Примечательно, что свой первый генеральский чин, как и первый орден, наш герой получил лишь на сороковом году жизни, тогда как его конкуренты по воинской славе прошли этот знаковый рубеж гораздо раньше: И. П. Салтыков в 31 год, Н. И. Салтыков, еще раньше в 27, а мастер на все руки Н. В. Репнин и вовсе в 26 (!) лет. Подобный расклад «щемил душу» сколь амбициозного, столь и одаренного (или, наоборот) Александра Васильевича: прохождение по чинам тех или иных «героев своего времени» всегда воспринималось в военной среде крайне болезненно.
Императрица-«матушка» «все видела-все знала» и вскоре наградила блеснувшего в Польше неординарным дарованием А. В. Суворова (19.08.1771) Св. Георгия 3-го класса, минуя низший, начальный четвертый!
Между прочим, поскольку Александр Васильевич сразу был награжден 3-м классом ор. Св. Георгия то после этого он уже никак не мог удостоиться низшим классом и не стал полным георгиевским кавалером в отличие, например, от М. И. Кутузова. Зато с другой стороны Суворов стал одним из трёх кавалеров этой самой почётной российской военной награды за всю ее историю, награждённых с 3-го по 1-й класс
Более того, в конце года (20.12.1771) Екатерина жалует ему еще и ор. Св. Александра Невского, который был задуман Петром I исключительно как боевая награда, но затем с шаловливой ручки его супруги-драгунской портомои-«подстилки» стал выдаваться и за военные и за гражданские заслуги. (Правда, во время 1812 г. на него мог претендовать только военный, причем, не ниже генерал-лейтенанта.)
Кстати сказать, еще 26 ноября 1769 г. весьма воинственная императрица Екатерина II учредила единственный в истории России чисто военный орден Святого великомученика и Победоносца Георгия 4-х классов. Это была самая почетная боевая награда дореволюционной России. Именно об этом ордене принято говорить «такого-то класса», тогда как обо всех остальных орденах «такой-то степени». Его получить могли военачальники и офицеры только за личные заслуги на поле брани. Высшего, 1-го класса удостаивались главнокомандующие за выдающиеся победы, 2-м и 3-м генералы и старшие офицеры за выигранные сражения и взятые крепости, 4-м офицеры за блистательные личные подвиги. Первым кавалером этого ордена, причем, высшего (первого) класса, естественно, стала сама Екатерина, сама себя наградившая. (Так бывает, в том числе, с женщинами-«узурпаторшами», пролезшими на престол через мужеубийство и свои сластолюбивые «врата рая»! ) Вторым в этом почетном списке числится П.А Румянцев (за Ларгу), причем, у него тоже Георгий 1-го кл. Первым полным кавалером этой наипрестижнейшей награды, т.е. отмеченным всеми ее четырьмя классами стал Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов. Своего первого Георгия 4-го кл. он получил в 1775 г. за 1-ю русско-турецкую войну, Георгия 3-го кл. ему дали за штурм Измаила в 1790 г., уже через год Георгия 2-го кл. за Мачин в 1791 г. и за военные заслуги перед Отечеством в эпоху «грозы» 1812 г. Георгия 1-го кл. Следующим полным кавалером Св. Георгия стал его антагонист генерал от инфантерии Михаил-Богданович Барклай-де-Толли. Чаще всего награждались люди Св. Георгием 4-го кл
Так началась долгая и блистательная карьера самого известного русского полководца, одного из очень немногих (в который уже раз повторимся), кто в истории войн сумел остаться непобежденным в больших сражениях
Глава 4. Полководец Суворов человек-«чудак»?!
После недолгого пребывания в Финляндии, где в феврале 1773 г. Суворов под чужим именем проводил инспекцию границ со Швецией на случай возможной войны со шведами [провоцируемый французами, «расхорохорился» братец Гу, так звала шведского короля Густава III (17461792) Екатерина II] и разработал план укрепления границ (не только крепости Вильманстранд, города Лаппеэнранта, но и всех приграничных укреплений). Но уже 4 апреля 1773 г. из Санкт-Петербургской дивизии А. М. Голицына, где он числился без должности, приказом Военной коллегии его перевели на юг России.
Там активизировалась русско-турецкая война (17681774 гг.)
А ведь Суворов уже давно (еще с конца 1768 г., только-только направляясь в Польшу) постоянно рвался в настоящее дело на войну с турками. Недаром он настойчиво просил своих друзей в Петербурге, имевших выходы (подходы) на вице-президента Военной коллегии графа Зах. Григ. Чернышева и полномочного министра в Польше князя Мих. Никит. Волконского, а затем и напрямую к самой императрице «выдернуть» его из Польши «туда, где будет построжае и поотличнее война»; «мне не найдется здесь дела, приличного моему званию, как военного, писал он, я здесь совершенно лишний».
