Чем больше Руна всматривалась в окружающий пейзаж, тем красивей он ей казался. Каждый ракурс поражал совершенством пропорций, цветовых соотношений. Город был словно живая картина, разворачивающаяся в медленном движении. Что это напоминало? Старину и далекое будущее одновременно. «Среднее между Леонардо да Винчи и Ле Корбюзье», подумала она. Ну нет, конечно, не то, и не другое».
Навстречу шли люди: мужчины и женщины. Одежда мужчин напоминала средневековую Европу, женское платье, почти всегда- длинный колокол до земли и низко открытая грудь, как на древнем Крите. Длинные волосы женщин и наголо обритые, как в древнем Египте, головы мужчин. Встречные приветливо улыбались Руне и Дингу и молча проходили мимо. Руна кланялась и улыбалась в ответ.
К ним подошел Кэр Бинг. Обнял сначала Динга, потом и Руну.
Хочу, чтобы вы чувствовали себя здесь как дома. Впрочем, это и есть ваш дом.
Сколько же времени меня не было здесь! воскликнул Динг.
Гораздо меньше, чем пещерный город существовал без остального человечества.
И, обращаясь к Руне, продолжал.
Вероятно, Зуг Динг рассказал тебе о даре, который мы хотим преподнести человечеству. Я говорю о реальном физическом бессмертии, достигнутом учеными нашего города. Достигший бессмертия народ не знает проблем поддержания численности. Меняется психика. Одна из главных черт человека нашей культуры высокая осторожность, ведь непредвиденная катастрофа унесет не 2030 лет, как у смертных, а огромный путь, наполненный самосовершенствованием и заботой о людях, в чем ведь и состоит счастье человека. Пещера лишь купол, защищающий нас от Стрелы Аримана. Выйдя наружу, мы окажемся в неопределенных условиях, притягивающих к нам большие и маленькие неприятности.
Кэр Бинг посмотрел на Руну. И она впервые обнаружила, что глаза его огромные и темные, излучали бесконечную доброту.
Сколько вам лет? спросила Руна.
Много, дитя мое, много. Почти 800 лет в это не верится, но это так.
800 лет читать книги, изучать ремесла, искусства, науки вы равны, наверно богам.
Нет. Нет, конечно. Впрочем, слово «бог» самое многозначное среди всех слов Если идти по полю, то где-то рядом, кажется, видишь горизонт, а когда чуть взбираешься на ближайший холм, тебе открывается огромная панорама Так было в моем детстве. Здесь конечно, нет никаких полей. Так вот совершенство недостижимо. У нас нет телескопов и космических кораблей. Все что у нас есть очень маленькое, как и весь наш город Вы открыты мегамирам, материи, Космосу. Мы микромиром, внутреннему, духовному. И мы чувствуем: пришла пора соединить усилия в постижении великого единства Мироздания. Помни, что говорили древние: «Что вверху, то и внизу; тут звезды и там звезды. Тот, кто разгадает эту загадку, будет счастлив». И нам кажется, что разгадка тайны бытия не всей тайны, но существенный ее части, нами найдена. Соединить две половинки человечества в этом и состоит твоя миссия, Руна.
А вы вы поможете мне?
Да, юная женщина, да, дитя мое. И надо передать все, что достигли мы на нашем пути. Передать вам. В твоем ребенке будет хранится генная память нашей культуры, все, что мы достигли за столетие интроспективного познания
Руна внимательно смотрела на Кэра. Как он был молод! Не верилось, что этот человек мог быть отцом Динга. Но в его почти юных глазах сверкало мужество и печаль.
Кто вы? вырвалось у нее непроизвольно, человек или бог?
Я всего лишь тот, кто понимает всю трагичность мира, и не закрывает глаза на чудовищную истину инферно, на цену, которая платит эволюция за продвижение вверх, за микроны продвижения вверх по стягивающемуся геликоиду развития. И потому я, и все мы, жители Пещерного города, хотим сохранить достигнутое нами и передать его нашим внешним братьям.
Через моего ребенка?
Да.
Кэр улыбался, в глазах его сверкали слезы.
Почему вы так печальны, Кэр?
Потому что я вижу будущее. И в нем не будет Города-Пещеры. Я не знаю причины, но наша судьба и прекрасна, и печальна, дорогая. Вот поэтому нам надо спешить. А ты? Готова ли ты служить объединенному человечеству?
Руна, с улыбкой подняла руку в старинном пионерском привете.
Всегда готова!
Но слезы сверкнули и в ее глазах.
7.Стрела Аримана
А теперь, читатель, из далеких миров будущего возвратимся в Россию, в Крым, в первые годы после Октябрьской революции мы оставили там мальчика и девочку, Ивана и Натку
Всегда готова!
