В храме Сваро́жича взревели медные трубы. Все обернулись на их мощный и завораживающий звук. Главный жрец Нако́н воздел руки к солнцу. Губы его что-то шептали. Так продолжалось несколько минут. Наконец Нако́н дал знак своим помощникам. Те вывели из глубины храма священного коня.
Белый жеребец был покрыт шитой золотом попоной. Он подошёл к небольшому пятачку земли, где крест-накрест были вкопаны копья. Если конь перешагнёт через копья левой ногой бодричам грозит беда и они проиграют войну.
Конь тряхнул свисающей до земли гривой, потоптался на месте и поднял правую ногу. Вопль радости пронёсся над вечевой площадью: великий Сварожич обещает победу!
Снова загудели трубы жрецов и священного коня увели. Служители Сварожича вынесли из храма боевые стяги и вручили их храбрейшим воям. Након подошёл к Никлоту и протянул ему Большой Стяг.
Тебе, княже, вручаю боевое знамя. Ты щит и меч всей земли ободритской. Бейтесь же храбро, ибо не пощадит лютый враг ни немощи стариков, ни младости детей. И да пребудет с вами сила бога нашего!
Сняв шлем и отдав его подоспевшему оруженосцу, Никлот припал на одно колено и, склонив голову, поцеловал край стяга. Выпрямившись, легко вскочил на своего коня, уперев древко знамени в стремя. Порыв ветра развернул алое полотнище, в центре которого золотом был выложен грозный лик Сварожича.
Отцы и братья! обратился князь к народу. Земляне121 мои дорогие! Или победить, или пасть! Третьего не дано. Достойная смерть в бою лучше позорной жизни раба. Так поклянёмся, что не осрамим чести нашей! Будем биться против саксонских псов, не на живот, а на́смерть!
Клянёмся! мощно выдохнула толпа.
Оборотившись к воеводе, Никлот повелел:
Командуй, При́склав! Выступаем в До́бин немедля!
Спустя час, построившись родовыми отрядами и полками, войско ободритов покинуло Вели́киград
Кирилл ехал на коне рядом с во́зом, на котором среди узлов с продуктами и зажитком расположилась Сабина. В высоком синем небе, кое-где подёрнутом белыми барашками облачков, пари́л орёл. Красивая птица, распластав могучие крылья, невесомо летела чуть впереди головного отряда, как-бы указывая ему путь.
Доброе зна́мение! молвил один из ратников в высоком шлеме-шишаке.
Да, боги суля́т нам победу. откликнулся другой, а всё потому, что дело наше правое защита О́тчины и веры. А что может быть святее?!..
Кирилл посмотрел на воинов, данных ему Де́рваном для охраны возо́в. «Мо́лодцы как наподбор! улыбнулся Кирилл. Статные, крепкие. Но самое главное жизнь готовы положить, лишь бы оградить-защитить родную землю от алчного и зверолютого врага! Да и новгородцы, приставшие к бодричам, не подведут. Вон только Прокша Ломов с Онуфрием одни чего стоят!..».
Вспомнился случай на прошлогодней ярмарке в Кракове. Когда подъезжали к рынку по мосту через речку Руда́ву, навстречу попался обоз гамбургского купца О́лиха Шлу́нке. То ли лошади чего-то испугались, то ли возчик зазевался, но уже на съезде самый большой воз оказался вдруг в реке. Шлунке, вытараща глаза, носился взад-вперёд, распекая остолопа возчика и тузя́ его кнутовищем. Однако бе́з толку: воз с дорогим товаром корицей и солью прочно завяз колёсами в илистом дне Рудавы.
Приказчик Кирилла Прокша Ломов вызвался помочь О́лиху Шлу́нке вытянуть воз, запросив в награду кошель серебра. Олих спервоначалу артачился, прося сбавить в цене. Но напоследок сдался вода уже подбиралась к пу́зам122. Прокша быстро залез в ре́ку, вы́пряг лошадей и, напружи́нясь, мощным рывком выдернул тяжёлый воз на берег. Шлу́нке, известному многим торговым гостям своей скупостью, пришлось порядком раскошелиться: без малого пятьдесят серебряных марок было в кошеле, который он с охами и вздохами вручил Прокше. Где-то теперь этот Шлунке? И кто он ныне есть друг или враг?..
Глава 6. Враг пришёл
Солнце ещё не взошло, а над широким лугом, с трёх сторон к которому вплотную подступал густой сосновый лес, уже раздавались весёлые голоса.
Эй, Ву́лко, косу не забудь! А ты, Бо́ян, вставай! Будет спать-то. Ишь, боров, развалился. Так и зо́рю проспишь. Всё бы тебе к девкам по ночам бегать!
Луг быстро о́жил. Из кустов и шалашей на него выходили поко́сцы. Тает над рекой Ла́ской лёгкий туман. Кружат голову медвя́ные запахи трав. С востока разливается серебряный рассвет. Хорошо!
Старый Не́льчин окинул взором косцов, ставших вряд по краю луга вдоль реки, глянул на заметно посветлевшую полоску неба над лесом. Пора́.
Ну, ребята, зачнём!
