Огромные толстые крысы, словно суслики, столбиками торчали на гребнях отвалов, подозрительно следя за незваными пришельцами. Храня в генетической памяти недавние тяжелые для белорусского человечества времена, они, по запаху и характерным жестам, определяли идущую от пары этих двуногих опасность. Память подсказывала люди с такими замашками могут пустить на шашлык! Поэтому грызуны не осмеливались даже перебегать идущим дорогу, И, вообще, старались слиться с местностью.
В районе отстойников, пахло немного на другой лад. Два резервуара, куда стекало с полигона, были похожи на кратеры вулканов. Густая, переливающаяся всеми цветами радуги масса ходила туда-сюда, бурлила и булькала.
Брагой пахнет. Заметил Рахметов.
Так, оно и есть. Согласился Валерьяныч. Брага и есть! А, из чего ты думаешь здесь чемергес гонят?!
Иди, ты!
Ты, что думал они тут специально брагу ставят? На злаках? Как, же разогнались! Отсюда черпают. Постоянно возобновляемый источник энергии.
Валерьяныч! Сглотнул Рахметов. Я чемергеса, больше никогда!
Не зарекайся! Жизнь прижмет еще не то выпьешь. Буркнул тот. Ладно пошли. Покажу тебе наши погреба.
Два малых, «вулканических» резервуара и один большой, сточный, образовывали собой что-то наподобие острова.
На этом острове стояла постройка, настолько изъеденная ржавчиной, что было непонятно, почему она не рассыпается в прах.
Предназначение постройки, похожей то ли на гараж, то ли на приземистый склад, было окутано завесой, тайны. Может, сооружение и возводилось для чего-то, но, скорее всего проектировщики впихнули его сюда, чтобы завысить стоимость проекта.
По узкому перешейку, к сараю, была протоптана тропинка.
Валерьяныч приоткрыл ржавую покалеченную дверь и протиснулся внутрь. Рахметов влез следом.
В помещении было светло потому, что потолок сохранился только местами. Большую его часть занимали, уложенные ровными рядами, арбузы. Каждый объемом литров тридцать, а, то и больше.
Валерьяныч пошел вдоль рядов, внимательно присматриваясь к зеленым ягодам.
Шагая следом за ним, Рахметов увидел, что на каждом арбузе выцарапаны какие-то странные знаки.
При ближайшем рассмотрении, оказалось, что это цифры, которые видимо означали дату начала перегонного процесса.
Вот, она наша винокурня! Гордо сказал Валерьяныч, оборачиваясь к Рахметову. Главное под пули лезть не надо. Склад, прямо, за забором!
А, что охрана? Спросил Рахметов.
Охране, на пяток арбузов начхать! Тут, главное не зарываться. Коррупционная схема тоже выстроена. Три литра в день, и дело в шляпе!
Валерьяныч, выбрав, подходящий арбуз, присел.
Закуривай! Достал он пачку сигарет.
В самом начале, эти арбузы на полях под снег уходили, никто не плакал. Покуривая, усмехнулся Валерьяныч.
Что правда? Спросил Рахметов удивленно, хотя что-то такое когда-то слышал.
Как, урожаи стали бить рекорды, все кругом обрадовались: «Не зависим, от импорта!» Потом, стали эти арбузы резать не режутся, скотины! Только «болгаркой»! Пока решение искали, народ стал пользоваться Ну, а там пошло! Стали замечать, что они иногда забраживают. И, так хорошо берутся! Только долго понять не могли: «Что, за черт? Одни бродят, другие нет!» Правда, при таких условиях, кустари-заводчики соображают быстрее, чем доценты с кандидатами! Народ быстро определился как муравей в арбуз заползет, так, сразу пошел процесс! Ну, и началось Главное, тары никакой не надо! Кожура как пластик.
Рахметов, после двойной дозы, был настроен меланхолически и внимательно слушал Валерьяныча, хотя о технологии производства «чачи» был осведомлен досконально.
Потом, которые малопьющие, которым не горит, смотрят тридцать дней прошло, а в остатке чистый продукт! Установили наблюдение. Мама родная! Глядят если хорошо отверстие, куда муравьев запихивают, прикрыть, вся лишняя влага через кожуру испаряется. Так сказать не бахчевая культура, а природный перегонный куб. Потом, лет через пять, когда ученые догадались кожуру облепиховым маслом натирать, арбузы без «болгарки» есть можно стало. Теперь, экспортируем. Теперь, вокруг каждой бахчи дозорные ходят. И на вышках стоят
Валерьяныч вздохнул и поднялся.
