Девушки ушли в ванную принимали душ, а потом отдыхали в номере Люды.
11
Люда и радовалась, и нервничала. Все было так ново, так неожиданно, и так великолепно, как в сказке. Рассказать кому не поверят. И все же Борис мог бы позвонить. Сейчас возможность связаться по мобильному телефону из любой точки планеты, все равно, что нажать на кнопку вызова своего секретаря. А он молчит. Чтобы это могло значить? Неужели какая-нибудь смуглая испанка с пахнущий оливками кожей и черными, как смоль волосами и жгучими, черными, как потухший уголь глазами, заморочила ему голову? Не может такого быть, такого быть просто не должно. Испанки. кто они, что за женщины, неужели?..
Эти вопросы мучили Люду, холодили ей кровь.
Она принимала душ, пуская на тело то горячую, то прохладную струю, чувствуя, как к ней приходит бодрость. Тут же висело большое как простыня полотенце, которым она вытерла волосы, а потом, не вытирая тела, стала перед зеркалом и увидела себя во весь рост.
«А что, если она тут же устыдилась своей мысли, перевела взгляд на лицо: лицо показалось ей розовым и великолепным, затем взор невольно скользнул на грудь, торчащую, как у скульптурного портрета и ниже, ниже, откуда исходила непонятная теплая волна. И эта волна опоясала ее и устремилась к грудям, к шее, голове. И стыдная мысль снова вернулась к ней. Что, если на мне ничего не будет, если я предстану перед ним, в чем мать родила, сумеет ли он оценить?говорят, мужчины любят глазами. Только, как решиться на такой шаг? Боря, Боренька, где ты, что ж так долго молчишь?»
Ты и сегодня останешься у меня ночевать, сказала Люда, как-то нервно поглаживая Тамилу по руке. Тревожно у меня на душе.
Ты давай ешь, а потом разберемся. Смотри: осетрина, балык, икра черная, икра красная, таких вкусных и дорогих блюд мы в жизни не видели, а у тебя на душе тревожно. Эх ты, романтическая ты натура, ну приедет твой Борис, никуда он не денется. Ты только не отдавайся ему сразу, знай себе цену, ведь то, что легко достается, становится обыденным и отношение к нему такое же обыденное.
Ну, об этом не может быть и речи, произнесла она чисто механически, потому что так надо говорить. Только после загса и венчания в церкви, если позовет в церковь, твердо сказала Люда.
А, может, рискнешь?
Ни за что в жизни.
Ну, ты его любишь?
Не знаю. Все так неожиданно и так сложно, будто у меня просто нет никакого выхода.
Не капризничай, нахмурила брови Тамила. Они сидели в ресторане, где обед был давно заказан. Вечно тебе не так. Недаром говорят: красота всегда слишком холодна. Только учти: бабья красота длится недолго. Надо думать, а что будет потом.
Да, да, ты права. Я сама себя ловлю на том, что когда мой Бориска исчез насовсем, я по нему скучала и уверяла себя, что люблю его, а теперь, когда я знаю, что он мой, в моем сердце какие-то неопределенные сомнения. Вот какая я противоречивая натура, а попросту дура.
Тогда тебе надо отдаться в первый же день встречи. Это сближает мужчину и женщину. Отдашься и сразу же полюбишь, вот увидишь. Подожди, я его натравлю на тебя.
Не смей этого делать, с ноткой злости произнесла Люда и принялась уплетать осетрину. А потом, ты сама себе противоречишь: то не уступай до оформления брака, то отдавайся сразу же, как тебя понять?
Как хочешь. Ты советы слушай, головой кивай, а поступай так, как тебе велит рассудок, и твое сугубо женское чутье, да еще сердце. И даже это ненадежно. Ты можешь решить одно, а, попав в его объятия, потеряешь голову, обо всем забудешь, и поступишь по зову сердца и по зову сугубо женской тоски по мужскому телу. Мы вот тут начитались. Я и не знала, что если у женщины долго нет мужчины, она становится нервной, плохо спит и вообще у нее начинается куча болезней. Женщина получает гормоны от мужчины, и это ей нужно, как вода и пища. Так что, лапочка, надо отдаваться, ни о чем не думая.
Ты это вычитала в газете? спросила Люда, чувствуя, как у нее лицо заливается краской.
На третий день под вечер Борис позвонил Люде из Шереметьево и сказал, что через час полтора будет у нее в номере.
Да, да, я здесь жду мы давно не виделись. Мы вместе с Тамилой заняли один номер. Заказать тебе ужин? Могут принести в номер, говорила Люда, совершенно не заботясь о том, что говорит. Тут такая роскошь! Я даже не знаю, сколько это стоит в сутки. Зачем так тратиться?
Ужин уже заказан, ты не беспокойся, сказал Борис и повесил трубку.
Ну вот, едет! Что теперь будет? Что со мной произойдет? Я же не смогу устоять, если он проявит настойчивость. Боже, что мне делать? Скажу, что у меня месячные. Я очень-очень боюсь. Так все неизвестно! Как во сне. Думала ли я, что из этого бесперспективного студента, который приобретал совершенно ненужную профессию, выйдет такой человек?
