Нынче все птопайские эльфы заключены в гетто, которое называется Сай Ирджери. Был большой Сай Ирджери, стал маленький Сай Ирджери. Эльфов всё равно мало! Пусть радуются, что вообще не выгнали. Понаехали ить!
* * *
Небольшой клуб «Крысятник» располагался в пятом торговом квартале Низины. Несмотря на название, это было вполне приличное заведение для молодых людей из семей мелких торговцев и управленцев младшего звена. При требовании предъявить удостоверение кастовой принадлежности эти ребята гордо демонстрировали «циклоп» из тонкой медной пластины. Простолюдины, но не рабы!
Стабильный приток клиентов в «Крысятник» обеспечивали миловидные девы, умеренно подкрашенные и без нижнего белья. А также мелкие предметы, которые падали со столов и подносов, и за которыми эти самые девы медленно наклонялись, не сгибая коленей, а то и раздвинув ножки.
Здание клуба, как и большинство домов в Низине ушло глубоко под землю. На трёх его уровнях посетителей ждали: ресторан, несколько баров, арена, стрипзал и наконец, публичный подвальчик со специальной программой удовлетворения драгоценного клиента.
В восемнадцать часов дверь «Крысятника» распахнулась и пропустила внутрь компанию молодых людей из семи человек. Первым уверенно шагал тощий молодец роста чуть выше среднего и лет чуть за двадцать, в лёгких латах из прония, при мече и с нашивками лейтенанта карательного Отряда Охоты. Имя ему было Тецуй из рода Рюйодзаки или Проклятый Рюй
Около десятка уже присутствующих молодцов, заметив его скуластую бледную рожу, расписанную старыми и свежими шрамами, поспешно расплатились и покинули заведение.
От трёх и до восемнадцати лет Рюй жил и воспитывался в военизированном приюте для мальчиков. Из приюта он вышел уже в чине младшего лейтенанта. По рекомендации приютского начальства Рюйодзаки был принят в элитный карательный Отряд Охоты, а всего лишь через год служения, ему было присвоено звание лейтенанта. За выдающиеся заслуги! Ещё через четыре года он провёл сто двадцать конкурсных боёв на мечах, в которых выиграл должность личного телохранителя принца Хенрика! На сегодняшний день Проклятому Рюю не было равных в искусстве фехтования!
Компания, ведомая Рюем, миновала ресторацию, две барные стойки, арену, и направилась в большой стриптизный зал.
Сразу за Тецуем держался блондинистый молодой человек, окружённый некой аурой поклонения, которое демонстрировали его спутники. Этот замечательный блондин с узким сухим лицом и маленькими голубыми глазками на самом деле являлся несравненным принцем Хенрикусом Эрлингом! Разумеется, принц постарался замаскироваться под местное низко-кастовое быдло. В целях оного он облачил своё царственное тело в драные джинсы и пуловер ручной вязки. За сим маскировка закончилась сбоку болталась шпага с позолоченным эфесом, а на ногах его Высочество имел мягкие туфли из натуральной кожи, сделанные на заказ. Светлые волосы по благородному были закручены в пучок, из пучка торчала золотая шпилька.
И ещё у Хенрика не было «циклопа».
Только несколько человека в Птопае могли позволить себе отсутствие удостоверения кастовой принадлежности: «Дабы не унижать королевское достоинство пребыванием в касте, но стоять выше неё». Кроме принца Хенрика той же привилегией обладали: её Величество королева Элишия Эрлинг, пропавший принц Кассий Эрлинг и ещё кое-кто из наиближайших родственников королевской семьи. Вместо «циклопов» все правители Государства Перемен и их наследники носили королевские перстни на большом пальце правой руки. Оный перстень там и находился. Хенрик не стал его снимать перед прогулкой по Низине.
Рядом с его Высочеством вышагивал ещё один примечательный молодой человек, буквально ослепляющий своей нечеловеческой красотой. Звали его Клаус Тигер, и ещё год назад он был оперной звездой «Королевского театра Оперы и Балета». Приблизительно тогда же Хенрика с матушкой занесло на премьеру нового шедевра маэстро Лоренца, где Клаус ярко блистал в главной женской роли. Всю оперу Хенрик просидел с открытым ртом, заметно оживляясь при появлении прекрасной оперной дивы, которая ещё и танцевать умела неплохо. Сразу после представления бедного Клауса вывезли из театрального жилого корпуса при опере, где он жил и учился с семи лет, и в наилучшем виде (то есть связанным, загримированным, в ролевом костюмчике) доставили в постель его Высочества. Уже там (в постели) выяснили половую принадлежность Клауса и тот на радостях был готов бежать в родимый театр, но Хенрик решил, что такой красивый пацан тоже сойдёт и оставил мальчишку себе.
