У меня появилась мания: прежде чем что-то съесть или выпить яблоко, помидор, гранат, даже бутылку пива, я вначале должна была их нарисовать пастелью или акварелью, и увековеченная еда «перемещалась» на стену.
У нас завелись рыжий кот Бегемот и черная кошка Гелла, и их портреты тут же появились на мольберте, затем на стене.
Инга как-то купила себе огромные синие «гриндера», чтобы носить их с женственным платьем, вот такая странная причуда молодой джазовой певицы. Я не удержалась, зарисовала правый ботинок устрашающего вида. А потом левый, в другом ракурсе. Оба ботинка я развесила по стенкам прихожей. Прикол состоял в том, что на полу, под картинами, стояли «оригиналы».
Тебе-то хорошо: у тебя во-он какие выставочные площади, завидовали мне подружки по изостудии, обладательницы «хрущоб».
Шутки шутками, только мой дом теперь действительно выглядел как пресловутая «студия художника». Но откуда, откуда Медведь об этом прознал? Вот колдун!
И вообще как ему это удается?..
Настоятелем прихода отец Виктор пробыл совсем недолго: его отправили учиться в Рим. Постепенно заглохли все его начинания, зато у людей осталась о нем хорошая память.
Прошло еще несколько лет.
По иронии судьбы свой фильм про отца Виктора я выложила на YouTube в тот самый день, когда Медведь женился на прихожанке. Это я потом узнала.
Странное чувство юмора у нашего Господа. Ему как будто нравится портить отличные сюжеты!
Конечно, Виктору пришлось уйти из священников, и он навсегда уехал с семьей в Литву.
И все-таки для меня этот Медведь и по сей день остается самой мистической личностью из всех, с кем я пересеклась на жизненном пути.
Профессиональные свидетели
Совпадения с реальными людьми считайте случайностью.
Вот так новость: Винарские покидают наш сибирский город! Навсегда.
Не могу сказать, что я опечалена, но и не могу сказать, что рада. Мне грустно, ведь с ними прошел большой и очень важный кусок жизни. Вот и он ушел в прошлое.
Галя и Витя Винарские явились лидерами первой в моей жизни христианской общины.
Винарские стали героями моего первого телевизионного сюжета.
Винарские поделились со мной опытом совместной молитвы живому Богу.
Винарские оказались свидетелями чудес молитвы в моей жизни и сделали меня свидетелем чудес в их жизни.
Винарские предали меня. Вернее, регулярно предавали меня все эти годы.
Впрочем, герои моих сюжетов почему-то довольно часто предают меня. Но Винарские были первыми.
«Профессиональная свидетельница»
Галя была композитором. Когда мы с Шуриком учились в консерватории, Галя уже закончила ее. Я никогда не слышала ее произведений, их исполняли не часто.
Галя была маленькая, плотная, круглолицая, не особенно приметная.
Однако в Католической церкви Галя вдруг оказалась в числе самых больших активистов. В конце 80-х вдруг возникла такая мода в консерваторской среде посещать часовню на улице Мира, петь в хоре. Это было странное время: там водились немцы, еще не эмигрировавшие; представители интеллигенции, позже отхлынувшие; стукачи, никуда не исчезнувшие, а также вечные любители всякой иностранщины. Вот какая разнонаправленная компания до отказа заполняла маленький деревянный храм, а Галя-органистка тонко и нежно пела над всеми.
Мое место второе после алтаря, говаривала она. Когда священник возносит руки, мне кажется, что он поднимает их к органу, и хоры это почти как небеса.
Позже я познакомилась с ее мужем Виктором, преподавателем мединститута, солидным мужчиной, всегда в костюме и при галстуке. При них неотлучно находился маленький мальчик Ванечка, которого они усыновили. Все говорили об их поступке с восхищением, тем более что мальчик был больной, это было видно по его неверным движениям и невнятной речи.
Эту троицу так и подмывало назвать Святым Семейством. Они выглядели очень дружными и здорово дополняли друг друга. Когда Витя вел занятие малой группы или делился своими мыслями, Галя влюблено смотрела на него и при этом часто-часто моргала. К причастию Галя с Витей всегда шли, держась за руки. И вообще, оба всячески подчеркивали любовь друг к другу и «единство во всех отношениях».
Галя в церкви раскрылась для меня с новой стороны. Сроду бы не подумала, что она обладает такой сильной личностью. При более близком общении я моментально попала под ее невероятное обаяние, и мне она даже показалась по-женски привлекательной.
Галя в церкви раскрылась для меня с новой стороны. Сроду бы не подумала, что она обладает такой сильной личностью. При более близком общении я моментально попала под ее невероятное обаяние, и мне она даже показалась по-женски привлекательной.
На Богослужениях она пела песни собственного сочинения, и я удивлялась их мелодической красоте, гармонической изобретательности и в то же время простоте. Все-таки она была талантлива как композитор, только проявилось это не в симфониях и квартетах, а в песнях. Они были немного в стиле западной эстрады 70-х, и все же такие русские. Среди них попадались настоящие шедевры. Например, молитву «Радуйся, Мария» много лет поют во всех католических церквах страны и даже за ее пределами, при этом мало кто вспоминает, кто ее написал, песня давно уже стала интернациональным фольклором. Голос у Гали был высокий, как у ребенка или ангела. И вообще она придерживалась имиджа «маленькая собачка до старости щенок», и для всех была Галей, даже после сорока.
Но самое сильное впечатление на меня произвело то, как Галя говорила о Боге. В ход шло все могучий вербальный интеллект, женское обаяние, подкупающая искренность. Каждое свое свидетельство она оформляла в захватывающий сюжет с драматургией, кульминацией и обязательным чудом в конце. Не поверить ей и после этого в Бога казалось кощунством. Сколько людей обратилось благодаря ее свидетельствам! В том числе и я.