Брак дал серьезную трещину и полководец, имея очень строгий взгляд на брак, стремясь снять с себя вину за расторжение семейных отношений, первым подал на развод в Славянскую духовную консисторию, поскольку его супруга «презрев закон христианский и страх Божий, предалась неистовым беззакониям явно». Александр Васильевич был убежден, что все честные люди должны отвернуться от прелюбодейки. На самом же деле именно он, «вынеся сор из избы» (письменно просил управителя своего московского дома следить за женой, прекрасно принятой высшим московским обществом, и ограничить ее контакты с любовником и другими ухажерами), выставил себя на посмешище всему свету, поведав ему (свету) все «по секрету».
Рассказывали, что кто только не пытался тогда (как впрочем, и еще раньше) примирить Суворова с супругой: и родственники, и церковники разных рангов, и Потемкин, и вроде бы даже сама императрица (она сняла со своего платья бриллиантовую звезду ор. Св. Александра Невского и приколола ее к мундиру генерала, тем самым, воздавая ему выдающуюся почесть), но «обесчещенный беззаконным и поносным поведением второй половины» (по его собственному выражению) Александр Васильевич, как истинный солдат, «стоял насмерть».
В то время разрыв брака был делом очень серьезным: «Ныне развод не в моде» угрюмо констатировал сам Александр Васильевич. Суворов, как это не прискорбно, разделил общую судьбу гениальных людей его личная жизнь оказалась несчастной.
Кстати, нелады с женой резко ухудшили и без того нелегкий характер Суворова. Он совсем перестал стесняться людей и считаться с ними, кроме Румянцева, Потемкина и, разумеется (!), «матушки-императрицы», от которой зависелоВСЁ. Особенно это стало заметно в его отношении к женщинам. С ними он стал весьма циничен. Если раньше он постоянно говорил, что «кроме брачного не разумеет», то теперь по рассказам вел себя весьма фривольно, позволяя себе «поразвлечься с маркитантками». Дело дошло до того, что у него по слухам якобы появилась какая-то «дурная болезнь», в которой он сам вроде бы потом признавался!? Как все обстояло на самом деле, может сказать лишь эксгумация бренных останков выдающегося полководца, но кому это надо?! Тем более, что многих знаменитых людей молва очень часто подозревала в этом заболевании, столь популярном для галантного XVIII в. Вспомним, что ведь сам Александр Васильевич еще в 1772 г. писал из Польши сменившему Веймарна одаренному генерал-поручику Александру Ильичу Бибикову (1729, Москва 1774, Бугульма), с которым он отменно ладил, о слишком свободных нравах прекрасных паненок так «я не чувствовал в себе достаточной твердости защищаться от их прелестей». Так бывает даже с такими крупными личностями, как «русский Марс» физиологическая разрядка в условиях расслабляющего тепла женского тела нужна всем мужчинам и, гениям, в том числе
Окончательно расставшись (но, не разведясь официально на это у него не было монаршей воли Екатерина очень ловко «положила эту тему под сукно») с Варварой Ивановной лишь в апреле 1784 г., прижимистый Александр Васильевич, назначил ей весьма скромное годовое денежное содержание в 1200 рублей («Супругу Варвару Ивановну довольствовать регулярно из моего жалованья»), а затем, «смягчившись», увеличил до трех тысяч. О бедной жизни и, уж тем более, нищенском существовании, бывшей генеральши Суворовой говорить не приходилось. Более того, что поначалу она жила у своего отца, а потом переселилась к брату в Москву. Правда, затем дела ее пошли плохо и она вынуждена была съехать на съемную квартиру, долги ее стали расти. Она обратилась с просьбой о возврате ей ее приданного к императрице, но дело ее по каким-то причинам «не выгорело»: Екатерина мудро «забыла» о прошении?
Суворов никогда больше не виделся с ней и не переписывался. Более того, в своем завещании Александр Васильевич ей не оставил ничего, разделив все поровну между своими детьми. Все приобретенные деревни и его собственные бриллианты он отдал дочери, а родовые и пожалованные за службу деревни, драгоценные вещи и московский дом сыну. Варвара Ивановна жаловалась потом императору Павлу на бедность по причине скупости мужа и тот своим повелением от 26 декабря 1797 г., все же, заставил старого полководца увеличить ей пособие и оплатить часть ее долгов. Суворов увеличил ее содержание с 3 тыс. рублей до 8 тыс. и предоставил ей свой московский дом, но долги в сумме 22 тыс. оплатить отказался наотрез, а «стоять насмерть» на выбранной позиции, он умел как никто другой.