Разом зазвенели косы, сбивая с сочных трав росу. Закипела жаркая работа.
Добрые сыновья у старого Нельчина. Дюжие, работящие. Потому и дом у них полная чаша. Хозяйство крепкое: три о́бжи123 земли, двадцать коров, полсотни лошадей, больше сотни коз и овец. Есть утки и куры. В амба́рах124 и подклетях125 большого дома об два жилья126, расположенного в самом центре села Дроздова, запасено впрок зерно пшеничное и ржаное, ячмень, горох и овёс. Стоят в прохладных погребах кади с мёдом и соленьями, пузатые дубовые бочки с вином, брагой и пенным пивом.
Уважают Не́льчина в Дро́здове. И не только за то, что хозяин отменный, а и за то, что доброе, живое сердце имеет и чужую беду, как свою, принимает.
Прошлым летом зарядили дожди. Мокрая нива сопре́ла и почти вся полегла. Голод пришёл в Дроздов. И всё же Нельчин с сыновьями исхитрился собрать бо́льшую часть своего урожая. Собранным житом по-братски поделился с сельчанами. Не дал погибнуть от голодной смерти.
Доброту Нельчина люди не забыли. Когда у него от неизвестной хво́ри пали сразу все лошади и коровы собрали серебро и янтарь для покупки новой животи́ны.
Да, в многотрудной жизни всем людям надо быть вместе. Один пропадёшь. Может, это и есть главное для человека помогать другим в будни и праздники, и в суровый час беды?..
Ну, а нынче урожай обещает быть обильным. Дружно поднялись на редкость густые всходы. Зреют, наливаются силой тугие колосья. Зерно к зерну. Такому жни́ву позавидует любой хозяин. Хлеба́ почти созрели. Дён через восемь можно убирать. А пока надо управиться с лугом запасти сена впрок. Ведь каждый знает: корм хорош и масло хорошее.
Зна́тное уродилось сено. Пышное, ароматное. Травы подняли́сь коню по грудь. Только поспевай, коси. Будет животи́не на́ зиму сочный припас
К полу́дню отвороши́в траву бороздника́мигра́блями, на́чали метать стога́. Укопни́ли половину луга. Солнце палило неща́дно. Словно решило стори́цей воздать за дождливое прошлогоднее лето. Притомились покосники-сенокосцы, упрели все изрядно. Нельчин объявил обед.
Выкупавшись в прохладных водах Ла́ски, собрали́сь возле шалаша. В жарком дрожащем воздухе аппетитно запахло ухой из свежих щук, печёной зайчатиной. Ели много и с наслаждением а иначе какой из тебя работник! Запивали малиновым квасом, черпая его ковшом из врытого в землю бочонка.
Отобедав, сыновья Нельчина улеглись отдыхать в густой тени раскидистого дуба. Сам же Нельчин снял путы с ног лошадей, пасшихся рядом на лугу, и повёл их к реке.
Почуяв воду, кони весело заржали. А тонконогая кобыла, красавица Стрела, озорно кося чёрным глазом, нагнула морду и от радости слегка кусну́ла Нельчина за ухо.
Вот ужо́ я тебя! шутливо пригрозил кобыле Нельчин и замахнулся на неё рукой.
Стрела сделала вид, что испугалась, и отпрянула в сторону. Взбрыкнув передними ногами в белых носочках, она наддала ходу и, обогнав жеребцов Чёрта с Каштаном, первой бросилась в воду
Нельчин выкупал коней, расчесал им гривы и хвосты и снова пустил на луг. Потом сел на прогретый солнцем валун, окунув ноги в речку. Холодные голубоватые стру́и приятно освежали натруженные подошвы, упругой силой наливали икры. Здесь, на песчаном берегу Ласки, зной почти не ощущался. Хорошо!
Нельчин блаженно зажмурился и погрузился в сладкую дремо́ту. Сонную тишину нарушало лишь журчание воды да редкий всплеск играющих тяжёлых рыбин Вдруг ухо его уловило какой-то неясный шум, будто где-то мычит скот и кричат люди. Горячий полуденный ветер донёс со стороны Дро́здова запах гари. Нельчин вскочил. Сердце сжалось в тревожном предчувствии. Беда!
Над холмом, отделявшем луг от деревни, взвился столб дыма. Позабыв надеть по́ршни127, старый Нельчин бросился к сыновьям.
Боян, Вулко! Дро́здов горит. По ко́ням, живо!
Вздымая облака пыли, отец и сыновья во весь опор помчались по дороге вдоль невысокого, поросшего березняком холма. На околице Дроздова всадники резко осадили коней. Глазам их открылась страшная картина: зловещие языки багрового пламени жадно лизали крытые дранью, тёсом и щепой серые крыши домов. Едкий запах гари стоял на улицах села. Дым и копоть закрыли полнеба, погребальным са́ваном стлались над Дроздовым. По обочинам, у домов, во дворах повсюду лежали изрубленные, пронзённые стрелами и копьями люди. Меж ними ходили ратники, одетые в ко́льчатую и дощатую бронь128, поверх которой были наброшены белые плащи с крестами на левом плече..