Ехал он на своём Росинанте до сумерек, пока конь не околел от непривычно быстрой езды. Тут только дон Кихот почему-то и вспомнил, что мельника он так и не увидел.
Жандарм
Жандарм родился в городе Остров Псковской губернии. Родился он очень давно, так давно, что стал жандармом ещё при Павле Первом. Будущий жандарм тогда пришёл, пешком как Ломоносов, в Гатчину и увидел дворец, а вокруг множество полосатых будок. Внутри будок стояли люди с усами и ружьями, и он, в отличие от Ломоносова, поленился учиться, и захотел стать похожим на людей с усами. Усы у него ещё тогда не росли, но на службу его взяли, потому что он ну уж очень хотел. Попал он в жандармерию. И он стоял, можно сказать, у истоков жандармерии. Многое он мог вспомнить и рассказать уже значительно позже, во времена Александра Первого: иногда начнёт, так сослуживцы на первой минуте хлопают его по плечу, говорят: «Хорош!», и переходят на свои глупые, повседневные темы. А на нашего жандарма и перестают обращать внимание.
Но, поскольку событий в его жизни было очень мало, то он не умер, как все остальные его современники в николаевские времена, не умер он и при других правителях, а получилось так (вы, наверное, удивитесь), что он дожил до наших дней и перешёл работать охранником-чоповцем в электричку, чтобы ходить за кондукторшей и следить за её сумкой с мелочью.
Устраиваясь на работу, он был осторожен и не рассказывал полностью свой послужной список. К примеру, он не говорил о подавлении восстания 1905-го года, не говорил о работе с Ягодой и Шепиловым. Но своей кондукторше пытался всё же рассказывать истории из своей жизни, но, видимо, получалось так нескладно, что напарница постоянно отмахивалась от него тем, что было в руках, и охала. Охранник, разумеется, тогда был уже давно при усах, как те подпоручики в полосатых будках, но оставался всё так же несчастлив, как и во времена Павла Первого. И, признаться, тосковал по тем временам.
Все думали, что он просто исполняет свои обязанности, а он ходил по электричке и искал своего уникального счастья. Как вы уже поняли, он давно этим занимался, поэтому и жил так долго.
И как-то в майские праздники на работу не вышла кондукторша, которую он должен был охранять. Наш охранник постоял на перроне, полез в карман за сигаретами и нащупал там записку. А там написано, что мол, меня не жди, я нашла счастье. И, действительно, кондукторшу эту никто больше никогда не видел.
Это известие несколько озадачило охранника, у него возникло даже чувство зависти. Но это только на первых минутах. А поскольку он был мужчина в летах, то сразу откинул эти мысли и призадумался: «Если какая-то кондукторша нашла счастье, то, значит, оно есть». И сел, как всегда, в электричку. Теперь один. И стал ходить по вагонам в поисках счастья. А где в вагоне можно найти счастье? Не под лавкой же и не в прокуренном тамбуре? Нет, правда, один раз я сам испытал счастье в вагоне, но вагон был купейный, я ехал в купе с одной милой женщиной, а неизвестные соседи с верхних полок собрали вещи и вышли в Мариуполе. Впрочем, это неважно. А жандарм ходил по электричке один.
Время к ночи, и тут вдруг сидит на лавочке женщина с блокнотом. Поскольку никого в вагоне уже не было, то жандарм приостановился перед ней, будто бы забыл, что кондукторши нет рядом, а женщина взглянула на него карими глазами и протягивает ему бумажку. Вы думаете, что это был билет или номер её мобильного телефона? Нет, это была заветная записка с счастьем, которую жандарм так долго ждал.
Он её изучил, и с тех пор его тоже никто не видел. Нет, про него можно прочитать у Тынянова, там, где про поручика Киже, разве что. Дело в том, что он дружил с этим поручиком.
Фигут
(Фигут это короткая комичная история, заканчивающаяся либо поговоркой, либо какой-нибудь расхожей фразой)
Батат
Когда в начале девяностых с продуктами было тяжело, Коржакову выделили сколько-то там гектаров земли под Орехово-Зуево для посадки картофеля. Для посева ему отчислили из закромов отборный картофель, сказали, что это гуманитарная помощь из Великобритании, а сорт называется «шотландский розовый». Действительно, это были большие красные клубни, которых даже жалко было зарывать в землю. Но голод не тётка, Коржаков принялся за работу и, к его чести, засадил все причитающиеся ему борозды.
По осени он ждал шикарный урожай и даже накануне уборки подкопал несколько кустов, чтобы посчитать, сколько надо заказывать грузовиков для собранных потом корнеплодов. К его ужасному разочарованию, свежих клубней в земле не оказалось. Совсем. Коржаков до вечера, то тут, то там откапывал по кусту, но всё тщетно: урожая не было. Как потом выяснилось, ему по ошибке выдали гуманитарную помощь не из Великобритании, а из Индонезии, и это был никакой не «шотландский розовый», а батат, тот, что в наших широтах не вызревает.
