле здания «Известий» я часто в начале 00-х встречал человека лет сорока в косухе, кожаных (или, скорее, из кожзама) штанах, с длинными волосами. Судя по всему, это был поклонник тяжелого рока. И я видел его за одним и тем делом он катил тележку с пачками пестрой газеты с рекламой и объявлениями, которую бесплатно рассовывали по почтовым ящикам И меня каждый раз поражала эта нестыковка: наряд и род деятельности. Поражала до горького комка в горле. Тот же комок то и дело появлялся во время спектакля «Летели качели».