Какой смысл выслушивать просителей, особенно типа Марии Кургановой, которая может потребовать невозможного, да еще вооружившись плакатом «мать одно ночка?» Кроме того, существует и письменная форма обращения граждан. Вы пишете жалобу, выражаете свою просьбу и даже требования, мы получаем вашу бумагу, читаем, регистрируем, посылаем на место, а там товарищи на месте решат, как быть, что делать. Нечего оббивать пороги Белого дома по пустякам.
Почему так много народу? спросил Жардицкий. Разве сегодня приема нет?
Прием есть, но мои сотрудники решили провести эксперимент. Белый дом будет принимать только тех, кого сочтет нужным, особенно тех, кто свой вопрос не сможет решить на месте, по месту жительства. Потом, многие ходят, чтобы решить один и тот же вопрос. Заявляют: повысьте мне пенсию, выделите мне помощь, привезите дрова на зиму, помогите отремонтировать дом. И все такое, как было при социализме.
Да, народ отучился от самостоятельности, это жалко. А прошло всего лишь сорок лет так называемой самостоятельности в этих краях. Социализм развратил всех донельзя. Ни у кого никакой самостоятельности. На востоке Украины еще хуже. Никто не берется обрабатывать землю, никому это не нужно. А вот продавцов всяких тряпок, всевозможной мелкоты, начиная от иголки и заканчивая домашней посудой, на каждом шагу. Иностранного товара у нас полно, а вот своего ничего нет.
18
В ресторане «Говерла» посетителей не было. Небольшой зал на первом этаже пустовал. Две официантки сидели у столика, накрытого белой скатертью, обсуждали клиентов вчерашнего вечера, а когда увидели хозяина района с незнакомым им человеком, переполошились и побежали докладывать начальству. Остатки, приготовленной еще вчера пищи готовы были к употреблению, но директор ресторана заметив незнакомого человека с Дискалюком, приказал приготовить блюда из свежих продуктов. И это было разумное решение, потому что в будущем знаменитый банкир сумел обвести вокруг пальцев бизнесменов процветающей Германии, а такой пустяк, как определить, какие блюда подаются на стол, для него было проще пареной репы.
Он определил, что официантки ходят в не стиранных и не глаженых фартучках, что на столах не шибко чисто и даже хлеб небрежно нарезан. Словом, морока одна с этим иностранным гостем.
Вскоре появился Ревдит Цасович Дундуков вместе с Жардицким и объявил, что у входа в ресторан стоят испанцы с готовым предложением подписать договор на миллионы кубов леса. Дмитрий Алексеевич стал усиленно чесать затылок, но Жардицкий, после некоторого раздумья, сказал:
Пусть этот швед подождет. Шведы воевали с нами, а испанцы никогда не воевали, их в первую очередь надо пропустить. Это денежные люди. Они покупают лес для своей страны, а этот швед, кажется Йоргансон для продажи в других странах. Это можно расценить, как спекуляцию нашим лесом.
Все, Ревдит Цасович. Ты слышал, что сказал великий человек из Киева? Сперва мы принимаем испанцев, а потом его, шведа.
Тут Йоргансон включил свою страшную машину, которая автоматически переводила с любого языка на шведский, но к счастью для Дискалюка и испанцев тоже, основной момент был упущен.
Приступим к составлению договора? выдала машина Йогансона. Дискалюк с Жардицким вздрогнули оба одновременно.
Что будем делать? спросил Дискалюк у Жардицкого.
Что будем делать? спросил Жардицкий Дискалюка.
Оба пожали плечами. Одновременно. Оба умолкли.
Вы в замешательстве? выдала машина переводчик.
Жардицкий поднял указательный палец кверху, Дискалюк попробовал сделать то же самое, но Жардицкий поднял вторую руку и, наконец, вышел из положения:
Делегация Испании уже представила нам проект договора, который мы обсудили и со многими пунктами этого договора согласились. А теперь осталось только подписать, поэтому у нас родилось предложение к представителю великой Швеции пересесть в другой зал вместе с нашим представителем Ревдитом Цасовичем для составления проекта договора, а мы подпишем договор с испанцами. Леса у нас много, на всю Европу хватит.
Ну и прохвосты вы, выдала машина переводчик.
Йогансон поднялся и сопровождаемый Ревдитом Цасовичем, отправился вдругой зал.
Если честно, то я не думал, что выйду на международную арену, сказал Дискалюк, наполняя обе рюмки коньяком.
Ну и прохвосты вы, выдала машина переводчик.
Йогансон поднялся и сопровождаемый Ревдитом Цасовичем, отправился вдругой зал.
Если честно, то я не думал, что выйду на международную арену, сказал Дискалюк, наполняя обе рюмки коньяком.