Но слезы сверкнули и в ее глазах.
7.Стрела Аримана
А теперь, читатель, из далеких миров будущего возвратимся в Россию, в Крым, в первые годы после Октябрьской революции мы оставили там мальчика и девочку, Ивана и Натку
Время шло, и вот настала пора расставания
Некогда знаменитый художник Айвазовский, поселившийся в Феодосии, построил железную дорогу, которая шла прямо по берегу, и пассажиры, приезжающие и отъезжающие, долго видели Море, встречая его или прощаясь. Иван уезжал в Питер учиться. Натка на другом поезде уже ехала в Москву, где жила ее тетя. Они договорились встретиться вскоре, и, наивные дети, даже не поцеловались, стесняясь, при расставании.
Они не знали, что расстаются навсегда.
Что уже спущен на воду катер, на котором через несколько лет веселая компания ленинградской молодежи отправится на пикник. Что он закончится принятием большого числа разнообразных спиртных напитков и ночным купанием. А утром, когда все соберутся, чтобы ехать назад, окажется, что молодой девушки, балерины, восходящей звезды балета, Натали Ивановой, среди них нет. Прибывшие на место милиционеры, вытащили ее тело из воды, и было записано в протоколе: «Смерть от сердечного приступа». Хотя у нее всегда было здоровое сердце. Годы были тревожными, разбираться особо было некогда.
Иван узнал об этом слишком поздно. Это стало для него ударом, незаживающей раной на всю жизнь. Он пытался самостоятельно расследовать все эти события, но следов не осталось, рассказы свидетелей были на удивление скупы Говорили, что за ней пытался увиваться какой-то молодой сотрудник организации, даже название которой боялись произносить. Но она отказала ему, и он отомстил. Имя никто не мог назвать. Только однажды у кого-то вырвалось признание: «Да, подлец же он, этот Серега Малинин». Но никакого Серегу Малинина Ивану найти не удалось. Он будто сквозь землю провалился.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ХРАМ НА ГОРЕ
Мы бы на яркость людей проверяли.
Прав лишь горящий, презревший покой,
К людям летящий яркой звездой
Н. Добронравов
8.Капитан третьего ранга
Шестидесятые годы ХХ века. Иван становится крупным писателем научно-фантастического жанра, ученым, женится, растит сына. За свои научные изыскания в области палеонтологии получает даже Сталинскую премию. Как раз перед смертью Иосифа Виссарионовича Сталина
Было пасмурно, но дождь медлил. Уже темнело, когда Иван Ефремович Антонов, знаменитый палеонтолог и писатель, добрался на трамвае до дома. Открыв тяжелую скрипучую дверь, он вошел в подъезд, где вечно не горел свет. В полутьме добрался до лифта.
Возраст брал свое. Даже эта небольшая лестница, всего десять ступенек, заставила его сердце колотиться, будто он участвовал в восхождении на Памир. И вдруг он осознал: эта мокрая улица, этот темный подъезд, весь этот осенний день, наполненный бессмысленными хлопотами, этот академик Штольц в роговых очках, эта Липочка, сорокалетняя секретарша, просьбы Ивана Ефремовича о работе на четверть ставки, о сохранении за ним кабинета, и отказ Штольца, мягкий, вежливый, но неуклонный Этот врач со стетоскопом, другой врач, как они переглядываются, торопливость, с которой медсестра строчила рецепт Этот скучный и нарочито стандартный редактор: а, извините, не припомню ваша рукопись? куда-то затерялась Все это настолько далеко от его истинной жизни!
Да. Жизнь. Сколько там ее еще осталось? Проклятая болезнь, подхваченная в годы восточных экспедиций Истощенное в скитаниях эвакуации сердце Он вспомнил огромный скелет динозавра, собранный им с коллегами в коридоре Палеонтологического музея. «Вот и я такой, сила была огромна, но скоро, как и он, стану скелетом, подумал Иван Ефремович. Найдется ли и на меня какой-нибудь палеонтолог в далеком межзвездном будущем? Хм. А впрочем, почему бы и нет? Только не палеонтолог, археолог, как моя Веда Конг».
Он нащупал ключи в кармане расстегнутого плаща и открыл дверь. Он не любил звонить. Таиса чувствовала его приход каким-то телепатическим путем и всегда выходила в коридор встречать. Но на этот раз она готовила в кухне, откуда доносился вкусный запах чего-то наперченного, жареного, явно запрещенного ему врачами.
Ива-ан! крикнула ему Таиса из кухни. К тебе девушка- редактор пришла. Леной зовут. Леночка, как ваша фамилия? Заболоцкая? Елена Заболоцкая. Ты знаком, Иван?