Так началась долгая и блистательная карьера самого известного русского полководца, одного из очень немногих (в который уже раз повторимся), кто в истории войн сумел остаться непобежденным в больших сражениях
Глава 4. Полководец Суворов человек-«чудак»?!
После недолгого пребывания в Финляндии, где в феврале 1773 г. Суворов под чужим именем проводил инспекцию границ со Швецией на случай возможной войны со шведами [провоцируемый французами, «расхорохорился» братец Гу, так звала шведского короля Густава III (17461792) Екатерина II] и разработал план укрепления границ (не только крепости Вильманстранд, города Лаппеэнранта, но и всех приграничных укреплений). Но уже 4 апреля 1773 г. из Санкт-Петербургской дивизии А. М. Голицына, где он числился без должности, приказом Военной коллегии его перевели на юг России.
Там активизировалась русско-турецкая война (17681774 гг.)
А ведь Суворов уже давно (еще с конца 1768 г., только-только направляясь в Польшу) постоянно рвался в настоящее дело на войну с турками. Недаром он настойчиво просил своих друзей в Петербурге, имевших выходы (подходы) на вице-президента Военной коллегии графа Зах. Григ. Чернышева и полномочного министра в Польше князя Мих. Никит. Волконского, а затем и напрямую к самой императрице «выдернуть» его из Польши «туда, где будет построжае и поотличнее война»; «мне не найдется здесь дела, приличного моему званию, как военного, писал он, я здесь совершенно лишний».
Он вообще всю жизнь стремился жить по принципу: «где тревога туда и дорога!»
Кстати сказать, если для Екатерины это была ее первая война, то для России это уже было очередное кровавое столкновение с Оттоманской Портой за последние три четверти века! Россия рвалась вернуться на берега Черного моря, которое за несколько веков Турция превратила в свое внутреннее озеро! Это уже была пятая по счету сшибка: два относительно успешных Азовских похода Петра I в 1695 и 1696 гг.; печально знаменитый Прутский поход 1711 г. с отнюдь «непрозрачным» финалом; Крымская война 17351739 гг. Причем, все они, как правило, заканчивались безрезультатно: можно ли считать успехом возвращение после последней из этих войн всего лишь Азова?
В 17691771 гг. 1-я румянцевская армия научилась побеждать турок малым числом и с малыми потерями, но она слишком многих солдат лишалась на маршах и в лагерях от плохого питания и болезней. Сил для броска за Дунай у них уже не было. Наступило вынужденное затишье. Румянцеву посылались подкрепления, но по указанным причинам у него сохранялись силы лишь на оборону.
В общем, ситуация сложилась патовая!
Вот в таком непростом раскладе и оказался Александр Васильевич на «настоящей войне», причем, под началом уже знакомого ему по Семилетней войне славного Петра Александровича Румянцева. Если для первого эта война с турками стала его звездным часом, то Александру Васильевичу предстояло закрепить репутацию, заработанную в нелегкой борьбе с польскими конфедератами, победами над совершенно другим по психологии ведения боя врагом.
Ему надобно было отшлифовать свою сформированную в Польше философию войны,т.е. «Науку побеждать!»
В его глазах польская кампания не была «настоящей войной». Бунташные поляки не являлись по его мнению подлинными противниками. Эти «партизаны» не создавали, с его точки зрения, реальной опасности для регулярных русских войск. Война «построжае», с настоящей вражеской армией вот что ему требовалось для проверки и усовершенствования военной системы. Таким врагом были турки, которые отличались яростью в атаке (особенно в первой!), но не стойкостью в обороне против действующих в европейской манере ведения сражения регулярных войск.
Кстати сказать, после первых неудач в боях и сражениях с русской армией турецкое командование задумалось над их причинами и принялось реорганизовывать свою армию. Султан Мустафа III приказал больше не использовать на главном театре военных действий нерегулярные войска из-за их ненадёжности. Визирь составил свою главную армию только из регулярных войск янычар, численность турецкой армии при этом уменьшилась, зато дисциплина улучшилась. В кампаниях 1769 и 1770 гг. русская артиллерия наводила ужас на турок, турецкая же артиллерия была неповоротливой и потому неэффективной. С помощью французских специалистов (одних из лучших в ту пору в Европе) турки наладили производство облегчённых пушек и уже к лету 1771 г. 60 орудий нового образца прибыли в армию визиря. Полное превосходство русской армии в полевых сражениях с одной стороны, и упорная защита турками Бендер и Браилова с другой, заставили султана и визиря изменить свою тактику они решили сильными гарнизонами оборонять ключевые крепости и только в удобном случае переходить в наступление большими силами