Час Андромеды
Евгений Беляков
Посвящается Тао Оми
© Евгений Беляков, 2021
Я пишу письмо в ХХХ век.
Просто.
Без особенных подробностей
Слышу:
«Размахнулся человек!..
Эй,
приятель,
не помри от скромности!
Фантазируй!
Мы таких
видали
Ну, а если бить наверняка,
ты б дожил
до будущего года,
пишущий
в грядущие века.
Сможешь?..»
Я не знаю
«Так-то, парень»
Роберт Рождественский
ПРЕДИСЛОВИЕ
Этот роман не биография замечательного русского писателя-фантаста И.А.Ефремова. Я намеренно не стремился к точности фактов. Я попытался, воссоздать портрет похожего писателя в воображаемых или несколько видоизмененных обстоятельствах. Не надо воспринимать также ниженаписанное как продолжение романов Ивана Ефремова: связь, конечно, есть, но она достаточно условна. Не надо также искать тут изложение мыслей Ефремова: в уста персонажа вложены и «мысли персонажа», а значит мои мысли, естественно, основанные на идеях прототипа. Продолжение их, развитие и моя интерпретация.
Меня уже успели обвинить в том, что я вкладываю свои мысли без спросу в уста чужих персонажей: но действие нижеследующего романа происходит как бы в параллельном пространстве, где все происходит немного иначе и герои немного другие. Соответственно, изменены и некоторые имена. Некоторые не изменены.
Роман, как и произведения И.А.Ефремова, написан в жанре, сближающем фантастику и научно-популярную литературу. Приключения в нем чередуются с размышлениями и изложением гипотез. Все сказанное не должно восприниматься как утверждения об установленных истинах, даже если в такой модальности они звучат в устах персонажей. Новые идеи выступают тут, скорее, как гипотезы. Но наряду с явной фантастикой в книге есть и такие знания, которые необходимы всем, начиная с 16-летнего возраста.
Автор.
ГЛАВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Поколение «Туманности Андромеды»
Дар Ветер астронавт
Веда Конг историк, археолог
Эвда Наль психолог
Пур Хисс руководитель ПНОИ
Шун Вел мудрец, ментор
Эрг Ноор астронавт
Первое поколение после «ТА»
И Юнь геодезист-астронавигатор
Линда Чесс девушка из ПНОИ
Вэн Дор геодезист
Руна Крит студентка в Ауэрвилле
Зуг Динг юноша с удивительной судьбой
Шаама Конг сотрудница ПНОИ
Второе поколение
Рю Конг дочь Дара Ветра и Веды Конг
Ивейн Крит сын Руны Крит и Зуг Динга
Действие в будущем происходит через некоторое количество лет после времени «Туманности Андромеды». Приблизительно в 33033350 гг.
Начало ХХ века
Натка ее прототип (условный) балерина Лидия Иванова
Иван главный герой в подростковом возрасте, его (условный) прототип И.А.Ефремов в том же возрасте
М.А.Волошин великий русский поэт
Конец ХХ века (1970 г.)
Иван Ефремович Антонов писатель (прототип фантаст Иван Ефремов в зрелые годы)
Малинин (Сидоров) следователь из КГБ
Вертини конструктор (условный прототип авиаконструктор Роберт Людвигович Бартини)
Леночка секретарь писателя Антонова
Николай ее друг
Таисия жена Антонова
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОСТРОВ МАТЕРЕЙ
В каком-нибудь тридцатом веке
Мы будем древними, как греки.
Нас в обязательном порядке
Всю четверть будут проходить,
И наши школьные тетрадки
Всех будут в трепет приводить!
Михаил Яснов
1.Вакх
Лето 1920 года в Крыму выдалось жарким. Поэтому дед Митяй вывозил детей на телеге к реке, где яркое солнце загораживала сеть колышущихся над водой веток. Вдали блестело солнечными бликами море.
Мальчик, лет 14-ти, лежал на телеге и, казалось, спал. Его, как других раненых из отряда красного командира Гринева, оставили на попечение местных жителей Коктебеля. Селение это располагалось рядом с огромной горой, очертания которой напоминали профиль человека. Некоторые говорили, что это профиль великого русского поэта Пушкина, который некогда проплывал здесь на корабле. Старожилы утверждали, что Пушкин даже высаживался с корабля и долго бродил по берегу, выискивая полудрагоценные камни, которые часто здесь выбрасывало море на берег, и сочинял стихи.
