Кто режиссер? Кто актеры?
Забыла! И какая разница, главное кино понравилось, всем спасибо!
Кому? Я в твоем возрасте знал сотни имен современных писателей, актеров, режиссеров, музыкантов, а ты кого знаешь, назови хотя бы одного!
У меня память на имена плохая!
У всех у вас она плохая! Для вас авторитетов нет, вместо этого в голове братская могила какая-то!
Чего ты пристал? Вот я вижу кино или картину в музее
Была в музее? В каком?
Не цепляйся! Я в Сети в любой музей попасть могу!
В Сети!
Отстань! Я что-то вижу или слышу музыку какую-то или читаю что-то, мне нравится, а если я узна́ю, кто это сделал, что изменится?
То! Человек часть творения, которое он создает! Если ты узнаешь что-то о нем, то и понимание творения станет глубже!
Да хрень это все! Наедет на тебя машина какая разница, кто там за рулем?
Нелепое сравнение! Дикое!
Ну да, мы дикие, конечно! А кто нас вырастил такими? Мать моя, пока была здоровая, занималась своими делами, я ее не интересовала совсем!
Она деньги зарабатывала! Для тебя!
Да я сама зарабатывала с пятнадцати лет! А вы нам что дали? Я в смысле про смысл жизни?!
Ты это вот серьезно спрашиваешь? Смысл жизни тебя интересует?
Представь себе!
И мы, значит, должны вам его дать?
А кто? Ты сам писатель, ты какой смысл проповедываешь?
Проповедуешь, во-первых, а не проповедываешь.
Да отъебись ты с поправками своими! Достал хуже Путина!
При чем тут Путин?
Он при всем! Тоже умней всех себя считает, а если посмотреть, такой же мудак, как старик тот, который нас проливал! Уперся, блядь, рогом в свою власть, ему говорят, меняй трубы, а он идите на хуй, мне и так хорошо! Ему-то ясно, что хорошо, над ним не капает!
Каплет!
Да ну тебя на
Прекрати ругаться! И я тебе не приятель, чтобы так со мной говорить!
Извините, Михаил Федорович, простите, больше, блядь, не буду! Ты не сворачивай, отвечай: какой вы нам смысл дали? Бабло, блядь, зарабатывать? Коррупцию воровать? Захлопнись, не поправляй, это я для юмора, у одного стендапера слышала. Что еще? Машины дорогие покупать, особняки строить? Старых жен на молодых менять? Это у вас смысл?
Да ты, я посмотрю, готовая блогерша у нас! Моралистка! А мораль-то в чем? Не то дали? Самим взять в падлу вам? В школе что делала? Вам, кстати, каждый день давали там! И Пушкина, и Гоголя, и
Да обосрался мне твой Пушкин! Я памятник, блядь, себе воздвиг нерукотворный! И чего? Ну памятник, дальше? Ему легко было, он этого говна не видел, где мы живем! Вот пожил бы без денег, без работы
Он в долгах весь был! Без денег абсолютно!
Да? Тогда чему у него учиться?
Ну ты и дура! Смешала зеленое с квадратным и довольна! Пушкин не про деньги, а про то, как душой работать! И головой!
Вот я и научилась! Не хуже тебя! И если я кого из современных не знаю, то там и знать некого! В кино одни дебилы, в сериалах тем более, а в книгах порнография у вас!
У кого?! Имя! Название!
Буду я запоминать всякое фуфло!
Нет, девочка моя, там не все фуфло, но ты признать не хочешь, что вам так удобно! Жить в безымянном мире! Все одинаковые, все равные, что Лев Толстой, что какой-нибудь блогер всё едино.
Какой блогер? Имя!
Не подлавливай! Все они на одно лицо!
Ну и не надо тогда обвинять в том, чего сам не знаешь!
Я знаю то, что обязан знать любой культурный человек!
А я некультурная, нечего тогда говорить со мной!
Да уже жалею, что начал! Что бесит не просто пустота, агрессивная пустота!
Так они переругивались, все более бессвязно, а потом Юна предложила:
Хорошо, докажи!
Что?
Что то, что ты говоришь, что оно хорошее, действительно хорошее! Любимое кино покажи мне, и тогда посмотрим, кто прав!
Покажу, но ты, скорее всего, видела. Его все видели.
Название?
«День сурка».
Что-то слышала, но не помню. Давай смотреть.
Грошев принес ноутбук, но сидеть за столом и смотреть было неудобно, переместились в спальню-гостиную, устроились полулежа, поперек дивана-кровати, поставив ноутбук в середку меж собой.
Грошев знал этот фильм почти наизусть и вряд ли пересматривал бы, но присутствие Юны, впервые видевшей эту парадоксальную, смешную и лиричную историю,
Ночь вторая
оживляло интерес к ней; Грошев поглядывал на Юну, которая сначала смотрела снисходительно и словно по принуждению, но увлеклась, все чаще улыбалась. Ей нравилось, Грошев был рад.