Вошла Тамила в новом халате, покружилась перед ней, выставила ножку и спросила:
Ну, как?
Люда не сразу среагировала: ее мысли по-прежнему были заняты звонком Бориса.
Ты чего такая расстроенная?
Только что звонил Борис из Шереметьево, сказала Люда. У нее было озабоченное лицо, будто ей предстоит явка в судебное заведение в качестве ответчицы. Ты не оставляй меня с ним наедине
И что, у нас будет коллективный секс? Ха ха ха! Какая же ты наивная. Радоваться надо. Наконец ты станешь полноценной женщиной и заживешь совсем другой жизнью. Если бы кто ко мне приехал! Я тут недавно читала газету « Спид Инфо», хочешь, принесу? Там как раз о том, что тебе нужно знать прежде, чем лечь в постель с мужчиной.
Неси скорее! сказала Люда. Впрочем, не ходи.
Но Тамила была уже в дверях. Она вскоре вернулась с газетой в руках. На 21 странице они стали читать отрывки из «Кама Сутры».
Нет, я это делать не буду, ни за что в жизни, заявила Люда. Я не так воспитана. Ты что? Если он любит, я сойду и такой, малограмотной в вопросах секса. Это еще и лучше, а то подумает, что я распутная. Ты только не уходи из моего номера.
Ты провинциальная простушка, произнесла Тамила, и злые огоньки заблестели в ее глазах. Сейчас уже не то время. Молодежь не та, Борис не тот. Ты можешь уйти отсюда ни с чем, поняла? Не понравишься в постели, и тогда Борис начнет искать повода, как бы поскорее избавится от тебя. Знаешь, сколько здесь таких как мы? Если ты такая стыдливая, то я сейчас оставлю тебя одну, а ты возьми огурец в руку и делай с ним все то, что здесь сказано. Увидишь, тебе понравится. Огурец чем-то похож на то, что войдет в твою пещеру, и ты тогда будешь на седьмом небе от счастья. Все, я ушла. Будешь сдавать мне экзамен, учти.
12
В аэропорту Громова и Тимура встречал водитель «Мерседеса» последнего выпуска. У Тимура был только дипломат, а Борис привез дорогое венчальное платье и массу всяких заграничных безделушек для своей невесты, которая ждала его в гостинице «Севастополь». Он уже знал об этом: Дима звонил в Испанию и сообщил о благополучном прибытии и поселении в гостиницу.
Что, телка уже приехала? спросил Тимур, щуря левый глаз.
Не телка, а невеста, нахмурился Борис.
И невеста все равно телка. Ты ее уже трахал?
Тимур, давай не будем. У нас несколько разные взгляды на женский пол. А потом она не из тех, кто сразу обнажается. И одна и другая еще не знали мужчин.
Ты что, врач гинеколог, проверял их? Ах, да ты романтик, я и забыл. Ну что ж, так держать. А та, другая ее подруга? такая же? У нас на Кавказе до замужества девушка должна быть невинной. Это закон.
Я думаю они знают грузинские законы. Обе в гостинице. Только, если ты думаешь на одну ночь, не трогай ее: у тебя массажистка, а этой надо выйти замуж.
Мне тоже нужна жена. Желательно знающая наши законы. А то еще поймаешь какую-нибудь болезнь от случайных связей и будешь всю жизнь по врачам ходить. Хотя моя должность очень опасна. Денег полные карманы, а хожу я как по лезвию ножа. Сегодня с тобой говорим, а завтра я могу лежать где-нибудь в кювете с простреленной головой. Ну, да ладно, где наше не пропадало. Позвони в ресторан, пусть приготовят шикарную закуску и вина, какие только есть, я тоже с вами посижу.
В центре столицы водитель свернул на Тверскую, затем на проспект, все еще носивший поганое имя головореза, далее на Профсоюзную и к гостинице «Севастополь». Официанты уже работали вовсю. Борис немного волновался, когда входил в номер. Но тут с криком две девушки бросились ему на шею. Они целовали его по очереди, подставляли свои щеки, а Тамила не переставая, восклицала:
Как хорошо, как хорошо! Не забыл о нас, не забыл, что мы тебя любим обе. А кто сильнее, кто больше, я право же не знаю. Но, кажется, Люда больше, так Людочка? экий ты счастливчик.
Люда, более скрытная и гордая, отделывалась молчанием, сильно смущалась, краснела и от этого казалась еще красивее. Она не только смущалась, но и волновалась, как бы нутром чувствуя, что предстоящая ночь будет необычной, не такой, как всегда. Какая-то внутренняя дрожь сковывала ее движение, словно ей предстояла тяжелая операция по удалению почки, либо одного легкого. Как и всякая девушка, она проявляла тайный интерес к тому, что есть у мужчин и с удовольствием слушала всякие истории, связанные с близостью. Ей особенно запомнился рассказ школьной подруги, которая попала в переплет в последнем классе и помнила только жуткую почти невыносимую боль. Ее мужчина был слишком грубый, скорее был похож на зверя, чем на человека и домул только о себе.