Другие поговаривали, что, скорее, похожа гора на того таинственного поэта, который жил здесь еще с дореволюционного времени в высоком доме на берегу моря
Отряд ушел, оставив мальчика, сына полка, в доме деда Митяя тот взялся позаботиться о нем хотя бы первое время. Мальчик не мог ни двигаться, ни разговаривать. Казалось, жизнь его покидает, только огромные синевато-зеленые глаза строго и упорно смотрели на мир, на склоняющихся над ним с жалостью людей.
Гражданская война перемешала человеческую массу как любитель кофе ложечкой перемешивает его в чашке. Рвались судьбы и семьи. Люди расходились, погибали или выживали, надеялись, отчаивались, мечтали.
Так судьба соединила девчушку Натку, тоже оставшуюся без родителей, и этого хорошенького, брови вразлет, оглушенного взрывом, наполовину парализованного мальчика, о котором, по сути, некому было заботиться: у Митяя было много других дел. Одетые в лохмотья, неизвестно чем питающиеся, почти больные, эти дети гражданской войны мечтали о прекрасном будущем, где у всех детей будет много хлеба и у каждого будет мама.
Натка заботилась о мальчике его звали Иван как о собственном брате. Мыла его, переворачивала, кормила с ложечки И постепенно эти усилия дали свои плоды. Иван выздоравливал, стал ходить. Не проходило только заикание.
В тот день они сидели на телеге и разговаривали, как всегда о будущем.
Вдруг из-за кустов появился странный взлохмаченный человек с бородой. На нем был длинный толстый больничный халат, а на голове венок цветов. Они сразу подумали, что это, несомненно, один из тех сумасшедших, которых недавно распустили из психиатрической лечебницы в городе, так как кормить их было нечем.
Натка и Иван не испугались: в своей жизни они навидались всего. Иван нащупал под сеном острый как бритва нож, приготовившись к защите.
Дети, сказало это чучело, вы откуда?
Мы здешние, тихо сказала Натка. А вот вас, уважаемый Вакх, мы никогда здесь не встречали.
Боже мой, пробормотало чучело, они знают, кто такой Вакх дети войны верно, из семей интеллигенции Что за времена пошли
И уже обращаясь к Натке и Ивану, продолжил:
Я не Вакх, я поэт. Вы знаете, что такое поэзия?
Мы то? Знаем, сказала Натка.
Иван произнес, все еще заикаясь:
Лиру н-настрой, вин-ноцветного м-моря бог-гиня, солнца з-звенящего, к-кудри твои облаками, светло б-бегущими, словно стада, закр-рывая
Мальчик! воскликнул поэт. Чьи это стихи?
М-мои Это подражание Гомеру сказал Иван.
А еще у тебя стихи есть?
Иван поглядел на Натку.
Я в этот в-вечер был с тобой,
И все грядущего виденья,
Д-дарил т-тебе, а ты в сомненье
Качала русой головой
Еще, еще
Сколько можно дуть в з-золотые дудки,
Верить в придуманное кем-то слово «вечность»?
В-вечность это паук, соткавший паутину для солнца.
Вечно лишь то, что ничто не вечно.
Послушай, что скажу тебе, сказал «сумасшедший». Это настоящая поэзия. Дай руку, я расскажу тебе твою судьбу.
Он схватил руку мальчика и долго вглядывался в ладонь.
Так, сказал он наконец. Вот линия судьбы. Удивительно! Ты будешь настоящим писателем. Будешь крупным ученым. Ты подаришь человечеству великую мечту. Как тебя зовут?
Ив-ван.
А тебя? поэт обратился к девочке.
Натка.
А ты, Натка, что нам представишь?
Я? Я ничего не умею. Разве что танцевать. Когда я была маленькая, моя семья жила в Петрограде, и меня водили на балетные курсы.
Вот как? И чему же ты там научилась?
Я станцую вам из «Весны священной» композитора Стравинского
Натка встряхнула темными волосами.
Эх, нет пачки и пуантов. Да и музыки нет Ну ничего, можно и так.
Она скинула сарафанчик и танцевала в тишине.
Ты само совершенство, девочка. Ты будешь знаменитой балериной, с огромным уважением сказал незнакомец. Но больше я не хочу ничего говорить тебе о твоей судьбе. Не каждому нужно ее знать.
Иван был просто потрясен. Когда Натка танцевала, восторг охватил его. И на всю жизнь он запомнил и полюбил не только юную девочку, служительницу культа искусства, но и вечный образ Женщины, как бы невидимо сквозившей в этом удивительном танце
Прощай, Иван. Прощай, Натка, сказал странный человек. Запомните: я поэт и художник. Зовут меня Максимилиан Волошин. Приходите в гости. Если же мы больше не свидемся, знаю: через много лет ты, Иван, придешь сюда опять. Во-он там, на горе ты вновь найдешь меня