Любопытно, но в августе 1784 г. уже после расставания с супругом у Варвары Ивановны родился сын Аркадий, который долго оставался с матерью. Его Суворов впервые увидел только в 1797 г., когда Александра Васильевича, бывшего в опале у императора Павла I в селе Кончанском, посетила дочь «Суворочка» в ту пору уже графиня Наталья Александровна Зубова (17751844) с маленьким сыном и братом. Старик, долго не желавший ничего слышать об Аркадии, помягчавший на склоне лет, все же, признал его как своего родного сына и поселил в доме сестры или у Д. И. Хвостова, женатого на племяннице Суворова. Более того, он даже согласился взять его генерал-адъютанта самого императора Павла I в свои последние походы, Италийский и Швейцарский. Пятнадцатилетний высокий красивый белокурый юноша с честью прошел их и навсегда остался благодарен отцу за «военную науку» в экстремальных условиях этих легендарных кампаний его гениального отца. Правда, после смерти последнего жизнь сблизила его с другим участником кампаний Суворова в Италии и Швейцарии цесаревичем Константином Павловичем и он превратился в большого поклонника до столь присущих гвардейской молодежи той поры лихих потех и чувственных наслаждений. Охота и карты заполнили его жизнь и он быстро промотал свое значительное состояние. И все же, обладая несомненным военным дарованием (помогало и имя легендарного отца), Аркадий быстро дослужился до чина генерал-лейтенанта и командира дивизии. Природный ум и душевная доброта притягивали к нему людей, в частности, рядовых солдат, боготворивших его великого отца.
Судьба его трагична: он погиб в ходе русско-турецкой войны 18061812 гг. 13 апреля 1811 г., попытавшись переправиться через разлившуюся реку Рымник в дорожном экипаже, запряженном четверкой лошадей. Сильное течение перевернуло генеральский экипаж, лошади подмяли под себя Аркадия и он, ранее получивший ранение в руку, захлебнулся. Впрочем, есть и другие версии нюансов гибели комдива Аркадия Александровича, в частности, что он тогда утонул, спасая своего денщика-солдата. Парадоксально, но сын нелепо погиб там, где его отец одержал одну из своих самых выдающихся побед. Император Александр I с уважением относившийся к памяти лучшего полководца его любимой бабушки, распорядился принять его осиротевших внуков Александра и Константина на казенный кошт.
Кстати сказать, от брака с Еленой Александровной Нарышкиной (17851855) у Аркадия Александровича Суворова было четверо детей: Мария (18021870), в замужестве за генерал-майором князем Михаилом Михайловичем Голицыным (17931856) (трое детей); Варвара (18031885), в 1-м браке была за полковником Дмитрием Евлампиевичем Башмаковым (17921835) и родила шестеро детей, во 2-м за своим двоюродным дядей князем Андреем Горчаковым-2, знаменитым генералом времен наполеоновских войн; Александр (18041882) генерал от инфантерии, прибалтийский генерал-губернатор. У него от брака с Любовью Васильевной Ярцовой (1811 1867) осталось трое детей: Любовь (18311883), в 1-м браке за статским советником князем Алексеем Васильевичем Голицыным (разведены), во 2-м за полковником Владимиром Владимировичем Молоствовым (18351877) (от 2-го брака семеро детей); Аркадий (18341893), флигель-адъютант, умер бездетным. С его смертью окончился род князей Италийских, графов Суворовых-Рымникских; Александра (18441927) в замужестве за генерал-майором Сергеем Владимировичем Козловым (18531906) (двое детей). Последний сын Аркадия Александровича Константин (18091877), стал полковником и гофмейстером, был женат на Елизавета Алексеевна Хитрово (18221859) и бездетен. 5 февраля 1848 г. князьям Александру и Константину Аркадьевичам Италийским, графам Суворовым-Рымникским, был предоставлен, с их нисходящим потомством, титул светлости. Больше всех повезло суворовскому внуку Александру Аркадьевичу. Несмотря на его близость к декабристам в 1825 году император Николай I, помня о выдающихся заслугах перед Отечеством его легендарного деда, перед которым преклонялся, проделавший под его началом Италийский и Швейцарский походы его старший брат Константин Павлович, прикажет не привлекать корнета-кавалергарда Александра Аркадьевича Суворова к ответственности. Он дослужится до генерал-адъютанта Его Императорского Величества, звания генерала от инфантерии и генерал-губернаторства