Ладно. Видишь, с этого края все сухие. Сейчас, с маркировкой определимся, и сливать будем.
Глава вторая
В красивом желтом доме, с белыми колоннами, построенном в стиле имперского эллинизма, на проспекте Независимости, с утра царило невероятное оживление. Правда, посторонний глаз, который редко сюда заглядывал, увидел бы только покой и обычное благочестие.
Глаз посвященного, отметил бы более широко, чем обычно, расправленные плечи сотрудников, что означало: «Не зря, мы, свои места, просиживаем!» Во взглядах, которыми обменивались бойцы невидимого фронта, читалось:
Ну, что, товарищ отличились?
Да, брат, мы, тут, не лыком шиты! Отвечал взглядом товарищ.
В отсеке, который занимал «Центр по связям с общественностью», в это утро, вообще, почти не разговаривали. Все мрачно поглядывали друг на друга, ходили устало сутулясь и опустив глаза к полу.
Случайно встретившись взглядами, коллеги понимающе кивали друг другу и вновь уносились мыслями в высшие эмпирии.
Все это насыщало атмосферу флюидами, состоявшегося подвига, за который герои не ждут никаких наград, ну, разве что, только теплых слов благодарности.
Начальник Центрального Управления, полковник Бурый, сидя за столом, крутил в пальцах сигарету. Он не курил, а сигареты держал в своем кабинете для посетителей. К слову сказать, посетители, попадая в этот кабинет, закурить не просили. А, полковнику, в это утро, хотелось посидеть вот так с сигаретой в руках. Как показывают в кино, про людей его профессии. Когда они наслаждаются краткими минутами покоя, перед грядущими великими свершениями.
Правда, сегодняшние грядущие свершения обещали быть не столько хлопотными, сколько приятными.
Вчерашнее хакерское проникновение в «Сеть», было случаем довольно неординарным. В новейшей истории государства подобное хулиганство давно не практиковалось. Однако справились! Как говорится: «Без шума и пыли»!
Сейчас, перед полковником лежал рапорт одного из замов. А, именно подполковника Скрипака. Предоставив его, тот сообщил, между прочим, что копия затребована генералом.
Будучи начальником Центра по Связям с Общественностью (ЦСО), а, по сути, отвечая за идеологическую непоколебимость работников госсектора, подполковник Скрипак, писал, в свойственном ему стиле: «Пресеченная, в зародыше, диверсия Задержание членов, преступной группировки и иностранного агента. Он, несомненно, является вдохновителем Вскрыты множественные направления, по которым осуществлялась, преступная деятельность»
Отметая шелуху, Бурый вытянул из рапорта только то, что задержаны двенадцать человек. Из задержанных, одиннадцать были своими, доморощенными, а двенадцатая приезжей, из России.
Впрочем, такие помпезные, изобилующие фантастическими предположениями, рапорты нравились нынешнему руководству. К слову сказать, если у тебя дядя Генеральный Секретарь, можно писать, что угодно. Можно, вообще, ничего не писать, а просто ходить на службу и смотреть в глаза начальства, своими широко открытыми ясными глазами.
Пять минут назад, дежурный офицер из приемной, поинтересовалась, не желает ли товарищ полковник выпить чашечку кофе. Бурый кофе не пил, только чай. Но закодированная фраза означала, что генерал находиться на рабочем месте, куда он несомненно прибыл, после доклада «Наверх».
Там, «Наверху», сегодня должна была упоминаться и фамилия Бурого. Впрочем, как и фамилия Скрипака
Подумав о Скрипаке, полковник хотел сплюнуть, но вовремя вспомнил, что в кабинете не было плевательницы.
Самое главное, что провоз спутниковой связи, проморгали на таможне, ответственность за которую несет Межведомственное Управление.
А, Центральное управление не сплоховало!
Товарищ полковник, вас просили подняться на третий этаж. Сказала дежурный офицер, по интеркому, и, после короткой паузы, добавила:
Сам!
Когда полковник Бурый вошел в кабинет генерала, за столом совещаний было непривычно многолюдно.
Три пятых, первых замов генерала уже были на месте.
Полковник Бурый представлял, собой, четвертую часть великолепной пятерки.
Пятым заместителем председателя Комитета Государственной Безопасности был генерал Жемчужников, начальник Управления по кадрам. Его Пчелкин на совещания не приглашал. С ним, он только советовался.
Обычно, Пчелкин редко собирал их вместе. Но сегодня случай был особый.
Начальник Межведомственного Управления, полковник Шконда, сидел с самого края. Начальник Аналитического управления, Федосов и Управления Информации, Фирсов, разместились друг против друга, в непосредственной близости от начальства.