Впрочем, кое-кто из исследователей (например, биограф А. В. Суворов, А. П. Богданов) склонен полагать, что на самом-то деле никаких «контр» между этими двумя очень энергичными и по-своему неординарными военными, яростно рвущимися к заветной цели на полководческий Олимп не было. И все это скорее, «происки» нечистых на руку «акробатов от истории», для которых любые «жареные факты», столь любимые многими современными издателями для которых рейтинг популярности книги и автора равен прибыльности, важнее творческого наследия той или иной исторической фигуры. «Каждому свое» или, «у каждого своя правда»
В тоже время в современной историографии нередко предполагается, что антипатия к Каменскому взяла тогда у Суворова верх над долгом. Из-за опоздания пополнения он был готов к маршу лишь двумя днями позже условленного срока. Не желая встречаться с «соперником», он собирался идти по совсем другой дороге, только чтобы не пересечься с удачливым «мальчишкой» Каменским (тот был почти на 10 лет моложе!), более того, не оповестив его об этом. Лишь удачное стечение обстоятельств не привело к катастрофе, и Каменский в одиночку взял Базарджик, разбив 5-тысячный отряд конницы сераскира Дагистанли-паши. Михаил Федорович не преминул пожаловаться Румянцеву на «соперника». Тот резонно и резко заметил, что порядок старшинства известен всем и что Каменский сам должен заставить Суворова повиноваться.
Но это было не так-то просто: до производства в генерал-поручики Каменский, все же, отставал от Суворова по генеральской иерархии и, к тому же, у Александра Васильевича уже был ор. Св. Георгия 2-го кл., а это была награда полководческого масштаба, которой не имел Михаил Федотович!
Ушлый Суворов все это, естественно, «держал в уме» и поступал соответственно своему личному ранжиру!
В общем, против воли Каменского Суворов так и не прикрыл со стороны Силистрии марш Михаила Федотовича на Базарджик. Кроме того, под предлогом ожидания всех своих полков, Александр Васильевич действительно задержал наступление на два дня. Более того, самочинно изменив маршрут своего выдвижения, он послал на разведку конный отряд (свой авангард) через густой Делиорманский лес (лесное дефиле) к Козлуджи.
Одна из наиболее острых версий дальнейшего развития событий предлагает следующее:
«Когда желтые гусары и казаки Суворова ехали узкой, путаной лесной дорогой или как ее, порой, называют в источниках через дефиле, навстречу им двигался ничего не подозревавший турецкий разъезд. За ним следовал сильный отряд спагов (конных воинов) двухбунчужного паши и пеших албанцев свирепого Янычар-аги. Это были передовые силы 40-тысячной армии рейс-эфенди Хаджи-Абдул-Резака.
Внезапно турки и русские столкнулись на узкой лесной дороге нос к носу. В короткой стычке и те и другие понесли потери. Дорога была столь узка, что могли сражаться только передовые бойцы. Имея громадное превосходство в численности, турки попросту опрокинули русскую конницу. Сам Суворов, прискакавший в голову своего отряда, оказался отрезанным от своих главных сил. За спиной у себя он слышал, как возбужденно перекликались нагонявшие его спаги на превосходных лошадях.
Он уже достаточно хорошо знал по-турецки, чтобы понять смысл их реплик. Они уговорились не стрелять в генерала, а захватить его живым. Спаги то и дело настигали его и пытались уже ухватить за куртку, но каждый раз казачья лошадка Суворова, резко пришпоренная хозяином, делала отчаянный рывок, и турки снова отставали на несколько саженей. Лишь русское пехотное каре спасло полководца от позорного плена. Но и оно не смогло долго противостоять бешеным атакам турок
В солнечном лесу замелькали красные фески и чалмы. Это подоспели пешие албанцы. Они сражались остервенело. Захватывая пленных, лютовали: тут же отрезали им головы, складывали в мешки и снова шли в атаку. Русские уже почти были вытеснены из леса
Принято считать, что в эту критическую минуту Суворова поддержали посланные ему на помощь Каменским два эскадрона харьковских гусар вместе с эскадроном пикинеров. Позже из арьергарда подоспели два пехотных полка. Дружным ружейным огнем и картечью в упор удалось наконец остановить албанцев.
