Люда, более скрытная и гордая, отделывалась молчанием, сильно смущалась, краснела и от этого казалась еще красивее. Она не только смущалась, но и волновалась, как бы нутром чувствуя, что предстоящая ночь будет необычной, не такой, как всегда. Какая-то внутренняя дрожь сковывала ее движение, словно ей предстояла тяжелая операция по удалению почки, либо одного легкого. Как и всякая девушка, она проявляла тайный интерес к тому, что есть у мужчин и с удовольствием слушала всякие истории, связанные с близостью. Ей особенно запомнился рассказ школьной подруги, которая попала в переплет в последнем классе и помнила только жуткую почти невыносимую боль. Ее мужчина был слишком грубый, скорее был похож на зверя, чем на человека и домул только о себе.
Она не думала, что Борис груб. И все же чего-то боялась.
И сейчас, стоя перед большим зеркалом, оценивала себя как бы со стороны и находила недостатки, которых не было на самом деле. Модная прическа, розовое, плотно прилегающее и подчеркивающее фигуру платье, делали ее писаной красавицей. Теперь она смотрела на своего избранника широко раскрытыми глазами и в этих глазах светилась радость.
Уже все сидели за столом. И она села рядом с Борисом. Борис не совладал со своим любопытством, а может, гонимый чисто мужским желанием, опустил руку под скатерть стола, коснулся бедра, а затем и голого колена. Люда слегка вздрогнула, попыталась отодвинуться, но не отвела его руку. Она ответила напряжением мышц, а когда он сжал ее пальцы, слабо ответила ответным пожатием. Борис чувствовал это и рад был, что она проявляет терпение. Он, как всякий влюбленный мужчина, проявлял нетерпение, слегка хулиганил, отчего ее личико стало заливаться краской, но она сидела также спокойно, будто ничего такого не происходило.
Ты не боишься, что во мне проснется зверь? шепнул он ей на ухо.
Да. Я и сама себя боюсь, произнесла она шепотом.
Ты останешься со мной в номере?
Не знаю право, не стоит этого делать, произнесла она едва слышно. Ты хорошо знаешь, насколько мы, бабы, ранимы. Хотя я очень, очень люблю тебя. Мое сердце лишает меня воли ии я полагаюсь полностью на тебя. Как ты скажешь, пусть так и будет.
Тамила более раскованно вела себя с Тимуром, хотя периодически поглядывала на него как на малыша. Тимур был ниже ее ростом, а потому казался ей мальчиком.
После ресторана они вернулись в номера. Борис остался наедине с Людой. Он не знал, что делать, как вести себя с Людой, которая все еще казалась ему чужой, далекой девушкой.
Люда, находясь под воздействием алкогольных паров, вела себя более раскованно, но не подавала никаких признаков, что она хочет целоваться, обниматься, потерять контроль над своим поведением и стала делиться впечатлением поездки в Москву и того радостного стресса, который она испытала, когда Дима сообщил, что Борис ждет ее в Москве.
Наступила тишина: оба смотрели друг на друга, и глаза каждого, как бы говорили: иди ко мне, чего ты медлишь? Люда вспоминала прочитанное из « Кама Сутры» и то как она сдавала экзамен Тамиле, но увы, теперь все улетучилось из головы, да и как это можно баловаться этой штукой, которая далеко спрятана у Бориса И главное, что подумает Борис, если она решится на такой шаг. Нет, нет, это невозможно. Может, по истечении двух лет супружеской жизни, она и решится на что-то, может это действительно кайф для него и для нее тоже. А сейчас, Боже сохрани! Дураки какие-то сочиняли эту «Кама Сутру», развратники, но никак не нормальные люди.
Наконец, Борис поднялся с кресла, прошелся по комнате, а потом подошел со спины, положил раскрытые ладони на пышные груди и впился ей в губы. Она отвечала ему, как могла и как умела, и это придало уверенность Борису. Он осмелел.