Коржаков морально отчаялся и подкопал несколько кустов у соседа. Картофель был отменный. Часа полтора он собирал и складывал по мешкам чужой картофель, но тут со стороны дороги услышал крик сторожа:
«Стой!»
Раздался одинокий выстрел и лай собак. Коржаков отбросил в сторону лопату и побежал в сторону леса. Это была очень длинная дистанция, и когда лай собак был совсем рядом, а лес ещё очень далеко, Коржаков напоследок успел подумать:
«Жизнь прожить не поле перейти».
Дипломат
У Валентина Степановича был дипломат. Он не работал в посольстве, не подумайте, у него не было любовника-дипломата (что в современном мире, наверное, случается), и не было водки марки «дипломат», хотя, скорее всего, была и охлаждалась в холодильнике. Но уж точно был именно тот, самый неудачно придуманный человеком дерматиновый девайс, в который кладут плоские предметы и носят всю эту радость постоянно в руке. В школе, на заре туманной юности, у меня был такой, я в него складывал учебники-тетрадки и отмахивался им от одноклассников. Сейчас в нём с переводными дурацкими наклейками снаружи хранятся в гараже гайки и разводные ключи.
Так вот. У Валентина Степановича был дипломат и носил он в нём накопленные за всю жизнь деньги. Банкам он не доверял, боялся домушников, поэтому просто носил деньги с собой. В себя он верил.
Что вам лучше рассказать о дальнейшем развитии событий? Историю вроде «Шинели» Гоголя, мол, дипломат у него украли, а призрак умершего от горя Валентина Степановича гонялся по городу за случайными прохожими? Или что он снёс дипломат с деньгами бедным детям в детсад, водил хороводы, а в заведующей узнал свою первую любовь?
Нет, было не так. Однажды он приехал на перекладных электричках на свою вахтенную работу, открыл дипломат, чтобы поужинать бутербродами с чаем, а там: вместо современных денег оказались совершенно истёртые, пропыленные советские рубли образца 1961-го года, ну и мелочь ещё какая-то.
Но Валентин Степанович не расстроился. Он стал вспоминать свою молодость, заграничные поездки, боны, магазин «Берёзка», джинсы «Монтана» и прочие советские «ништяки». Рассказывал он это сторожевой собаке, ибо больше некому, а когда дошёл до конца, то поцеловал верного пса, позевал и уснул. Ну и пускай поспит, не тревожьте.
Да, я забыл. Дипломат-то остался открытым.
Кирпичи
Опять же однажды один пенсионер купил грузовик бракованных кирпичей. Они были толи пережжёные, толи весили не по ГОСТу, а скорее всего и то, и другое. Их свалили кучей, и пенсионер аккуратно выкладывал их в штабеля, пока не стемнело. Ночью случилась гроза, пенсионер проснулся от молниеносных вспышек и грозового рокотания. Поворочался с боку на бок, выпил двадцать капель корвалола и уснул уже теперь до самого утра.
Через прикрытое тюлем окошко ясно светило солнце, и ещё щемило где-то возле мочевого пузыря. Наш главный герой вышел во двор и обомлел: кирпичи разбухли и стали в несколько раз больше. Если раньше они были двенадцать-на-двенадцать-на-двадцать пять, то теперь стали двадцать-на-двадцать-на-сорок. Мужчина тут же ринулся в панике за сотовым телефоном с желанием позвонить водителю, чтобы тот забрал свой бракованный товар и вернул деньги, но по дороге призадумался: вот надвигается туча, а если кирпичи после дождя станут ещё больше? Какая выгода! Человек он был практичный и терпеливый, поэтому пережидая очередной дождик, поспал за разгадыванием кроссворда. И действительно, кирпичи росли как грибы. Через неделю из одного кирпича можно было уже вырубить целый дом. Для этого наш главный герой вызвал по телефонному номеру, который нашёл в газете с кроссвордом бригаду с болгарками, те вырезали у кирпича внутренности и окошки с дверью, поудивлялись типа:
«Ну, ты даёшь, папаша», и уехали, взяв за всю работу тысяч пять или двенадцать. Благо, в кирпиче были полости, так, что получились раздельные комнаты.
А ещё через неделю из оставшихся кирпичей пенсионер решил устроить кемпинги и танцплощадку, поэтому теперь у него на двенадцати сотках проводят вудстоки, а сам пенсионер на вырученные гонорары кормит всю свою многодетную непутёвую семью, и даже что-то остаётся на благотворительность.
Александр Петрович
(Собрание миниатюр про жизнедеятельность отдельно взятого гражданина)
Про Реку Оредеж
Александр Петрович в реке Оредеж поймал рыбу фугу. Пожарил как корюшку и накормил друзей. Нет, никто не умер, все просто часто бегали до ветру.