Фильм закончился.
Вот, сказал Грошев с удовлетворением учителя, показавшего ученикам, как решается задачка. И даже математическое выражение добавил: Что и требовалось доказать!
А что доказать?
Только не говори, что тебе было неинтересно!
Нет, нормальная комедюшка такая. Воспитательная.
Чего? удивился Грошев. Ну-ка объясни, только без мата, надоело. Воспитательная комедюшка?
Конечно. У мужика началась интересная жизнь, всякие приключения, а кончилось чем?
Реальной любовью. С хорошей женщиной.
Да она сожрет его через неделю! Такая вся правильная, за мир пьет, стишки любит, все у нее как положено, носки вместе, тапки врозь, она ему такой распорядок устроит, будет по ниточке ходить, а через год от нее с собой покончит без всяких дней сурков! Я таких полно встречала: это надо так, это так, а если что не так, то все, ты для них не человек! А когда дети появятся, совсем пипец. Это не мат, а синоним.
Какое слово знаем!
Я знаю больше, чем ты забыл! Такие тетки мужиков сразу задвигают куда подальше, начинают деток мучить. Нет, правда, мораль тут какая? Найди нормальную жену, сиди и не рыпайся! Люби то, что есть! У американцев все про это: сиди и не рыпайся.
Неправда. У них, наоборот, то и дело бунт против правил.
Это в кино. Пусть в кино бунтуют, а ты смотри и радуйся. И тоже как будто побунтовал.
Не очень приятно было признавать Грошеву, но он понимал, что эта девчонка во многом права. Она своим девственным умишком увидела в его любимом фильме то, чего он не замечал. Да, все пришло к любви, но к кому любовь? Ведь и правда, героиня, если вглядеться, пошлая посредственность, ограниченная раз и навсегда устоявшимися вкусами. За мир пьет в самом деле, это же пародия на глупеньких победительниц конкурсов красоты, у которых в набор обязательных фраз входит «Пусть будет мир во всем мире!». Герой был недоволен своей жизнью, работой, но чего-то хотел, а теперь осядет в этом городишке, купит домик, жена установит строгие правила семейного распорядка, да и он сам-то не подарок, если до сорока лет не женился и не нашел подруги, наверняка в быту тот еще крокодил и зануда. Права Юна, они друг другу такой день сурка создадут, что будет страшней фантастического.
Знаешь, сказал он, а у меня ведь тоже есть сценарий фильма. Давно написал сам для себя, для своего удовольствия. Хочешь, почитаю?
Не сейчас. Если не ляжем спать, то опять напьемся. Я почти уже.
Я тоже.
Тогда спокойной ночи?
Спокойной ночи.
День третий
«Проснувшись, Михаилу было хуже, чем вчера».
Именно такую безграмотную фразу издевательски произнес мозг Грошева, когда он очнулся. Причем казалось, что мозг отделен от него, сидит в кресле черным чертом, будучи при этом невидимым, положил ногу на ногу, покачивает копытом и ехидно наблюдает за разлепляющим глаза подопечным. И молча спрашивает:
«Худо тебе, бедолага?»
«Очень».
«Но ты ведь знал, что так и будет?»
«Знал».
«Тогда зачем?»
«Бессмысленный вопрос».
«И как? Помирать будем или что будем?»
«Отстань!»
И мозг-черт, как ни странно, отстал.
Так и помереть недолго, в самом-то деле. Надо девушку позвать. Как ее Что-то необычное. Илона? Нет, короче, но похоже. Похоже на Аню, но не Аня. Яна? Да, вроде.
Яна! позвал Грошев. Яночка!
Вошла девушка.
Доброе утречко, дядя Миша, сказала она. А меня Юна зовут, будем знакомы.
Не издевайся. У меня спросонья бывает Память
Воды дать?
Да. И немного
Нет. Кончилось.
Врешь! Я точно помню, там оставалось!
Михаил, послушай. Я это тысячу раз проходила. У матери была такая история. Если на второй и даже третий день выдержать, то все обойдется. Если нет, то запой на неделю. А потом пятьдесят на пятьдесят, рулетка: или умрешь, или, если повезет, останешься живой. Хочешь сыграть?
Я лучше знаю, что мне делать!
Нет, теперь я знаю. Я терплю, и ты сможешь!
Сучка, прекрати меня мучать! Тварь! Скотина! завыл Грошев, выворачивая рот, зная, что выглядит безобразно, но в этом была своя похмельная хитрость: девчонка увидит, что интеллигентный и порядочный человек совсем потерял контроль над собой, значит, ему совсем плохо.
Юна ответила с неожиданной мягкостью:
Михаил, миленький, потерпи, у тебя таблетки на кухне, принести?
Дура! Если я с похмелья помру, тебе легче будет?