В солнечном лесу замелькали красные фески и чалмы. Это подоспели пешие албанцы. Они сражались остервенело. Захватывая пленных, лютовали: тут же отрезали им головы, складывали в мешки и снова шли в атаку. Русские уже почти были вытеснены из леса
Принято считать, что в эту критическую минуту Суворова поддержали посланные ему на помощь Каменским два эскадрона харьковских гусар вместе с эскадроном пикинеров. Позже из арьергарда подоспели два пехотных полка. Дружным ружейным огнем и картечью в упор удалось наконец остановить албанцев.
Между прочим, рассказывали, что много позже Суворов рьяно и неоднократно утверждал, что Каменский бежал, бросив его на произвол судьбы. В реляции самого же Каменского говорится о том, что он поддержал Суворова своей конницей! И это правда! В общем, у каждого из «героев» (а значит и их апологетов) той запутанной истории своя правда, а истина, как известно, лежит, где-то по середине
Когда пороховой дым рассеялся, Суворов увидел, что враги отступают вглубь леса. Суворовские кирасиры и карабинеры тут же двинулись за ними. Преследовать врага пришлось по все той же узкой дороге
Наступил полдень с его здешней мучительной жарой. С ночи ничего не евшие и не пившие солдаты валились с ног. Турки не раз переходили в контратаки. Особенно яростно бросались на русских ялын-калыджи «сабли наголо». Так назывались войска, вооруженные только кинжалами и ятаганами. Несли потери и те, и другие
Наконец полил сильный дождь, освеживший измученных погоней и тяжелейшим боем русских солдат. Туркам же с их длинной и широкой одеждой, в карманах которой они держали порох, дождь и вовсе стал помехой. Приободрившись, русские вышли на обширную неровную и заросшую кустарником поляну, за которой на высотах стояли главные силы турок, а еще дальше поднимались минареты Козлуджи
Загремели вражеские батареи. Суворов под огнем развернул всех своих солдат и подоспевшую часть войск Каменского в боевой порядок.
Гусары и казаки, преследуя албанцев и ялын-калыджи, поднялись на вражеские высоты, но были сбиты лихим ударом турецкой кавалерии, стремительно атаковавшей главные силы русских. Кавалерию дружно поддержали янычары, засевшие в кустах. С ятаганом в одной руке и ружьем в другой они врывались в русские каре и гибли на штыках.
Русские отразили все турецкие атаки и их гренадеры двинулись, поддерживаемые кавалерией, вперед. Суворов появлялся в разных местах боя, увлекая личным примером солдат. Уже впереди виднеется турецкий лагерь в окрестностях Козлуджи, но перед ним оказалась неожиданная преграда глубокий овраг, где тоже засел враг
Пришлось спешно вызвать артиллерию. Когда она подоспела и открыла беглый огонь по врагу, Суворов сам повел гусар на занятую противником высоту, отправив пехотные каре в обход.
Только теперь войска Абдул-резака охватила паника. Турки стали обрубать постромки у артиллерийских лошадей, чтобы воспользоваться ими для бегства, менее удачливые стреляли во всадников. Кое-кто из самых отчаянных пальнул даже в Абдул-Резака
В атаке, как известно, для турок не существовало никаких преград. Вперед, как всегда, лезли самые храбрые. Более малодушные напирали на них сзади, не давая передним останавливаться. Но и в бегстве не было ничего, что бы их остановило. Страх заставлял лететь быстрее ветра. И страх не просто быть убитым, а быть заколотым штыком: после того как Магомет запретил мусульманам есть свинину и приказал переколоть всех свиней, смерть от штыка считалась у турок позорной
В самый разгар суматохи в лагере начали ложиться русские ядра, довершившие хаос
Казалось, победа близка
Но тут неожиданно по русским открыла кинжальный картечный огонь замаскированная турецкая батарея. С немалыми потерями штыковой атакой Суздальского полка она была взята, а орудийная прислуга переколота разъяренными гренадерами
Путь на Балканы казался открытым»
В драматично складывавшемся из-за двоевластия 8-часовом бою под Козлуджи русские потеряли 5775 (данные разнятся) убитыми и 134 раненными (из них 4 офицера; либо несколько больше?), но турки больше около 500 (или, все же, чуть ли не вдвое больше?), а также сотня из них попала в плен. Лишились они и 29 орудий с обозом.