Прощай, солнце
Книга первая
Василий Варга
© Василий Варга, 2021
Василий Варга
От автора
Героев этой книги нельзя не полюбить. Так они хороши в жизни, в быту, в бизнесе, во взаимоотношениях, столь нравственно высоки, что можно только позавидовать и радоваться тому, что есть такие счастливые люди на свете. Раньше этот роман назывался Нравы новых русских, однако нравы новых русских оказались за миллион километров от этих героев.
Канадский жулик в поповской рясе выманил у меня текст этого романа, якобы для издания и распространения. На самом деле он продал текст романа американскому магнату издательства Lulu. Книга вышла в издательстве Lulu под названием «Нравы новых русских».
В России этот роман не издавался. Я, как автор очень хотел бы, чтобы читатели брали пример с героев этой книги; чтоб помнили, что придется прощаться с солнцем источником жизни и никакие богатства не спасут ни одного самого богатого человека на свете. Человек должен жить так, чтобы что-то оставить на земле после себя. Постарайтесь оставить после себя добро самое доступное богатство для самого скромного человека на земле.
Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.
Евангелие: от Матфея,6 (19,20,21)Случайно мы рождены и после будем как не бывшие: дыхание в ноздрях наших дым, и слово искра в движениях нашего сердца. Когда она угаснет, тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух; и имя наше забудется со временем, и никто не вспомнит о делах наших; и жизнь наша пройдет, как след облака, и рассеется, как туман, разогнанный лучами солнца и отягченный теплотой его.
Премудрость Соломона, 2 (2,3,4)1
Пассажирский поезд приближался к Курскому вокзалу столицы России, громыхая на стыках рельс и сбавляя планомерно сбавляя скорость. Борис Громов прилип к окну, но ничего существенного, ничего нового не увидел. Мелькали отдельные здания со слабо освещенными подъездами, сиротливо торчали шлагбаумы, тускло горели фонари, а пригороды Москвы вообще произвели на него тягостное впечатление. Это были одноэтажные, покосившиеся халупы, готовые развалиться при сильном ветре. Невозможно было понять, что это жилые домики счастливых советских граждан, или Подмосковные дачи, сиротливо торчащие без каких-либо сверкающих цветами клумб и фруктовых деревьев.
Борис знал, что это наследие КПСС: выше первого этажа ничего не строить, на крохотных участках ничего не выращивать. Все равно урожай разворуют пролетарии, которые живут на всем готовом. И, тем не менее, сердце сжалось, в висках стучало, затылок отяжелел, в ногах появилась слабость, а в голове не исчезал один и тот же вопрос: что там, что будет завтра, где ночевать, где искать работу, ведь в огромном многомиллионном городе ни одной знакомой души. Даже капельки моросящего дождя чужие. И люди в столице относятся к приезжим не то что враждебно, но достаточно прохладно, неуважительно, а точнее пренебрежительно. А он приехал искать счастья, как тысячи других молодых людей. И это счастье он должен будет отобрать у кого-то из местных, либо, если не повезет, шляться в поисках ночлега по вокзалам, путаться у кого-то под ногами, вести жалкий образ жизни. Жители столицы куда-то торопятся, спросите, как попасть на ту или иную улицу, где находится музей Ильича, вам невразумительно ответят: не знаю, а то и пожмут плечами, потому что каждый занят только собой, своими проблемами, куда-то бегут, будто кто-то за каждым гонится. Совсем другие люди, как рассказывают, в Северной столице, а в Москве И, тем не менее, в Москву все прут, будто здесь их ждет манна небесная.
К тому же, в паспорте нет волшебного штампа о прописке, а значит, нет никаких прав занять самую крохотную ячейку в многомиллионном человеческом улье. И москвичей нельзя винить в их равнодушии к людям: москвичи устают друг от друга, а от приезжих тем более. В Москве слишком много людей, живущих на законных основаниях, со штампом в паспорте, а приезжих, по неточным данным, свыше три миллионы лишняя нагрузка: транспорт забит, в магазинах повернуться негде бока тебе намнут в любом месте. Жизнь в столице также сложна и противоречива, как жизнь любого человека вообще в другом, менее населенном городе.