Так, если верить рассказу сына генерала Воина Васильевича Нащокина (17421804), записанному А. С. Пушкиным, однажды (в 1772 либо 1777 гг.?) случился между его отцом и Суворовым некий инцидент! Известный своей дерзостью, но не в бою, а в быту Нащокин, подобно Суворову слыл человеком эксцентричным, неуравновешенным. Недаром он самому Павлу I, уже императору, отказал вернуться на службу в заносчивой форме: «Вы, государь, горячи, да и я тоже!». Якобы Суворов его как-то поддел, указывая на свою очередную орденскую ленту (ор. Св. Александра Невского): «Вы, батюшка, покаместь зайцев травили, а я затравил красного зверя!» Горячий и скорый на расправу Нащокин человек недюжинной силы не стал ничего отвечать, а просто отвесил тщедушному Суворову такого крепкого леща, что тот подобно мячику улетел в угол. Последний вынужден был ретироваться, приговаривая: «Боюсь, боюсь, он сердитый, жестоко дерется!»
Вроде бы разобраться в «оказанных Суворову грубостях со стороны Нащокина» главнокомандующий Румянцев приказал генералу А. А. Прозоровскому. Результат предписания неизвестен.
Так что же было на самом деле вот в чем вопрос
С Суворовым вообще нередко случались забавные приключения
Как-то ночью, а дело было на Кубани, он заехал на первую по пути станцию. Комендант ее, старый служака-капитан, никогда не видел Суворова. Суворов же отрекомендовался просто: «От генерал-поручика послан: заготовлять ему лошадей». Несмотря на позднее время, капитан принял гостя как товарища, провел в свою комнату, накормил ужином и угостил водкой.
В разговоре капитан шутил, судил обо всех генералах от Прозоровского до Каменского, но хвалил только одного Суворова за заботливость и внимание к солдату. Наконец гость, приятельски простившись, отправился дальше. Поутру капитан получил записку: «Суворов проехал, благодарит за ужин и просит о продолжении дружбы»
Другой случай связан с крымским ханом Шагин-Гиреем (17461787; «шагин» по-татарски значит «сокол»), личностью незаурядной, потомком Чингисхана. Хан получил образование в Венеции, хорошо знал итальянский, французский, греческий, арабский и русский языки, писал стихи по-татарски и по-арабски. В 24 года он возвратился в Крым совершенным европейцем по своим вкусам и бытовым привычкам, сохранив, однако, восточный темперамент и тонко скрываемое властолюбие. Обладая высоким ростом и приятной внешностью, Шагин-Гирей умел производить впечатление на окружающих. Очарованная им Екатерина II называла его «мой милый татарин». Страстный поклонник шахмат он вечера проводил за шахматной доской со своими придворными.
Однажды он пригласил бывшего в то время в Крыму Суворова выпить кофе. Гости разместились по-европейски, в креслах за столом, только француз-камердинер подавал хану кофе, стоя перед ним на коленях. После кофе хану была подана турецкая глиняная с предлинным чубуком трубка, почти тотчас замененная второю и третьей. Заядлый курильщик, хан выкуривал их за несколько длинных затяжек. Соревноваться с ним Суворов, не любивший курево, благоразумно не стал. А вот за шахматной доской, поразив хана своей игрой, ловко договорился об улучшении отношений между татарами и русскими солдатами
Многие из современников считали Суворова сумасбродом. Его манера знакомиться с людьми он делал это как на допросе, стремительно закидывая человека частыми и быстрыми вопросами казалась, по меньшей мере, странной. Ему не нравилось, когда люди приходили в замешательство,но он уважал тех немногих, кто отвечал по-военному определенно, без запинки. На эту тему в литературе гуляет много исторических анекдотов, подлинность которых каждый читатель волен оценивать сугубо индивидуально!
Вот лишь один из них
Рассказывал, что как-то, будучи проездом в Киеве, он встретил иностранца, искавшего, как многие иноземцы в екатерининскую эпоху, службы в России. Увидев незнакомое лицо, Суворов резко остановился, вперил в него свой пронзительный взгляд прозрачных голубых глаз и коротко по-военному отрывисто спросил:
Откуда вы родом?
Француз, отвечал тот, изумленный неожиданным вопросом и резким тоном.
Ваше звание? методично продолжал Суворов.
Военный.
Чин? сухо, как на допросе, был задан следующий вопрос.
Военный.
Чин? сухо, как на допросе, был задан следующий вопрос.
Полковник!