О, это только начало. Может, мы еще вмести поедем в Испанию, на какойнибудь курорт. А, знаете, какие там испанки? В их жилах кровь не циркулирует вяло, как у наших, а кипит. А вы посмотрите на этих официанток! Манюни, одним словом, вот, кто они такие есть.
Дмитрий Алексеевич обратил внимание, что перед окном мелькают знакомые фигуры. «Ба, да это же мои сотрудники! подумал он. Что им надо? Что они от меня хотят? Пообедать спокойно не дадут».
Подойдите! сказал он директору ресторана, который систематически выглядывал изза занавески. Выйдите, узнайте, что они хотят?
Как что? Они обедать пришли. Только
Что только? говори! не стесняйся, здесь все свои.
Никто не платит за обеды и за спиртное, мы на грани банкротства. Да еще и налоговая служба мучает. Сотрудники налоговой тоже питаются, а платить никто не собирается. А скажешь чего заклюют. Милиция от них не отстает. Мы не знаем, что делать. Надо дотации выделять, Дмитрий Алексеевич.
Гость из Киева вытащил две бумажки по сто долларов каждая и сказал:
Я плачу сегодня за всех. А в скором времени работники исполкома начнут получать большие суммы каждый месяц, и тогда они будут обязаны платить за каждый обед. Дмитрий Алексеевич, проследи за этим!
Слушаюсь, сказал Дискалюк. А что нам повысят зарплату? Это указание Павла Лазаренко?
Павел Лазаренко сам себе повышает зарплату, и ты будешь следовать его примеру. Деньги любят движение. А если их держать в чулке тебе одному, потеряешь покой. Я вот тоже стал нервный. Денег так много, что не знаешь, куда их девать. А душа еще просит. Ты думаешь, я зря сюда приехал? Мне нужны деньги, много денег. Я дам тебе заработать, но сам в накладе не останусь. И Павел Лазаренко не останется и ваш Устичко обижен не будет.
Директор ресторана Шнурок выбежал на крыльцо и громко объявил:
Все сотрудники Осиного гнезда, заходите! Сегодня товарищ из Киева всех угощает. Он выделил на это двести долларов.
Это благодаря мне, заявила госпожа Дурнишак. Я ему понравилась. Не зря я оделась во все свежее, отглаженное. Прошу освидетельствовать, Мавзолей Ревдитович.
Да, да, Абия Дмитриевна, я тоже так думаю. А теперь грудь колесом, а то у вас горб выпирает, нехорошо.
Язва сибирская, вот кто вы есть, Мавзолей Ревдитович. Кстати, Редискович или Родитович? Что значит ваше отчество, никак не могу сообразить?
Ревдитович значит революционное дитя, запомните, Абилия Думитровна!
Уже обиделся, как мальчишка, а еще первый зам. Хихихи!
Служащие Осиного гнезда дружно вошли в зал и заняли все столы и все стулья. Их было так много, что Шнурок про себя подсчитывал, хватит ли двести долларов им всем на обед.
«А я подам им пищу, приготовленную вчера, и это как раз потянет на двести долларов».
Благодарим вас, кричали все громко, приходите еще к нам. Будем рады встречи с вами.
Особенно я, громче всех произнесла Дурнишак.
Что это за кикимора? спросил Жардицкий Дискалюка. Это та, что стукнула меня лбом в подбородок?
Она самая. Это заведующая общим отделом Дурнишак Абия.
Дундушак? Фи! Какое дурацкое имя, вернее фамилия. И много у вас таких? А что значит Мавзолей?
О, это все революционные имена. Они в третьем поколении, но все еще звучат необычно, вы согласны?
В Киеве такого не встретишь, там засмеют.
Ну, это в Киеве, на то он и Киев. Зато там жулья полно. Я однажды в Киеве на вокзале пострадал: мальчики десятидвенадцати лет за какуюто долю секунды мои карманы вычистили, ни одной гривны не осталось.
В городе всякого люда полно. Тут удивляться нечего. Я вот хотел бы проехать с вами, если это возможно по тем участкам, где будут рубить ваш раскрасавиц лес. Говорят, у вас буки прямые и гладкие как свечи, даже жалко спиливать их.
А мне ничего не жалко. На то они и растут, чтоб их пилить и делать из них мебель, сказал Дискалюк. Я представляю, наше дерево сверкает, гденибудь в Испании в виде паркета на полу, и какаянибудь донья босыми ножками ступает по паркету из этого дерева, а тут оно, ну что хорошего? Дожди льют, громы громыхают, зимой морозы пекут. Не выдерживает дерево такого испытания и во время грозы, при сильном ветре ломается, сохнет, гниет. Да и нам невыгодно. Дерево должно приносить доход.