Через месяц королева Элишия узнала о том кто лежит в кровати у любимого сына. Был небольшой конфуз, мамаша извинялась перед придворными и ругалась с чадом. Тигер опять мечтал о свободе и театре, но Хенрик уговорил матушку и Клаус таки остался с ним.
Судьба
Маэстро Лоренца по сей день льёт горькие слёзы по поводу утраты своей звезды, и заваливает письменными жалобами администрацию при королевском дворе.
За принцем и Клаусом, прикрывая их тылы, шагали трое молодых людей из аристократической тусовки принца. Звали их Яков, Гектор и Фабий. В отличие от Хенрика эти молодцы не маскировались и явились в клуб при полном параде: натуральный шёлк, натуральная кожа, драгоценные камни и всё такое прочее. На боках бряцали шпаги, на шеях в золотых цепях качались золотые же циклопы. Отсутствие маскировки могло свидетельствовать об их безудержной храбрости, ибо в Низине страсть как не любили «золотую молодёжь», но на самом деле высокородные кореши наследника черпали свою уверенность в присутствии Рюя и его приютской банды, которая на данный момент тусовалась у дверей клуба.
Замыкающим в кампании, как раз и был один из них Хокки Ют. Широкоплечий и белобрысый здоровяк, уродливый как гоблин из полицейской охранки. Ходили слухи, что папаша Хокки и впрямь был гоблином. Сегодня Хокки отводилась почётная роль связного между компанией принца и парнями у дверей клуба.
Появление в клубе его Высочества со товарищи, разумеется, не осталось незамеченным! Уже через минуту после того, как надменная рожа принца «засветилась» на экранах камер слежения, в корпусе администрации случился небольшой переполох. Бегом доложили управляющему Борскому, что вот, мол, несравненный «Хренник» снизошёл с Небосвода в их ничтожное заведение!
Борский Кирилл Александрович (для девочек Кирюша), мгновенно организовал стихийное собрание для охраны и обслуживающего персонала, где первым делом запретил называть Хенрика «Хренником». По крайне мере до тех пор, пока «Хренник» тьфу(!) Хенрик не соизволит покинуть заведение!
Под нервный хохот присутствующих Кирюша сам себе отвесил пару осторожных пощёчин за оговорку.
Дальше. Запрещалось вмешиваться в конфликты, будь они созданы самим принцем. Запрещалось вмешиваться в какие-либо действия принца. Запрещалось выказывать внешнее недовольство поступками принца (а так же его сопровождающих), и наоборот рекомендовалось: улыбаться, соглашаться, и всячески содействовать, неважно, что он там натворит. Вмешательство со стороны охраны могло быть только в одном случае! А именно если жизни и здоровью наследника будет угрожать реальная опасность. Что казалось маловероятным, при наличии рядом с «Хреном» Проклятого Рюя!
Три стены в комнате охраны были заняты экранами от камер слежения. В «Крысятнике» не было ни одного места, куда бы ни проникало видеонаблюдение. Ещё пять лет назад камера висела только при входе в клуб, но потом некоторые несознательные клиенты взяли моду вешаться в туалетах, а некоторые несознательные маньяки стали резать девочек в их комнатах прямо во время удовлетворения драгоценного клиента. Кирюша уговорил хозяина потратиться на видео, и понатыкал его во все дырки, в том числе в каждый туалет и в каждый интимный будуар. Посетители, разумеется, об этом не знали. Зато охране стало жить очень и очень весело!
Единственным недостатком видеонаблюдения было отсутствие записи изображение передавалось, но не сохранялось. Так вот, согласно, беспристрастному свидетельству камер, принц и его сопровождающие неуклонно приближались к большому стрипзалу, где на тот момент на подиуме у шеста раздевалась «Скромница Хайне».
На сцене у Хайне была роль скромной и неумелой девы. У шеста она танцевала скованно и неловко, пуговки расстёгивала дрожащими пальчиками, краснела, отворачивалась Весёлая публика улюлюкала и хохотала. Наконец, какой-нибудь нетерпеливый товарищ громко предлагал помочь с процессом и Хайне соглашалась. Здесь начиналось самое интересное. Клиент залезал на подиум и приступал к раздеванию, а девушка всячески не давалась! Она брыкалась, ускользала и отпихивалась. Бывало так, что на помощь к первому выползал кто-нибудь ещё Всё это безобразие сопровождалось взвизгами стриптизёрши и хохотом публики. Короче, процесс раздевания Хайне был необычайно увлекателен, разнообразен и никогда не надоедал.
На момент появления в зале компании принца, Хайне как раз стыдливо тёрлась попой об шест. Краем глаза она отследила новых посетителей. Ведомые необычно услужливым официантом, они прошли рядом с подиумом, по очереди поднимая к ней лица.