Имя? не обращая внимание на дерзкий ответ, снова коротко уточнил Суворов.
Александр Ламет.
Хорошо! все также бесстрастно кивнул головой Суворов и круто, по-военному через левое плечо повернулся, чтобы уйти. Но теперь Ламета известного своим участием в войне за независимость Североамериканских штатов покоробила такая бесцеремонность. Он быстро заступил дорогу русскому полководцу и, глядя на него в упор, начал так же требовательно спрашивать:
А вы откуда родом?
Русский, нисколько не конфузясь, отвечал Суворов.
Ваше звание?
Военный.
Чин?
Генерал!
Имя?
Суворов!
Хорошо! по-суворовски коротко заключил Ламет
Суворов захохотал, обнял «брата по оружию» и предложил ему свою дружбу
То ли быль, то ли небыль?
Между прочим, доподлинно неизвестно кто из трех известных братьев Ламет, мог попытаться устроиться на военную службу в России и была ли у кого-то из них встреча с А. В. Суворовым на самом деле!? То ли это Теодор-Александр-Виктор Ламет (24.6.1756, Париж 19.10.1854, замок Бусаньи, Понтуаз), участник войны за независимость США, то ли Шарль-Мало Ламет (5.10. 1757, Париж 28.12.1832, там же), тоже участвовавший в той освободительной эпопее, причем, в качестве адъютанта генерала Рошамбо, то ли самый младший из них Александр-Теодор-Виктор Ламет (28.10.1760, Париж 18.3.1829, там же), еще один участник той войны за океаном и также служивший адъютантом у этого военачальника. Их биографии оказались весьма богаты на крутые повороты, но сведений о подобной встрече кого-либо из них с «русским Марсом» не отмечается!?Соответствующие выводы делайте сами
А вот еще один анекдотический пример суворовской «неординарности»! Причем, хохма, да и только!
Якобы, как-то раз за обедом на Царскосельском приеме Суворов в присутствии самой государыни-императрицы «отличился особо».
Два пажа в богатых светло-зеленых бархатных мундирах, не хуже фельдмаршальского, поднесли фельдмаршалу Суворову с двух сторон по две тарелки сразу. Суворов даже запнулся на секунду, в недоумении гладя на предложенные блюда.
Паштет из судака с налимьей печенкой. Репа в малаге, сказал камер-паж справа.
Ватрушки с луком. Гренки с мармеладом, в тон ему доложил камер-паж слева.
Непобедимый полководец думал недолго. Он быстро глянул и стал решительно складывать содержимое с четырех тарелок на свою. Перемешал все и начал с аппетитом есть
Говорят, за столом воцарилась гробовая тишина
Глава 5. Дела семейные дела неласковые
К сожалению, не просто складывалась и личная жизнь «екатерининского орла». Женился он скорее по необходимости успокоить стареющего отца, мечтавшего увидеть внуков, чем по личному желанию, не говоря уж о любви. Это случилось, когда ему уже стукнуло 44 года! Отец сам подобрал «вторую половину» своему сыну.
Ею стала княжна Варвара Ивановна Прозоровская (18.11.1750, Москва 8.5. 1806, там же) дочь Марии Михайловны (урождённой княжны) Голицыной (1717/181780) и отставного генерал-аншефа князя Ивана Андреевича Прозоровского (17121786).
Между прочим, она была троюродной сестрой суворовского сверстника и соперника по полководческой славе, героя Гросс-Егерсдорфа, Цорндорфа, Кунерсдорфа, осады Кюстрина и конного рейда на Берлин в 1760 г. под началом генерала Тотлебена, князя, генерал-поручика Александра Александровича. Прозоровского (1732/33/34 9 (21).8.1809, полевой лагерь за Дунаем), командовавшего в ту пору корпусом в Крыму, ставшего при внуке Екатерины II фельдмаршалом 10 сентября (30 августа) 1807 г
Прозоровские были не самой завидной партией: семья была обременена долгами батюшка невесты обожал «дольче вита» и могла дать за Варварой приданного всего на 12 тыс. рублей (на 7 тыс. драгоценных украшений и 5 тыс. на покупку деревень). Скорее всего, все это дали их богатые родственники Голицыны. Варваре уже было 23 года (или даже больше?) и по тем временам она крепко «засиделась в невестах». Более того, за ней уже тянулся шлейф слухов и сплетен, порой, не самого приятного свойства (ветрена, увлекается мужчинами и т. п. и т.д.). К тому же, жених уже был известной личностью, а его прижимистый отец сколотил для него серьезное состояние.